Сейчас остро-актуален «советский контент». Одни авторы объясняют это банальной ностальгией по детству или юности, другие – терзаниями разочарованных людей, так и не сумевших вписаться в нашу хищную рыночную повседневность. Люди в блогах и в телестудиях горячо спорят не только на тему - хорошо ли было жить в СССР? Задаётся и другой вопрос: «Нужна ли нам вообще добрая память об этом сложном и неоднозначном отрезке истории?». На мой взгляд, нужна именно правда. Однако человечеству всегда нужен миф о прошлом. Любая историческая эпоха со временем обрастает легендами, причём условно их можно разделить на два типа - Высокий Миф и Низкий Миф. Первый делает ставку на возвеличивание, второй - на низведение. Оба - полуправда. На полной и беззастенчивой лжи мифа не построишь - в него не будут верить. Однако часто мы отмечаем нарочитое игнорирование полутонов, сплошные яростные краски и никакой художественной выразительности. Мифу, как ни странно это звучит, художественность вовсе не присуща - он похож на простой и плоский плакат, за которым не стоят судьбы, люди, смыслы. Кроме одного генерального смысла - упростить эпоху до нужного, удобного в данный момент символа.
Так, для романтического сценария о любви нужен Высокий Миф, для разоблачительно-зубодробительной статейки в жёлтой прессе - Низкий Миф. Учёному человеку оба мифа сугубо противны - они ему мешают. Потому что иной раз очень трудно доказать именно правду, люди en masse предпочитают легенды, байки, яркие краски. Они скорее поверят в фантастическую полуправду, чем в доказанную реальность. Так вот сегодня поговорим о таком сложном явлении, как советская мода. Явление, как выясняется, настолько нетривиальное, что ряд исследователей утверждают со всей оглушающей прямотой: моды в СССР не было! Примеры, которые они приводят для подтверждения своей правоты, каждый раз выдают их полнейшую несостоятельность в качестве историков костюма и моды. Если кратко – эти авторы путают собственно моду с – работой предприятий лёгкой промышленности. Тогда как мода – это разработка модельера, это модель в журнале или на подиуме, а в магазинах продавались нелепые «произведения», прошедшие через многочисленные согласования и легпромовские комиссии. Иной раз модельеры сами не узнавали «на выходе» свою же модель. Но обо всём по порядку.
В Советском Союзе была централизованная, плановая экономика, причём эта плановость и централизация касались всего – даже изготовления розочек для дамских шляпок. Поэтому любая новация, исходившая от модельеров Общесоюзного Дома Моделей или, скажем, любого республиканского Дома Моды, требовала множества согласований. Основная проблема: сможет ли фабрика, создающая массовую продукцию, по-прежнему давать плановые показатели, если согласится реализовывать смелую идею модельера? Любая новация требовала времени на перестройку процесса, а это всегда сказывалось на количественной стороне дела. Поэтому большинство предприятий не брали актуальную новинку и продолжали гнать привычный продукт. С них же требовали высоких цифр, а не модности выпускаемых юбок! Да и сами работники были готовы годами шить одни и те же ситцевые халатики, получать крупные премии за перевыполнение плана, а потом в свободное от работы время…бегать по ГУМам и Пассажам в поисках модной и шикарной заграничной вещи. Итак, мода-то есть, но на выходе её нет!
Капиталистическая модель купли-продажи подразумевает быструю смену «фаворитов сезона» - моды, предпочтения, смыслы меняются так быстро, что человек с трудом поспевает за тенденциями. Только он привык к своим часам или, например, к шляпе, как на рынок выбросили ещё более шикарную (точнее - актуальную) модель и, к тому же её рекламирует Большая Голливудская Звезда. Принято выкидывать вещь раньше, чем она успеет отслужить. Моральное устаревание, форсируемое средствами массовой информации, является причиной покупки очередной новинки. Не то было в СССР. Прибыль не являлась целью. Важны были совершенно иные показатели – как уже говорилось, выполнение плана и обеспечение населения товарами широкого потребления.
Неважно, что именно эти брюки на момент выпуска оказывались откровенно немодными или сшитыми не так, как задумывал автор модели. Ещё значимый момент - советские вещи создавались не для того, чтобы носить их пару сезонов и потом выбрасывать, а в расчёте на долговременное пользование. Отсюда все эти жёсткие туфли, крепкие швы, долгоиграющий материал. Многие вещи перешивались, перелицовывались. У вещей была иная задача - служить, а не украшать, не повышать статус. Имиджевые тенденции, увы или, возможно, к счастью, не вкладывались в самый смысл их производства. Сэкономить на ткани и булавках было иной раз важнее, чем создать шедевр советского пошива.
Как уже упоминалось, любая новация должна была пройти ряд комиссий и согласований, причём, дело было не только в плановых заданиях, но и в…охране здоровья советских граждан. Так, все ткани, из которых создавались изделия лёгкой промышленности, должны были отвечать требованиям безопасности. Особенно это было важно в случае с детскими вещами и с тканями, имеющими непосредственный контакт с кожными покровами. Таким образом, глумливый смех над безобразными панталонами, которые, якобы, вывез в Париж не то Ив Монтан, не то Жерар Филипп, оказывается совершенно неуместным – те дамские штанишки имели целью не украсить даму, а утеплить «стратегически важную», иначе говоря, детородную систему.
Далее. Представим себе, что разработку модельера Н. всё-таки с большим трудом приняли и решили запустить её в массовое производство. Но тут начинались новые препятствия. «Создавать именно такое пальто – очень дорогое удовольствие! Убираем хлястики, заменяем пуговицы, а вот здесь – упрощаем крой!». Экономика должна быть экономной – негоже тратить лишние деньги на какие-то излишние финтифлюшки. Подкладку тоже заменяем – вместо клетчатой сделаем…какую-нибудь. Какая разница? Что было на складе, то и возьмём. А ведь мода, красота часто кроются именно в деталях и модельер, рисуя свой первый эскиз, думал вовсе не о дороговизне хлястиков. Потом эту вещь в изменённо-упрощённом виде будут выпускать лет пять, как минимум. А из моды она вышла уже на момент начала производства. Кто виноват? Модельер? Ничуть. Он, как мог, боролся.
Если посмотреть советские журналы мод, то можно заметить – советские разработки (за исключением недолгого послевоенного периода) шли в ногу с общемировыми тенденциями, но, увы, у легпрома были иные заботы, часто противоречащие самому смыслу понятия «мода». Мода – это то, что быстро меняется и быстро находит себе замену. Советский легпром «ваял» на годы и планировал на пятилетку вперёд. Тогда наш модельер создавал вещь в единственном экземпляре, который и посылали на международную выставку. Там парижские кутюрье давали «большевистскому» мастеру высокую оценку, и…на этом путь вещи мог закончиться. Причины изложены выше. Что действительно отсутствовало в СССР, так это Высокая Мода, «от кутюр», и снова не потому, что наши творцы из ОДМО не могли ничего создать. Просто в Советском Союзе мода должна была изначально, даже в момент создания эскиза, отвечать критерию «массовости», а не элитарности, а Высокая Мода элитарная априори.
Итак, мода, как явление, всё-таки была. Более того, она была известна за пределами Советского Союза и получала самую высокую оценку на Западе. К примеру, Надежда Ламанова, знаменитый русский, советский модельер первой трети XX столетия. Она, шившая для Царского Двора и самых изысканных женщин обеих столиц, до революции не тягалась со славой Пакэн, Пуаре, Дусэ и сестёр Калло Зато в 1920-е годы всё та же Ламанова, поставленная самим Луначарским во главе советской моды, со своими… платьями из рушников завоевала награды за рубежом. Именно как модельер с творческим сознанием, а не как хорошая закройщица. Так советская женщина-модельер встала вровень с парижскими мэтрами и мадемуазелями (вроде Шанель). Или вот - разработки журнала «Ателье» (Александра Экстер, Вера Мухина) за 1923 год были даже революционнее и интереснее французских. Впрочем, журнал «Искусство Одеваться» с рисунками Веры Ходасевич тоже отличался увлекательными идеями. Почему это происходило? Потому что в 1920-е годы именно СССР экспортировал свои дизайнерские идеи на Запад.
Конструктивизм Весниных и Леонидова и рационализм Ладовского оказались гораздо более передовыми, чем все западные ‘Баухаузы’ вместе взятые. А архитектурная мысль всегда связана с модой. Так, на Западе функционализм был просто игрой в форму, в СССР - методом построения. Западная цивилизация в 1920-е годы испытывала страшную усталость, депрессию и упадок, советская же была на волне и на подъёме. Отсюда взрыв фантазии - с одной стороны и повышенный интерес к советским разработкам - с другой. Потом, уже в 1930-е, советская мода действительно шла в ногу с модами Запада. Всё те же - широкие плечики, узко-спортивные бёдра и женственная длина, скрывающая колени. Советские журналы предвоенной эпохи ничем не отличаются от парижских в части линий и форм. Кстати, в СССР даже в разгар войны - в 1943 году - всё ещё выходил журнал «Модели сезона», а знаменитый ОДМО на Кузнецком Мосту был открыт в 1944-м.
В 1940-е - в начале 1950-х в эпоху сталинского Большого Стиля советские моды стали резко отличаться от западных. Но уже не своей революционностью, а напротив – стагнацией и устойчивостью, повторяемостью форм. Журналы мод усердно тиражировали образы, давным-давно ушедшие с подиумов мира. В мире царил цветочно-карамельный, сибаритскийNewLookс осиными талиями, узкими проймами и широкими, пышными юбками. В СССР же упорно повторялись силуэты…1940-1941 годов. Параллельно в журнальных передовицах писалось о нелепых буржуазных модах, о чуждом образе жизни и о том, что «Это - не наш метод!». Парижские моды признавались «вражескими» потому, что началась Холодная Война. Не пропускать ничего, даже шляпки!
Многие авторы, правда, полагают, что на это затормаживание повлияла трофейная мода - люди до начала 1950-х донашивали немецкое «барахло». Вместе с тем, мода - это всегда отражение не столько жизни, сколько её оформления. Каков дизайн помещения, таков и дизайн платья. Сталинская архитектурная мода... исключала New Look, как эстетически чужеродный. Женщина-цветок на фоне могучих колонн и таких же монументальных колхозниц с формами богини Помоны? Некрасиво и бесполезно. А вот предвоенные линии - они очень даже монтировались с архитектурным стилем триумфатора-Сталина.
А вот в 1960-е советский образ жизни и - советский стиль снова стали интересны в Париже. Тому причиной был авторитет Советского Союза - первой космической державы. Кроме того, в самом СССР западная мода перестала пугать коммунистических агитаторов. Рефрен эпохи - твист, узкие брючки и западная литература не могут поколебать нашего движения к Коммунизму. Мы всё равно - лучшие. Будущее - за нами. Поэтому можно сделать себе модный начёс и пойти на каблучках-гвоздиках на танцы. С другой стороны, всё русское, большевистское, социалистическое сделалось интересным для западного зрителя.
Так, в буржуазном мире моды был интерес к советским разработкам с фольклорными мотивами. Широко известно платье «Россия» модельера Татьяны Осмёркиной, которое изначально шилось на манекенщицу Регину Збарскую - женщину экзотично-южной внешности, а потом было «поручено» блондинке Миле Романовской. И, разумеется, советские девушки-демонстраторы были хорошо известны на Западе (куда потом и уехала всё та же Мила Романовская и её коллега – Галина Миловская). В 1970-е – 1980-е годы наши модельеры постоянно выигрывали те или иные международные конкурсы. В прессе раздавались их сетования: «До каких пор наши роскошные и добротно сделанные модели одежды будут служить исключительно экспортно-выставочными образцами?!». Проблема была, но в условиях плановой экономики она оставалась неразрешимой. Итак, мода существовала, а «корень зла» заключался в неповоротливости легпромовской системы. Но наши девчата не унывали – они доставали выкройки, они шили по вечерам шикарные платья и летели в них на свидание. Помните фильм «Девчата»? Одна из Тоськиных соседок – Катя в исполнении Люсьены Овчинниковой, выходит к гостю в праздничном наряде, ничем не отличающемся от тех, которыми был полон тогда парижский ‘Vogue’. Потому что девчата даже в тайге умудрялись быть самыми красивыми!
