Быт или не быт?

«Не шалю, никого не трогаю, починяю примус».

Кот Бегемот

Я так давно живу, что помню пустоватый, практически безлюдный Интернет, где не было ни YouTube, ни соцсетей, ни блогосферы. Юношам не понять, как это мы – ископаемые существа из Кайнозойского бестиария – жили без интернет-доставки пиццы да роллов, музыки во ВКонтакте и без самого ВКонтакта. Мой первый мобильник смахивал на рацию и в нём не водились клипы любимых групп!

Да что там? Я держала в руках чугунную электровафельницу, дедушкин приёмник "Москвич" и мамины катушечные магнитофоны. «Мне триста лет, я выполз из тьмы», - как пел кудрявый бард, ныне спятивший. Моему поколению, родившемуся в начале 1970-х, повезло – мы застали смену технологических вех. Мы понимали, что такое примус, хотя бы по романам Ильфа-Петрова и Булгакова, мы печатали фотографии в ванной комнате и знали, какое отношение может иметь карандаш – к аудиокассете.

Юные друзья, вы никогда не перематывали кассету при помощи карандаша – вам не понять! С другой стороны, мы, пройдя увлечение VHS-видаками и проигрывателями CD-ромов, освоили и заселили Интернет – мы были первыми «тысячниками» LiveJournal-a, который нынче скорее мёртв, чем live. На нас – и с нашим участием опробовали всё, включая тотальную цифровизацию. «Тётенька, а вы видели Сталина?» - этот вопрос уже задают и мне, потому что я смотрела чёрно-белое телевидение. Следующим вопросом будет, умею ли я разделывать тушу мамонта. Века прессуются, и мой компьютер с Intel Pentium II – такая же смешная древность, как щипцы для колки сахара, керосинка и патефон.

Кстати, имя «патефон» происходит от лейбла Pathé, причём используется только у нас, ибо фирма «Патэ» продвигала «усовершенствованный, портативный граммофон» в Российской Империи. В 1910-х это было шик, модерн и блеск, равно как абонентская «ячейка» на телефонной станции, где барышни сидели за коммутаторами. Сейчас это где-то рядом с моим двухкассетником Sony. Туда же – серебристо-гламурные мобильнички начала 2000-х, предназначавшиеся только для звонков и – тщеславия.

Обо всём этом можно порассуждать на выставке "Дом быта", проходящей в Музее Москвы. Быт или не быт? Вот, в чём the question. Человечество, усовершенствуя и, как ему кажется, упрощая жизнь, по факту её усложняет или же создаёт мега-трудности иного сорта. Типичный случай, когда компьютерный сбой влечёт остановку процессов. Цивилизацию можно вырубить нажатием кнопки (и необязательно ядерной!), о чём повествуют голливудские «армагеддоны», а безрукость современных школьников сделалась притчей во языцех. Нет электричества – нет хомо-сапиенса.

Экспозиция – беседа о времени и о себе. О каждом. О том, что любая сверх-актуальная крутизна уже завтра делается бабушкиным хламом, а послезавтра – музейной реликвией. Больше того, смелая фантастика претворена в жизнь, просто мы этого не замечаем. На одной из выставочных витрин красуется кибер-доставщик Яндекса, уже использующийся в районе Хамовники. В "Полдне XXII века" братья Стругацкие предсказывали доставку еды и промышленных товаров: «Рано утром Женю Славина разбудило фырканье тяжелого вертолета. Он вскочил с постели и подбежал к окну. Он успел заметить синий фюзеляж вертолета с надписью большими белыми буквами: "Доставка на Дом"».

Герои "Полдня…" философски рассуждали о том, что кибер-дворники и кибер-садовники – это высвобождение человека-разумного из плена физического труда. На стендах – цитаты из утопий и антиутопий. Восторг Ивана Ефремова и ужас Олдоса Хаксли, сдержанный оптимизм Лема и предостережения Брэдбери. Прошлое, настоящее и будущее сливаются в едином потоке. Музей Москвы умеет создавать настроение. Все его проекты воздействуют на подсознание, бередят чувства и включают память. Экспозиция представляет собой этакий лабиринт воспоминаний и разделяется на отсеки – Гостиная, Кухня, Работа и Хобби, Игра, Информация. В таинственной нише – «древние» советские компьютеры, вроде ПК "Нафаня", поименованного в честь домового из мультика. Как мило это выглядит.

Но вернёмся в Кухню, где примус 1920-х и печь СВЧ 1980-х находятся в одной плоскости, а фоном расположены жестяные коробочки из-под чая, керосинка, термос, советская «вечная» мясорубка и – пара кофемолок. Здесь же – часы, ваза, чайник. Свидетели времён. Каждый из них, как в сказках Андерсена, мог бы сказывать байки. Вот - причудливые, как сам Стиль Ар Нуво, кофеварки и яйцеварки – ещё не электрические. Щипчики для цитрусовых, вилочка для сардин – трапеза почиталась действом.

В 1920-х придёт унификация. Юрий Олеша в романе "Зависть" воспевал комбинат питания - «дом-гигант, величайшую столовую, величайшую кухню...», и функционер Бабичев изъяснялся, как положено, мысле-лозунгами: «Слушайте, хозяйки, ждите! Мы обещаем вам: кафельный пол будет залит солнцем, будут гореть медные чаны, лилейной чистоты будут тарелки...» Подразумевалось отрицание личного быта – в пользу общественного и конвейерного. Делалось это не только в СССР, но и в Америке. На одном из экранов – знаменитый отрывок из фильма "Новые времена" Чарли Чаплина, где его героя используют в качестве подопытной особи для «агрегата машинного кормления». Чаплин обличил идею автоматизации, доведённой до абсурда.

XX век – это вечные колебания между отказом от «мещанства» и – обрастанием вещами. Вот – американские тостеры 1930-х, там - первый советский кухонный комбайн 1957 года, а поодаль – холодильник ЗИЛ с его обтекаемыми формами. Как показала практика, человек не терпит обобществления и коммунальной «дружбы». Каждому хочется иметь свою кухоньку, пусть и в хрущёвке.

На выставке мы узнаём массу нового и - парадоксального. Так, впервые об использовании микроволн в кулинарии высказался фантаст Владимир Владко в повести "Чудесный генератор". Правда, писатель трактовал это гораздо шире и свободнее: «Шипение генератора напоминало о том, что Роме оставалось всего четверть часа; а еще надо было облучить мясо — замечательный кусок поджаренного мяса, которое, между прочим, было бы очень неплохо съесть и запить уже облученным молоком, которое стояло тут же на столе. Хотя, правду говоря, он совсем не был против того, чтобы вкусно позавтракать, однако, такие мысли даже не беспокоили Рому; ведь перед ним была не еда, а нетронутые объекты научных опытов».

Пространство, посвящённое работе и хобби – это швейные машинки, в том числе "Зингер", журналы мод, выкройки, фотоаппараты и приборы для домашней фотопечати, школьный конструктор для уроков труда. Рядом – игрушки – советские пупсы с добрыми лицами, юла, солдатики и машинки. Все женщины умели шить, вязать, а некоторые знали волшебство под названием «фриволите» и «ришелье».

С этим пытались бороться в 1920-х, когда объявили кружевца и цветастые платья – буржуазным стилем, предлагая экспериментальные одежды Варвары Степановой и Людмилы Поповой. Унификация и униформизация была осмеяна не одним лишь Евгением Замятиным, но и Олдосом Хаксли – его гедонистический Brave New World так же не терпит разнообразия, как и сурово-сплочённые когорты из романа "Мы". Кроме того, Дивный Новый Мир предпочитал бесконечную покупку нового тряпья, ибо слоганы орали: «Лучше новое купить, чем старое носить!» и «Прорехи зашивать — беднеть и горевать!» Один из центральных экспонатов - смешной и монструозный мультфильм "Властелин быта" Александра Птушко, где привязанность к дедовским сундукам и традициям рисовалась, как …антитеза гигиене. Но, как ни сражались культуртрегеры, быт украшался кружевными «подзорами», салфетками и скатертями.

Пространство «Гостиная» оформлено с иронией – помимо телевизоров, магнитофонов и радиол, явлены хрустальные бокалы – символ позднесоветской благоустроенности. Настрадавшись по коммунальным углам и наслушавшись о лаконичной эстетике грядущего Коммунизма, наш человек захотел противоположного - мебели фасона «стенка» с баром, японского Sharp-a и чешского хрусталя. Забавно и – печально, что сию искрящуюся роскошь наследники выносят на помойку, а самые деловитые – продают через Авито за копейки.

Зато нынче бум «тёплой-ламповой» техники, у которой полно ценителей во всех странах мира. В Америке граммофон 1890-х в рабочем состоянии может стоить до полутора тысяч долларов. Виниловые диски определённых фирм считаются раритетом. На стенде расписана вся история звуковоспроизведения – от шарманки до современных носителей. «А теперь извольте: снова осчастливлено человечество подарили американцы миру особую машину диктофон. Конечно, может, эта машина несколько и раньше придумана, но нам-то прислали ее только что, а именно в 1920 году», - подтрунивал Михаил Зощенко.

Особый восторг вызывают громоздкие аудиосистемы 1950-х годов – с приёмником, проигрывателем и магнитофоном в едином деревянном корпусе. Технари всегда выдумывают компактные, полифункциональные штуки. Мы так устроены - любим, чтобы всё «в одном флаконе». XX век с его бешеным темпом породил кухонные комбайны, магнитолы, гибриды телевизора с радио, а японцы из Seiko встраивали в электронные часы крохотный телеэкран. Квинтэссенцией мечты сделался айфон, где связь, музыка и развлечения сосредоточены в небольшой пластинке. Глядя на телефонные аппараты XX столетия, возникает смешной мотив для фантастической повести: как бы вы среагировали в детстве на предсказание о том, что мы будем смотреть кино по телефону?

Отдельный зал – о быте без …быта. Пресловутый «умный дом» был явлен ещё Жюлем Верном в рассказе "Один день американского журналиста в 2889 году", написанном год открытия знаковой Exposition universelle de Paris - 1889. Великий фантазёр думал масштабно: «В доме всегда наготове ванна, мне даже не нужно выходить из комнаты. Видите эту кнопку? Достаточно ее коснуться, и появится ванна, наполненная водой, нагретой до тридцати семи градусов».

Изобретательство – это не столько игра ума и стремление к вершинам духа, сколько желание максимально облегчить мытье в ванне или приготовление котлет. В этом разделе - сплошные цитаты и выводы, а дело венчает фраза братьев Стругацких: «Какой смысл говорить о будущем? О будущем не говорят, будущее делают». Впрочем, есть и продолжение: «Один умный человек сказал, что будущее нельзя предвидеть, но можно изобрести». Однако всегда стоит помнить, что «умный дом» - это коварная вещь, как и тот «аппарат для кормления», что постоянно бил героя Чарли по физиономии.