Это было открыто ещё в эпоху Просвещения: не бывает стран с развитым и передовым сельским хозяйством и отсталой обрабатывающей промышленностью. Хочешь развивать сельское хозяйство – надо развивать промышленность.
200 лет назад Фридрих Лист в своей знаменитой книге «Национальная система политической экономии» писал: «…преуспеяние земледелия возможно только при цветущей фабрично-заводской промышленности».
В настоящее время наша страна стоит перед необходимостью спешной (не побоюсь даже сказать – форсированной) индустриализации для достижения промышленной автаркии. «Иначе нас сомнут» - согласно знаменитой максиме Сталина, ставшей в наши дни едва ли не актуальнее прежнего. Мы не сможем иметь передовое сельское хозяйство и достичь подлинной продовольственной автаркии, если не станем снова передовой индустриальной страной.
Мы, аграрии, тоже ждём многого от индустриализации. Ждём существенного толчка в развитии. Сегодня сельское хозяйство не просто зависит от промышленности – оно само является отраслью промышленности. Там используются передовые прецизионные технологии, работает сложная техника, нужны специалисты с индустриальными навыками.
Кто-то далёкий от сельского хозяйства может сказать: аграрный сектор у нас развивается, мы стали первыми экспортёрами зерна, урожайность растёт – о чём беспокоиться? Да, бесспорно, успехи земледелия имеются, и развитие тоже есть, однако это развитие по колониальному типу – с сохранением критической зависимости от метрополии, в нашем случае от Запада и его ТНК. Сельское хозяйство во многих своих отраслях – по-прежнему «отвёрточное»: локальная сборка из импортных компонентов. Вот у нас гордятся: в будущем году мы выйдем на первое место в мире по экспорту растительного масла. Но при этом у нас семена подсолнечника – импортные. Мы тоже выращиваем подсолнечник в нашем хозяйстве, и всегда семена – импортные. А эти семена – гибриды первого поколения, их нельзя воспроизвести на следующий год.
Сегодня, когда у наших границ идут боевые действия, не надо никого убеждать, насколько это опасно и рискованно. Наше сельское хозяйство вполне можно «выключить» из-за границы. Во всяком случае, можно сделать его гораздо более примитивным и низко производительным.
Об опасностях зависимости нашего АПК от импорта я пишу многие годы. Приятно, что об этом же недавно написал известный политик и экономист М.Делягин в статье «Урожай Мишустина».
Чем более сложный продукт, чем выше передел – тем больше наша зависимость. В выращивании зерновых мы наиболее независимы: семена в полной мере свои, местной селекции. Посевной материал, выращенный селекционерами Кубани нас вполне устраивает, спасибо им. А вот в птицеводстве, в животноводстве (это уже второй передел) производительные породы – импортные. Советская селекционная работа заброшена, новая – только начинается.
Импортные у нас пестициды (средства защиты растений от болезней и вредителей). Импортные ветеринарные препараты. Даже яйца бройлеров часто импортные. Так что всякого рода «петелинки» могут в независимом режиме прожить месяца полтора.
Вообще, на мой взгляд, не следует считать экспорт продовольствия единственным и даже главным критерием успеха сельского хозяйства и уровня его развития. Индия, например, важный экспортёр зерна (кажется, третий в мире), при этом в стране есть крайне отсталые и примитивные крестьянские хозяйства, случаются голодовки. Я говорю об Индии, потому что прочитала статью моей дочери-индолога на эту тему, но одной Индией дело не исчерпывается. Это вообще свойственно Третьему миру: «Не доедим, но вывезем».
Словом, я бы не стала в оценке сельского хозяйства страны ставить во главу угла именно объём экспорта. Мне кажется, более универсальный критерий – это самообеспечение продовольствием автаркического типа. Под продовольственной автаркией я подразумеваю вот что: все страны вокруг, - предположим в порядке мысленного эксперимента, - исчезли, а мы по-прежнему сыты и довольны. Именно такая должна быть наша задача в области сельскохозяйственного производства, и по степени достижения этой цели мы должны судить о наших успехах.
Три источника и три составные части АПК
Передовое сельское хозяйство стоит на трёх слонах:
1) Высокопродуктивные сорта растений / породы скота и птицы.
2) Качественная и достаточная агрохимия (удобрения и средства защиты растений).
3) Производительная сельхозтехника.
Селекционная работа вроде бы не касается непосредственно индустриализации, но это работа научная, а научная работа ведётся – ничего не попишешь! - только в индустриально развитых странах. В странах Третьего мира (деликатно называемых развивающимися, а теперь ещё и глобальным Югом) – приобретаются семена у ТНК, вися на крючке зависимости.
Я думаю, в том, что семеноводческая работа по зерновым была сохранена и даже продолжена, что не отдали её на откуп западным ТНК в развале 90-х, проявился здоровый инстинкт выживания народа. Такой же инстинкт выживания проявился в тот же период в сохранении ядерного оружия.
Нам необходимы свои семена овощей, свои сорта яблок – словом, полная независимость по посевному материалу. Эта работа не может проводиться никем кроме государства. Она должна быть систематической и преемственной. Частник за это дело даже не возьмётся.
В Советском Союзе эта работа велась. Не идеализируя происходившее тогда, нельзя не отметить, что был, например, институт кормоводства под Москвой, были там поля и пастбища, сейчас на его месте – Сколково. В каждой природной зоне был институт плодоводства: в каждом климате свои яблоки. Был такой центр производства посадочного материала яблонь даже в Кирове. Потом была придумана теория, согласно которой яблоки не растут севернее юга Тульской области и эту работу прикрыли.
Мне думается, учёные-аграрии должны доводить свои разработки до чётких и воспроизводимых ноу-хау и дальше институты должны продавать свои разработки сельским хозяевам. Всякий хозяин охотно купит какой-то научный продукт, технологию, которые позволят ему увеличить продуктивность своего хозяйства. В Советском Союзе вечно стояла проблема «внедрения», потому что у хозяйств не было экономической заинтересованности. Теперь она есть! Подлинно полезные разработки, дающие непосредственный выход в практику, пойдут на ура. Но вместе с тем надо понимать, что на чисто рыночных основаниях научная работа вестись не может, даже в такой практической отрасли как сельское хозяйство. Необходимы перспективные разработки, не дающие отдачи «здесь и сейчас», но создающие фундамент для будущего.
По нашей Доктрине продовольственной безопасности у нас в стране мы должны производить 75% семян, а производим около 65%. Но это общий счёт, тут смешаны семена зерновых, которые у нас практически все свои и, например, семена подсолнечника, которые практически все импортные. Мы выращиваем подсолнечник в нашем хозяйстве (его называют у нас «семечка»), но я ни разу не встречала наших семян: всё импорт.
Министр сельского хозяйства г-н Патрушев говорит об этом, создаются селекционные центры, это хорошо и правильно, надо продолжать в этом направлении. Нужны такие центры в каждой природной зоне. И как только появляются удовлетворительные семена, надо немедленно прекращать импорт. Не ждать «невидимой руки рынка», а действовать прямо админинстративно-командным порядком. Иначе опять приедут импортные семена, и всё пойдёт по-прежнему.
Агрохимия состоит из двух частей: удобрения и пестициды. То и другое пользуется в публике плохой репутацией: вредная, ядовитая химия. Однако без «химии» урожай немедленно упадёт в полтора-два раза – это если особо успешный вредитель не съест всё до нуля. Поэтому современное сельское хозяйство заточено на использование «химии». Минеральные удобрения у нас свои, а вот пестициды – сплошь импортные. Тут вот ещё что важно: надо, чтобы местными были действующие вещества, потому что на упаковке указывается имя того, кто смешал и разбавил. Такая же история происходит и в фармацевтике: готовый препарат может быть отечественным, а действующее вещество – импортное. Это – зависимость. И она может оказаться опасной.
В интересах животноводства нам нужно создать целую индустрию – производства белково-витаминных добавок к корму животных. В 70-х годах прошлого века было построено несколько таких предприятий, в 90-х они закрылись. Будут эти семена хуже или лучше импортных – нельзя этого сказать о том, чего в данный момент нет. Но никаких принципиальных препятствий к выпуску хороших семян, к тому же приспособленных к нашему климату, я не вижу.
Хочется вспомнить мысль классика. Фридрих Лист в «Национальной системе политической экономии» писал: закрытие внешней конкуренции усиливает конкуренцию национальных производителей внутри страны. И это будет! Если, конечно, внутренние производители будут уверены, что правила игры останутся прежними на протяжении существенного временного промежутка.
О технике. У нас производится большинство необходимых сельскохозяйственных машин. Мы в нашем хозяйстве покупаем технику Ростсельмаша. По мнению моего сына, который управляет хозяйством, это вполне современные, комфортные машины. Качество совершенствуется: сейчас оно выше, чем было несколько лет назад. Несколько лет назад в комбайнах пшеницей протирались шнеки, подающие зерно в бункер. Пшеницей! Не камнями, не наждаком – зерном. За один сезон. Надо полагать, использовали очень тонкий и очень дурного качества металл. Наверное, по обычаю «эффективных менеджеров» «рубили косты» (понижали себестоимость) до самой распоследней крайности. Сейчас вроде стало получше.
Однако нас, аграриев, беспокоит вот что. Ну, хорошо, техника у нас российская, а станки для её производства – они откуда? У нас загублено станкостроение. Его предстоит восстанавливать. При отсутствии производства средств производства страна всегда находится в зависимости. И то, что называется «параллельным импортом» - это лишь временное и частичное решение проблемы, решение не навсегда.
Кто главный актор?
Теперь самый главный вопрос: кто и какими силами всё это будет делать? Слава Богу, Россия больше не ждёт легендарных иностранных инвесторов. Ведь ждали и призывали их тридцать лет кряду!
Уверена: государство в лице своих органов должно взять в руки базовые отрасли. Это энергетика, химия, станкостроение. А также наука, дорожное строительство. Эти отрасли не создают конечного продукта, но работают в интересах других отраслей. Сроки окупаемости у них – гигантские, если это вообще окупается. Частник туда не пойдёт по этой самой причине: окупится не в этой жизни.
Скорее всего, понадобятся специальные инвестиционные деньги, которые нельзя обналичить и рассовать по карманам (скажем деликатнее: пустить на потребление). В советское время это было, и советская экономика рухнула именно тогда, когда стали смешиваться два конкура денежного обращения. Есть сведения, что такие два контура были и в нацистской Германии, и это очень способствовало промышленному развитию.
«Страшнее Врангеля обывательский быт», -
писал когда-то Маяковский, и правильно писал. Человек живёт в бытовой повседневности. И работает он, в общем, в том же стиле, в котором живёт. Если он не уважает свой образ жизни – он и работает тяп-ляп. Квалифицированные кадры не поедут туда, где не налажен приличный и даже престижный быт. Сегодня все смотрят фильмы, и знают, каков нынче бытовой стандарт. А он – высокий.
А в нашей станице даже магистральный газ не подведён. Нас как-то забыли. Говорят, это произошло оттого, что мы на границе районов и как бы не попадаем ни в чью зону ответственности. Начинали нам тянуть газопровод ещё при советской власти, даже деньги какие-то собирали, да так всё и бросили. Дома топятся углём, готовят на баллонном газе. Это дорого, грязно и трудоёмко. Довольно сказать, что механизатор тратит практически всю свою премию за тяжёлую работу в страду на закупку угля. Это безобразие. Наличие бытовых удобств – это важный элемент индустриального образа жизни.
Тут опять о разделении труда между государством и бизнесом. Мы можем построить коттеджи для специалистов, и они охотно к нам поедут. Мой сын, кстати, специалист по строительству, он занимался в Подмосковье малоэтажным строительством – так что дом не проблема. Проблема – газификация. Это может сделать только государство. Вот этого мы от него ждём.
Вообще, мне кажется, основной вопрос политэкономии (по аналогии с «основным вопросом философии») – это разделение труда между государством и частником. При правильном подходе – «нам нет преград на суше и на море».
Сельская индустриализация
Когда-то Менделеев, считавший себя едва ли не больше политэкономом, чем химиком, говорил, что в России промышленность надо развивать не в городах, а в сельской местности. (Это я прочитала в воспоминаниях сына Льва Толстого). Это и понятно: зима у нас долгая, крестьянам надо дать возможность трудиться дома, а не идти в отход.
Сегодня у нас наблюдается то, что сто лет назад называлось «аграрное перенаселение»: современные технологии сельского хозяйства не требуют такого количества работников, как в советское время. Кто-то уезжает в города, но у нас в Ростовской области и городов-то нет: райцентры – это разросшиеся станицы. К тому же, как мне рассказывали станичники, люди, привыкшие к степному раздолью и простору, чувствуют себя в городах сдавленными, стеснёнными. Поэтому, проводя новую индустриализацию, хорошо бы подумать и в этом направлении.
Мне кажется, сегодня вся наша страна, весь народ стоит перед мощным рывком вперёд. Состоится они или нет – зависит от того, насколько руководство окажется смелым (в том числе и интеллектуально смелым), насколько сможет действовать не по западным прописям, а сможет думать своей головой. А это напрямую зависит от того, произойдёт ли быстрая и конструктивная смена элит – с элиты развала на элиту строительства.
