Алхимия литературы!
Бурлит всё в елизаветинской лаборатории, завораживая огнём поэзии, игрой чувственных оттенков, кристаллfми мысли, субстанциями страстей…
Фрэнсис Бомонт взирает широко раскрытыми глазами на реальность, вычленяя подходящее для грядущих пьес; судя по старинному портрету его глаза действительно были широко открыты, свидетельствуя о глубине души; а внешность – благообразна: такая внешность должна быть у человека, далёкого от страстных бездн, и, тем не менее…
Сын судьи, при жизни отца Бомонт учился в Оксфорде, но оставил его: после того, как отец оставил предел юдоли, и сын так и не стал адвокатом, избежав кормяще-болтливой профессии – ради области драматургии.
Мифологический сюжет, почерпнутый из Овидия, дал поэму «Гермафродит и Салмакида», чей стих был насыщен и плотен, аллегории сплетались колосьями, но длинноты поэмы вызваны были риторическими пристрастиями Бомонта, возможно связанными с вариантами адвокатской деятельности, к которой готовился.
Основная деятельность Бомонта связана с соавторством: знакомство с Д. Флетчером стало определяющим: они написали не менее десяти пьес.
Сложно сказать, как распределяются роли соавторов: думается, со временем находится некоторый золотой баланс: так, или иначе история литературы сильно обогатилась, благодаря сему знакомству – в своё время драматургический дуэт был самым популярным на английских подмостках, и Шекспира превосходили: хотя время сместило акценты: чем дальше шло, тем укрупнялась фигура Потрясающего копьём, в тени которой и терялись Бомонт и Флетчер.
«Филастр», происходящий в иносказательные времена, в некотором языческом пространстве; Филастр, стремящийся захватить престол, но влюбляющийся в дочь узурпатора Аретузу; трагикомедии, звучащая свежими нотами и ныне: равно играющая столь живыми красками, что остаётся пожалеть о равнодушие к пьесе нынешних режиссёров.
«Трагедия девушки», завязывая сложный узел взаимоотношений, непроизвольно заставляет искать параллелей с Шекспиром, хотя и звучит самостоятельно совершенно…
Элементы трагедии и комедии соединялись виртуозно.
Безупречный вкус Флетчера заставлял современников – в частности, Бена Джонсона – обращаться к нему, как к первому арбитру…
Кипят времена, насыщенные интеллектуально-художественными свершениями; кипят так, будто и шедевры писать – не такая уж сложность.
