Наш друг и товарищ Николай Михайлович Анисин, в 1991-2008 годах бывший заместителем главного редактора газет "День" и "Завтра", с именем которого неразрывно связан героический период в их истории, к великому сожалению, так и не закончил свой самый большой и значимый труд, свой Magnum opus — роман "Клад". Тем более, что сам автор настаивал на том, что в любых его, "потомственного брянского крестьянина", историка по образованию, журналиста по профессии и писателя по призванию, текстах нет ни грана вымысла, а потому числить их по роду художественной литературы вообще нельзя. Несмотря на то, что там повествуется о вещах небанальных, порой и вовсе выглядящих невероятными, фантастическими. Например, верите ли вы, что существуют люди, способные читать чужие мысли как открытую книгу? Или по своему желанию разгонять грозу с ливнем и, напротив, вызывать дождь среди чистого неба? Автор утверждает, что знал людей такого рода, встречался с ними, описывает их на страницах своей книги не просто со множеством индивидуальных особенностей, но как воплощение возможностей, принципиально свойственных самой природе человека и доступных ему.
Тогда что же это? Мемуары, дневники, беллетризованный историко-философский трактат? Что? Сам Николай Михайлович явно мучился под тяжестью той творческой ноши, которую на себя взвалил и, похоже, утратил внутреннюю возможность отказаться от неё, сбросить со своих плеч, забыть о том, что она существует. Для него, больше всего ценившего собственную свободу: и мысли, и действий, — это незримое бремя становилось всё невыносимее. И тем невыносимее, чем дальше продвигалась его работа, чем больше времени и сил им в неё вкладывалось. Ведь речь-то велась не просто о смысле человеческой жизни как таковой, но — ни много ни мало! — о судьбе нашей страны, России и больше того — о судьбе всего человечества в целом, рождённого "для счастья, как птица для полёта" (А.М. Горький), но на протяжении множества веков придавленного властью Злата и Булата, а потому вынужденного использовать свои крылья как опору не в воздухе, а на земле. И хорошо если для ходьбы, но чаще всего — для передвижения (и продвижения) ползком на брюхе, а в таком занятии преуспевают прежде всего те, кто в большей, чем иные, мере способен уподобиться рептилиям. Редкие исключения только подтверждают правила, которые сложно применить на практике, но ещё сложнее — понять.
"Клад" — книга о той Силе (с большой буквы), которая раскрывается не только в свершениях гениев и героев, в их открытиях и подвигах, в их стремлении к истине, красоте и добру, но даётся каждому, о той силе, которая вознесла на неприступные скалы монастыри Афона и фессалийских Метеоров, которая вызвала к жизни достижения науки и шедевры искусства, которая противостоит представлениям о человеке как о сугубо биологическом существе, чьи функции без остатка исчерпываются выживанием как таковым: питанием, размножением и всем, что с этим так или иначе связано. Книга о земных ключах к этой Силе, к овладению космическими, божественными энергиями. И о России, где эти ключи, этот "неиссякаемый, необъяснимый разумом Источник Силы", порой явственно выходят на поверхность истории, напитывая её своей живой водой, а порой — скрываются до иных времён.
"Английский писатель Герберт Уэллс, посетив Советскую Россию в 1920 году, написал, что положение в ней "настолько тяжело и ужасно, что не поддаётся никакой маскировке, — это картина колоссального непоправимого краха". Русский писатель Иван Ильин, знавший ситуацию на Родине, чуть позже начертал, что теперь "Россия — это дикое поле". А спустя 20 лет в стране непоправимого краха уже была индустрия, превзошедшая потенциал индустрии Англии, которая создавалась 200 лет (добавлю — создавалась не сама собой, но во многом за счёт эксплуатации колоний, а также других "открытых рынков" по всему миру. — Авт.). А в диком поле с 80 процентами неграмотного населения расцвели наука и литература, искусство и спорт. Почему это в России-СССР могло произойти? Потому что Небеса над огромными просторами Страны Советов расположились к жившим там людям — так же, как и к монахам средь скал Метеоров", — говорит англичанка Кейт, главная героиня книги Николая Анисина.
При этом он вовсе не идеализирует опыт СССР — напротив, подробно, на "живых" и образных примерах исследует причины его взлёта и падения: от "неуёмных сыновей застойного социализма" и "кротких внуков великой эпохи" — дальше, дальше в глубины истории, включая эпоху Петра Великого, которому автор решительно отказывает в истинном величии: "У него была одна лишь пламенная страсть — воевать", — обращая пристальное внимание на его предшественников, старшего брата Фёдора Алексеевича и старшую сестру, царевну Софью Алексеевну — по его мнению, незаслуженно унижаемую в пользу Петра подавляющим большинством позднейших историков. Собственно, сами знаменитые "петровские реформы" он считает едва ли не самым нерациональным — через закабаление народа — путём использования того потенциала, который был создан в русском государстве за годы правления царя Фёдора и царицы Софьи, 1676–1692 годы, — и тем самым корневой причиной победы революции большевиков в октябре 1917 года как необходимого шага нашего народа по пути освоения высших космических, Небесных энергий.
Уверен, даже в своём незавершённом виде книга "Клад" действительно является кладом для современной русской литературы и социально-политической мысли — кладом, который нашему обществу ещё предстоит найти и оценить в полной мере, как и всё творчество Николая Михайловича Анисина (8 февраля 1954 г. — 7 июня 2024 г.), разделить с ним бремя его поиска.
