Лидер Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдулла Оджалан, который находится уже 26 лет в заключении на острове Имралы в Мраморном море за руководство 14-летней сепаратистской войной курдов в Турции, передал депутатам прокурдской Народной партии свободы и демократии (DEM) обращение с призывом к РПК "объявить о самороспуске". "На протяжении всей истории, насчитывающей более 1000 лет, турки и курды всегда считали необходимым оставаться в союзе, преимущественно добровольном, чтобы сохранить своё существование и выжить против гегемонистских держав, — говорится в этом документе. — Проведите свой конгресс и примите решение. Все группы должны сложить оружие, а РПК должна распуститься". Так начинается первая часть политической операции, которая осуществляется по инициативе лидера турецкой Партии националистического движения Девлета Бахчели главой Национальной разведывательной службы Ибрагимом Калыном и активно поддерживается президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Ставится задача перехватить в регионе политическую инициативу на курдском направлении с охватом Турции, Сирии и Ирака, чтобы не позволить США и Израилю реализовать в Сирии геополитический проект по созданию либо курдской государственности, либо автономии.
Дело в том, что сирийские курды, выступающие как союзник США в борьбе с ИГИЛ*, ведут переговоры с США и Израилем на эту тему в формате национального примирения в Сирии и получили шансы достичь поставленной цели. Поэтому Эрдоган предпринимает крупные внутриполитические манёвры, разыгрывая руками Оджалана "курдскую карту" в стремлении к "укреплению рядов и тыла" под флагом "борьбы с терроризмом". Главная цель — спровоцировать разногласия внутри курдских отрядов народной самообороны, действующих прежде всего в Сирии, поскольку некоторые окажутся в оппозиции к Оджалану, что может привести к расколу внутри организации. Это создаёт ситуацию, при которой РПК в глазах Турции будет выступать уже как "иностранная наёмная армия", обслуживающая иностранные интересы, а Эрдоган становится политическим лидером, который борется за "сохранение территориальной целостности страны". Напомним, что Анкара уже вела переговоры с курдской партией в 2009–2011 и 2013–2015 годах, но не смогла достичь решения конфликта. В последние годы она также принимала меры по "борьбе с терроризмом" внутри и за пределами своих границ, что привело к заметному снижению влияния РПК внутри Турции.
Но сейчас появляются важные нюансы. Прежде всего послание Оджалана адресовано не правительству Турции, а только РПК с призывом отказаться от борьбы, сдать оружие и самораспуститься. Нет пока ожидаемой амнистии для Оджалана, и никто не знает, будет ли у него политическое будущее. Но он призвал турецких курдов не только сложить оружие, но и включил отказ от требований, связанных с автономией или федерализмом, подчёркивая, что они "не приносят курдам никакой пользы". В ответ сирийские курды заявляют, что призывы Оджалана "касаются только РПК, а не нас". Нет ясности и в том, считает ли Анкара призывы Оджалана достаточными, чтобы в ответ внести в Конституцию признание курдской идентичности, образование на курдском языке в районах с курдским большинством, придание последним специфики при кадровых назначениях и в самоуправлении, прекращение арестов мэров и назначения других на их место. Или это, как говорит глава Патриотического союза Курдистана (ПСК) Бафил Талабани, "только начало важного периода, и конкретные шаги ещё впереди".
Напомним, что до прихода к власти Эрдогана турецкое государство не признавало курдскую идентичность, что давало РПК повод для продолжения борьбы. 12 августа 2005 года Эрдоган объявил в речи в городе Диярбакыр, что он признаёт существование "курдской проблемы", пообещав решить её, в отличие от предыдущих политиков. Он не ограничился правовыми реформами, запустил "процесс решения", понимая политические риски, которые это может повлечь за собой. Суть процесса решения была основана на признании курдского присутствия, самобытности, языка и культуры в обмен на то, что РПК сложит оружие. Поскольку организация является вооружённой партией, с ней нужно было иметь дело для достижения этой цели. Но потом в Турции стало сужаться политическое пространство для выражения курдской идентичности. Борьба с РПК стала приобретать более ожесточённый характер в границах прежде всего Турции. Но события в Сирии изменили ход событий. РПК получила американскую поддержку под предлогом борьбы с ИГИЛ, а потом партия стала использоваться Западом в качестве инструментария для давления на Анкару.
Таким образом, курдский вопрос перестал являться внутренней проблемой, поскольку события в Сирии стали проецироваться на Турцию, вписываться в региональное геополитическое уравнение. Более того, как отмечает американская газета "Нью-Йорк таймс", "…курдская проблема стала для Турции главной угрозой для сохранения государственности вообще. Если РПК сложит оружие, это будет не только означать устранение самой давней угрозы внутренней безопасности Турции, но и найдёт широкий отклик на всём Ближнем Востоке, включая Иран и Ирак".
Интрига тут в том, что проблема курдов — это уже не только и не столько проблема РПК и Турции. Эпицентр событий переместился в соседнюю Сирию, где этнические меньшинства — друзы, курды и алавиты — претендуют не только на участие в структурах новой власти, но и считают, что "Сирия должна стать Ираком, провести децентрализацию госуправления, вводя институт автономий". В стране уже создан Военный совет в Суэйде, возглавляемый сирийскими офицерами-друзами, который координирует свои действия с США. Некоторые источники, в частности связанное с курдами информационное агентство "Хавар", указывают, что Военный совет в Суэйде позиционирует себя как часть будущей национальной армии в новой децентрализованной Сирии. Если это правда, то это будет представлять собой серьёзный сдвиг в стратегии США в Сирии, потенциально предоставляющих друзам военную и финансовую поддержку в обмен на сотрудничество в обеспечении безопасности региона, аналогично курдским Сирийским демократическим силам (SDF), действующим также при поддержке США и Израиля.
Кстати, одним из мотивов политики Израиля на этом направлении являются опасения, связанные с формированием турецко-сирийской оси, и Тель-Авив может обнаружить, что он окружён шиитской осью с одной стороны и суннитской осью — с другой. Это толкает Израиль, как и Турцию, упреждать события, предпринимая определённые шаги, но по-разному заигрывая с курдами и общиной друзов. Западные аналитики также призывают Израиль поддерживать эти группировки в качестве противовеса влиянию в Сирии Ирана и Турции. Сами же друзы и курды в Сирии находятся на перепутье, сталкиваясь с давлением с нескольких направлений. Некоторые элементы внутри этих этнических сообществ стремятся к более тесным связям с новым сирийским правительством, но есть и те, кто предпочитает независимую систему безопасности, которая может быть согласована с поддерживаемыми США внешними силами. Для Турции станет опасным сюрпризом, если в новой Конституции Сирии будет определён административный статус этнических меньшинств и гарантии им с сохранением их религиозной и социальной неприкосновенности. В этом контексте возникает дополнительное региональное давление, поскольку Турция, пользуясь политической неопределённостью в Сирии, стремится расширить там своё влияние и не допустить федерализации страны. Поэтому складывается устойчивое ощущение, что Анкара, ведя манёвренную "игру" с Оджаланом, выдвигая его на первый план, потенциально пытается упредить нежелательный ход событий и на своей территории, отсекая РПК от сирийских курдов. Эрдоган понимает, что запоздал с решением в Турции курдской проблемы и что сейчас, как подчёркивает западное издание "Проджект Синдикат", "на Ближнем Востоке завершается геополитическая составляющая, согласно которой начинают исчезать государственные границы, определённые секретным соглашением Сайкса — Пико 1916 года и Версальским договором 1919-го". Курды тоже понимают, что Эрдоган в очередной раз инициирует решение их проблем и предпринимает малые не всегда просчитанные ходы. Другие политические силы в стране, ориентирующиеся по-прежнему на идеологию кемализма, могут вообще свернуть эту проблему. Поэтому Оджалан и его соратники пытаются выиграть историческое время, видя, как меняется геополитическая ситуация в регионе, и демонстрируют возможность какого-никакого альянса с Эрдоганом, как и он с ними, хотя это вызывает сложную реакцию среди тех политических сил, которые усматривают в этом отход от идей пантюркизма. Но никто не знает, насколько он сохранит своё политическое влияние даже среди турецких курдов, и есть подозрение, что решения принимаются только на уровне символов, ведь Оджалан всего лишь исторический авторитет, много лет находящийся в турецкой тюрьме. В этой связи эксперты усматривают проблемы у Эрдогана с продолжением намеченной политики в силу действий внутренних и внешних факторов.
Многое будет зависеть от дальнейших шагов сторон.
Теоретически можно предполагать, что часть членов РПК последует призыву Оджалана — проведут конференцию, объявят о роспуске партии и прекращении вооружённой борьбы против правительства. В ответ могут последовать какие-то определённые правительственные и парламентские решения. Но вопрос, примут ли призыв Оджалана о роспуске организации такие ветераны РПК, как Джемиль Байык и Дуран Калкан, создававшие в 1978 году РПК вместе с Оджаланом и находящиеся сейчас в горах северного Ирака, остаётся открытым. К тому же советник Эрдогана по правовым вопросам Мехмет Учум заявил: "Те, кто не подчинится этому призыву, столкнутся с тяжёлыми последствиями", что подтверждает готовность Анкары рассматривать все возможные сценарии, включая проведение антитеррористических операций. Так к миру не призывают, и поэтому говорить о конце борьбы курдов за свои права преждевременно.
Что же касается Сирии, то там высока вероятность воспроизводства иракской модели после американской оккупации Багдада в 2003 году. Речь идёт о появлении трёх мухафаз на юге Сирии, Дараа, Кунейтры и Суэйды, в статусе федеральной территории, которая не полностью контролируется Дамаском. Есть опасение влияния связанного с Ираном курдского кандильского крыла, что означает сохранение влияния Тегерана в Сирии и реальную опасность вступления Турции в опосредованную войну с сирийскими курдами. А в самой Сирии проходят широкие дебаты по поводу концепций федерализма, децентрализации и автономии. Но если в Турции, как в Сирии или Ираке, проблемы будут решаться в парадигме победитель — проигравший, то проиграют все.
Фото: Cagdas Erdogan
*запрещённая в РФ террористическая организация
