Очередное разочарование в западном векторе развития, возвращает нас к извечным русским вопросам о нашей самостоятельности.
И если с «нравственной самостоятельностью», о которой писал Аполлон Григорьев, всё сравнительно ясно – содомский Запад как цивилизация Антихриста нам ничего другого не оставляет, как быть противоположностью ему: минимум библейской, максимум – евангельской.
То с культурно-исторической самостоятельностью всё серьёзно запущенно.
Первое разочарование в Западе после нашествия европейских варваров во главе с Наполеоном и освободительного похода русских войск в Европу закончилось появлением Пушкина и славянофилов. И процитированного выше Аполлона Григорьева.
Второе – вызванное либеральными реформами Александра II, подарило нам невиданное обилие почвеннической мысли: от Данилевского и Достоевского до Тютчева и Константина Леонтьева включительно.
Третье – случилось после «догоняющего» революционного рывка на Запад в Революции 1917 года и созданного ею Советского проекта, не пережившего предречённого Распутиным обрусения («Россия переварила социализм»).
Это третье разочарование в западничестве подарило нам в 70-80 гг. ХХ века новую плеяду русских мыслителей и писателей-почвенников, «государственников»: от Кожинова и Белова до Шафаревича и Проханова включительно.
Но так как они хотели обрусения системы изнутри, без очередного революционного слома, то и воспринимались массами как часть этой самой системы.
Робкая половинчатая попытка русифицировать Советский проект закончилась в 90-е годы прошлого века провалом и очередным интернациональным погромом с новым, уже «антикоммунистическим», либеральным поворотом на Запад.
Я специально исключаю все «политические моменты» («англичанка гадит», «Ротшильды», ЦРУ, «агенты влияния», «план Даллеса»).
Они, безусловно, были. И есть.
Но если бы этими людьми или даже целыми организациями определялась или управлялась история Русского мира и Русской цивилизации, то чего проще – взял ядерный чемоданчик и отправился в Лэнгли (Букингемский дворец, Ватикан или Брюссель).
Увы, наше очарование Западом в ХХ веке, на этот раз Крайним Западом (то есть Вестерном) начиналось даже не с джинсов и «Плейбоя» в 70-е, а гораздо раньше.
В «Новой Америке» Блока (1913 г.) и «Стране негодяев» Есенина (1924 г.) поэты уже отчётливо прозревали, что за всеми социалистическими чаяниями мыслящего сословия стояла именно мечта о Западе, на этот раз об Америке.
Даже звезду ту же самую взяли, пятиконечную.
Только покрасили в революционный красный.
Тут уместно будет вспомнить пророческое наблюдение Феофана Затворника о том, что офранцузившихся русских Господь излечил французами в 1812-м.
Если продолжить логику Святителя Феофана (о чём я писал двадцать лет назад в «Дне литературы»), придётся признать, что онемечившихся немецким социализмом Маркса-Энгельса русских Господь излечил немцами в 1941-м; и обамериканившихся в 90-е тоже излечит, уже американцами.
Что мы и наблюдаем сегодня (Помню какой-то либералишко то ли в «Знамени», то ли ещё где ужасался: «Как, он предлагает нам воевать с Америкой?». Сбежал сегодня, наверное. А может, затаился).
Но не суть, главное, что надо понять: разочарование в западном векторе не обозначает инстинктивного или даже рефлекторного поворота на Восток.
Во-первых, уже было (Орда, Допетровская Русь).
Во-вторых, на Востоке место занято, там стоит Китай.
И в третьих – это совершенно ложная дихотомия, в рамках которой нам предлагают определиться: или Запад, или Восток.
Правда, сегодня (с лёгкой руки Александра Дугина) стала весьма популярна химера с головой орла и туловищем дракона – Евразия и евразийство). Но её культурно-историческая жизнеспособность вызывает у меня большое сомнение.
Ряд современных русских философов (в частности, Виталий Аверьянов) предлагают отказаться от кажущейся неизбежности, которую нам навязывают.
И быть выше. В прямом смысле – географически и культурно-исторически выше, то есть севернее.
Потому что Россия – это цивилизация Севера.
Севернее нас никого нет, голову Русской Цивилизации венчает Снежная шапка Северного полюса.
Москва – единственная мировая столица, которая находится за отрицательной изотермой января. Ни в Лондоне, ни в Берлине, ни в Осло или Стокгольме минусовые температуры в январе не являются обязательными. У нас минус обязателен.
Но Север – явление не только географическое или температурное, это великая культурно-историческая общность, берущая своё начало в мифологической Гиперборее, описанной Геродотом.
Мне снились последние волки,
Они уходили во тьму.
Дымились их нежные холки,
И таяли в снежном дыму.
И вспомнилось резче во мраке:
У волка — хороший оскал!
Чего не прощают собаки,
Что сам никогда не прощал!
Что ты, моя нежная, вспомнишь,
Когда-нибудь в трепетном сне.
И если заплачешь — о том лишь,
Что встретила это во мне.
За нежность последнюю зверя,
За хищную преданность лап -
Мы любим тебя, гордый Север,
Где всякий чужой — только слаб!
За чёрной погибельной волей,
За верностью северных жён -
Сияет венец твой соболий,
В предвечную тьму погружён!
Недаром Гитлер пытался приватизировать эту идею в своём противостоянии и с Западом («западные демократии») и с Востоком («жидобольшевики»).
Больше того, русская пехота НАТО (ВСУ), зомбированная заокеанскими ЦИПСО в течение тридцати лет, которая отчаянно дерётся с нами сегодня на фронте — тоже одержима северным воинским духом, хотя и ложным (гитлеровский «нордический» косплей Севера).
Все «южные» хохлы давно сбежали, кто в Европу, кто в глубь России.
Воюют северяне, которых убедили, что они - не русские.
Отсюда такое ожесточение...
Поэтому накануне нашего решающего цивилизационного самоопределения Провидение и послало нам: в живописи — Константина Васильева, в музыке — Георгия Свиридова, в литературе — великую русскую северную школу: Белова, Распутина, Астафьева, Абрамова... В нынешнем веке — это Личутин, Тарковский, Антипов...
Неслучайно, что и центральный университет России носит имя одного из самых глубинных мыслителей Русского Севера Михаила Васильевича Ломоносова.
А Северный Морской путь называют центральной транспортной артерией XXI века, вокруг которой должна оформиться наша самобытная Арктическая цивилизация.
Слишком многое указывает нам на наш путь.
Самое время по нему пойти.
Илл. Константин Васильев «Северный орёл»
