Сообщество «Форум» 10:08 1 мая 2020

Антироссийское Белое движение

Движения более антигосударственного, чем Белое движение, трудно себе представить.

Сегодня принято представлять командующих Белыми армиями, её офицерский корпус, как благородных людей чести. Данное мнение не подтверждается их действиями. Не могут благородные люди чести служить интересам враждебных своей родине государств.

Белые армии начали образовываться на окраинах российской державы именно потому, что снаряжала их в поход против России заграница. Шли они также как интервенты от границ нашей страны на Москву и Петроград. Белый офицерский корпус призывал на находящихся в его власти территориях в Белую Армию крестьян, рабочих и служащих. Самое ужасное, что он заставлял их, подобно интервентам, сражаться против таких же рабочих, крестьян и служащих, призванных в Красную армию, что он бросил русских сражаться с русскими за интересы западных стран.

Сами командующие Белыми армиями чётко и ясно даже для себя не могли определить, за что они сражаются. Ответ на этот вопрос оставляли на потом, на время, когда они разобьют Красную Армию. Они вели солдат на смерть, сами до конца не осознав во имя чего. Неужели во имя роскошной жизни в своих поместьях, во имя возвращения своих домов и доходных мест, своей праздной и никчемной жизни, которая в реальности никогда уже не могла вернуться, потому что её разрушила сама история.

Самое отвратительное заключается в том, что образованные офицеры понимали, не могли не понимать, что прижимистый Запад копейки не даст без выгоды для себя, а на снаряжение Белых армий тратил миллионы и, конечно, считал, что тратит эти большие деньги не напрасно. Тысячи лет Запад нёс России смерть и разрушения, и не понимать этого командиры Белых армий не могли, но, понимая, они всё-таки сражались на стороне западных стран. Какое уж тут благородство, какая честь?! Это полное бесчестие и даже больше, предательство.

И ни сразу, ни вдруг наше дворянство стало терять морально-нравственный облик. На это обращал внимание Л. Н. Толстой в романе «Война и мир», М. Ю. Лермонтов в романе «Герой нашего времени». Уже тогда многие доблестные в бою офицеры в жизни при общении с простыми людьми, а иногда и с представителями дворянского сословия вели себя не благородно. Разве можно назвать благородными дворян, пьянствующих и унижающих других людей, которые не могли им ответить? Разве безоговорочно можно назвать благородным Курагина, Печорина и некоторых других офицеров из их окружения.

И уж тем более, никак нельзя назвать благородной значительную часть офицерского корпуса времён Гражданской войны, которая войну просидела в ресторанах, часть офицеров из интеллигенции, которые никогда не отличались благородством и патриотизмом. И положа руку на сердце надо признать, что про офицеров, служивших в Красной Армии, такого не скажешь. Конечно, нации надо видеть своих офицеров людьми благородными, умными, отважными, и если её отвратили от офицеров Красной Армии, под руководством которых разбили интервентов и белых во время Гражданской войны, гитлеровцев во время Отечественной войны, то она обязательно начнёт идеализировать офицеров Белой Армии. Это нормально. Значит, несмотря ни на что, нация ещё здорова. Но ради правды надо всё-таки сказать о Белой армии то, чего она по своим делам заслуживает.

Без вмешательства Запада крупные соединения Белых армий не могли возникнуть, так как у них отсутствовало почти всё, что необходимо для оснащения армии. А если без вмешательства Запада не могли быть сформированы боеспособные Белые Армии, то без вмешательства Запада, как сказал Сталин, не могло быть и крупномасштабной Гражданской войны в России.

Официальные представители Великобритании, США и Франции, злоупотребляя дипломатическим иммунитетом, вступали в сговор с антисоветски настроенными гражданами, оказывая им помощь в борьбе с советской властью. В связи с этим 25 апреля 1918 года Советское правительство вынуждено было направить ноту правительствам Великобритании, США и Франции с требованием немедленно отозвать их консулов из Владивостока, поскольку они стремились объединить силы контрреволюции и подготовить интервенцию для отторжения от Советской России Сибири и Дальнего Востока.

Такую же деятельность дипломаты империалистических держав развернули на Украине, Кавказе, в Средней Азии и других регионах страны, собирая в единый кулак все антисоветские силы и подстрекая их к началу войны с Советской республикой. 8 августа 1918 года Советское правительство было вынуждено формально прекратить дипломатические отношения со странами Антанты. В ответ на это 10 октября 1919 года была объявлена экономическая блокада Советской России.

Объявляя целью своей войны, создание России «Единой и неделимой», белые вместе с интервентами начали её делить и, так же как интервенты, создавать свои правительства в подвластных областях. Фактически, на территории России создавались «самостоятельные» государства, в которых руководили правительства, состоящие из лиц, называемых отдельными исследователями деятелями политического масонства России. Они являлись ярыми врагами монархии и в прошлом активными организаторами Февральской революции, в результате которой российский император отрёкся от престола.

В создаваемых «государствах» восстанавливалась частная собственность на средства производства, в определённой степени помещичьи землевладения, собирались налоги, заключались международные сделки и осуществлялись другие государственные функции. Как на территориях государств интервентов, так и на территориях государств их белых ставленников учитывались только интересы западных стран, например, 19 февраля 1920 князь Куракин и генерал Миллер, в обмен на военную помощь, отдали англичанам право на эксплуатацию всех природных богатств Кольского полуострова на 99 лет.

Руководители Белого движения, заявляя о единой и неделимой России, не могли не понимать, что Западу, который их снабжал, нужна разделённая Россия, и он никогда не позволит им её объединить. Они не могли не понимать, что нации, провозгласившие свою самостоятельность и независимость, даже силой в состав России вернуть невозможно. Они хорошо понимали, что слова о единой и неделимой России являются всего лишь лозунгом, который никто им не позволит осуществить. Они не могли не понимать, что, как только падёт советская власть, и они расстреляют большевиков, страны запада начнут создавать на территории России свои государства, и никто из них не посмеет Западу возразить, а все они как исполняли, так и будут исполнять волю Запада.

Даже атаман войска Донского П. Н. Краснов, вкладывавший при поддержке Германии все свои силы для создания отдельного от России государства, чтобы не раздражать А. Н. Деникина тоже произносил лозунги о Единой и неделимой России. Деникин не только произносил лозунги, но и действительно боролся с сепаратизмом Украины, Донского и Кубанского казачеств, горских народов Северного Кавказа и Закавказья. В этом ему помогала Антанта, потому что для сокрушения большевиков нужно было единство в Белом лагере. Но только для сокрушения большевиков и не больше.

Гражданская война – это страшная катастрофа для каждого живущего в стране гражданина. Она приводит к расколу между людьми родными и близкими, расколу всего народа на люто враждующие лагери, отчаянию, переходящему в ожесточение, великим страданиям и огромным жертвам. Гражданская война в России возникла не стихийно, а по воле людей. И можно понять врагов, интервентов, которые во все времена стремились избавить российские просторы от людей, от коренных жителей России. Но невозможно понять и простить руководителей Белых армий, начавших крупномасштабную войну с Советской Россией.

Те, иностранцы, чужие, а эти, русские, свои. Свои по крови, но духовно они уже давно были западниками, далёкими от культуры своего народа. Их формировали столетиями, начиная со времён Петра I, все эти европейские гувернёры и прочие просветители, с пелёнок воспитывавшие в русской элите отвращение ко всему русскому и преклонение перед всем западным. Они не знали и не понимали России. Они, как и иностранцы, были в России чужеродным элементов. Поэтому великий народ считали ни на что великое не способным.

Уже тогда Запад добился больших успехов в манипуляции сознанием русского правящего сословия и интеллигенции. Предводители Белого движения не понимали, что невозможно победить умный, великий русский народ, бескровно создавший огромную державу, обеспечивший её защиту от несметных полчищ захватчиков. Народ, во все времена умевший изготавливать не уступающие передовым западным странам самые наукоёмкие изделия – вооружение, в необходимых для защиты родины количествах. Народ, умеющий работать с высочайшей эффективностью и производительностью труда, кормивший свои огромные семьи в невероятно трудных для ведения сельского хозяйства условиях.

Они не оценили трудовых и ратных подвигов, государственный ум русского мужика и относились к нему с презрением, восхваляя его врага – человека Запада, который тоже принимал русскую доброту за слабость, а благородство – за раболепие. Не зная своего народа, они решили силой покорить его и раздули пламя ужасной гражданской войны. По сути, белое движение отражало стремление либералов-западников, пришедших к власти после свержения в феврале 1917 года царского правительства. Западники желали уничтожить традиционное российское общество в период с февраля по октябрь 1917 года, но в результате Октябрьской революции 1917 года лишились власти.

Поэтому и говорят, что гражданская война в России – это война между «февралём» и «октябрём», то есть между двумя новыми властями. Белое движение представляло интересы либералов-западников. Совсем не случайно Белые армии оказались «в одной упряжке» с армиями Запада и Японии. Не обстоятельства вынудили их на такой союз, а политические убеждения. Стремление взять реванш толкнуло белых на развязывание войны, опираясь на силу Запада.

Костяк Белого движения составляло дворянство, русская аристократия. После свершения Октябрьской революции дворяне, как мы знаем далеко не все, побежали к войскам стран-интервентов и казакам. Уровень жизни казаков был значительно выше уровня жизни крестьян в остальных частях страны с менее плодородными землями, и казаки были против равенства, объявленного советской властью. Самые многочисленные казаки Кубани и Дона желали образовать свои, отдельные от России государства. Атаман Донского казачества генерал-лейтенант П. Н. Краснов писал германскому императору Вильгельму II: «Тесный договор сулит взаимные выгоды, и дружба, спаянная кровью, пролитой на общих полях сражений воинственными народами германцев и казаков, станет могучей силой борьбы со всеми нашими врагами» [С. С. Миронов «Гражданская война в России»].

А уже 9 июля 1918 года в пункте 5 протокола совещания Краснова с Германским командованием записали: «Майор Стефани сообщил, что вопрос о границах Донской области разрешится выгодно в пользу Дона… Кроме того, по мнению майора Кохенгаузена, в самом ближайшем будущем последует признание Донской области суверенным государством» [С. С. Миронов «Гражданская война в России»].

Занятие такой позиции, в конечном счёте, дорого обошлось казакам. Отказ большей части казаков выступить с Красной Армией против интервентов и белогвардейцев и стремление отделиться от России в самый трудный период её существования был расценен большевиками как акт предательства Советской России. Казаки в своей основной массе были отнесены к стану врагов России.

Русская нация, выделившая из своей среды воинов-казаков, верой и правдой служивших отечеству, перед новой опасностью оказалась ими брошенной на произвол судьбы. Казаки приняли дворян, как своих, и в рядах Белых армий часть казаков была готова в казацкой традиции делать набеги, но не на интервентов, а на свои российские города и сёла. Само соединение дворян с казаками приводило к началу войны.

Класс буржуазии был на стороне Белого движения. Российская буржуазия находилась в тесном союзе с буржуазией стран Антанты, и военно-промышленные комитеты уже с лета 1918 года занимались снабжением и финансированием армии Деникина. Буржуазия, помещики-землевладельцы и осколки сословного бюрократического аппарата царской России составляли основу Белого движения. Находилось в нём много интеллигенции, как в лице офицеров, так и в лице других категорий отечественной интеллигенции. Партия социалистов-революционеров воспитала сотни тысяч жаждущих крови представителей революционной интеллигенции.

Революционная интеллигенция отличалась особо ярко выраженной нетерпимостью к Советской власти. Защитник Савинкова Ю. Давыдов в предисловии к книге Б. Савинкова "Воспоминания террориста" пишет: «Он блокировался с направлениями любого оттенка, лишь бы антибольшевистское. Даже и с монархистами, полагая, что наши бурбоны чему-то научились. Савинков готов был признать любую диктатуру (включая, разумеется, собственную), кроме большевистской. Он верил, что любой победитель, кроме большевиков, реанимирует Учредительное собрание. Его энергия была из того разряда, что называют дьявольской. Он бросался за помощью к англичанам, французам, белочехам и белополякам. Он командовал отрядами карателей, бандами подонков, наймитами, шпионами. Пути-дорожки "савинковцев" чадили пожарищами, дергались в судорогах казненных».

Согласиться с Ю. Давыдовым можно в той части, что Савинков командовал бандами подонков. Савинков - бандит, не собиравшийся ничего строить, а призванный только разрушать и убивать. Боролся Савинков, как и вся революционная интеллигенция не с большевиками, а с российским государством и со всякой властью, которая его скрепляла. Именно поэтому он, а вместе с ним представители революционной интеллигенции убивали сначала представителей царской власти, а потом представителей Советской власти. Но в состав отдававшего Россию Западу Временного правительства Савинков был принят с распростёртыми объятиями, несмотря на то, что царский суд за убийства приговорил его к смертной казни. И совсем не случайно Савинкова восхвалял У. Черчилль, который тоже стремился разрушить российское государство, как царское, так и советское. И совсем не случайно Запад «осыпал» Савинкова деньгами.

Кстати сказать, что Ю. Давыдов в своём предисловии основное время уделил даже не Савинкову, а критике царской и Советской России и восхвалению недостойных лиц. В духе 1990-х годов при критике Советского правительства Давыдов ссылается на якобы обнаруженное в каких-то архивах письмо, якобы направленное в ЦИК СССР в 1925 году некими пламенными революционерами.

Активное участие в Белом движении принимала еврейская буржуазия и интеллигенция. Например, председателем упоминаемого выше военно-промышленного комитета являлся М. С. Маргулиес. Радикальная еврейская интеллигенция находилась в партии эсеров, меньшевиков, анархистов и во всех других партиях, действовавших на территории России, но наши исследователи упорно этого не замечают, а всё показывают пальцем на большевиков. Значительное её количество принимало участие в Белом движении и играло в нём далеко не последнюю роль.

Всех участников Белого движения объединяла жажда реванша. Они не могли признать и смириться со своим поражением, полученным от презираемого ими простого народа. В Белом движении Запад уже имел силу, с помощью которой надеялся сокрушить Советскую Россию. Надо было только вооружить, организовать и подчинить своим целям готовых начать гражданскую войну людей. Белое движение изначально планировало войну с Советской Россией и развязало эту войну.

Войны не хотели составлявшие основу советского движения массивные социальные группы и классы – рабочие и крестьяне. Для них война всегда являлась бедствием. Они, как и вся Советская республика, хотели созидать, а не воевать. Для большинства из них Октябрьская революция являлась высшей справедливостью. На лиц, участвовавших в Белом движении, они начали смотреть не как на таких же, как они, жителей России, а как на иностранцев, немцев. Это отношение к белым не объясняется тем, что среди помещиков действительно было много иностранцев, а связано с отношением белых к России и тем же рабочим и крестьянам, которых белые и людьми-то не считали.

С момента начала Гражданской войны белые переставали быть соотечественниками, а становились чужим враждебным народом, врагами народа, какими в глазах большинства граждан Советской республики были иностранные завоеватели: немцы, французы, англичане и прочие завоеватели, которые шли на нас войной. Поэтому во время Гражданской войны та и другая сторона не испытывала вины за то, что убивает своих соотечественников.

Для Белого движения, как и в целом для либеральной интеллигенции, характерен взгляд на народ как на другую, враждебную расу. Для русской интеллигенции в целом характерны прямо противоположные взгляды на народ. Во время перестройки стали восхвалять взгляды либеральной интеллигенции - тех, кто, в конечном счёте, любовь к народу назвал «зверопоклонством», в частности, И. А. Бунина и Н. А. Бердяева, мнение которых совпадало с мнением либерала М. О. Гершензона. А вот оценку А. А. Блока, который назвал народ венцом земного цвета, красою и радостью всем цветам, до общества не доводили. Не доводили и оценку народа В. Я. Брюсовым и С. А. Есениным.

С. Г. Кара-Мурза обращает внимание, что почему-то решили, что Бунин и Гершензон знали народ, а Блок, Брюсов и Есенин народ не знали. Читаем в «Окаянных днях» у Бунина: «В Одессе народ очень ждал большевиков - "наши идут"… Какая у всех [у "всех" из круга Бунина. - К.-М.] свирепая жажда их погибели. Нет той самой страшной библейской казни, которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга». В сознании и подсознании сословия Бунина уже готовилась Гражданская война.

Несмотря на то, что монархисты в Белой армии находились в подполье, в своём большинстве наше общество, как сказано ранее, считает, что основной целью Белого движения являлось восстановление монархии, точно так же как оно считает, что царя (императора Николая II) свергли большевики. И то, и другое не соответствует действительности, но мощное давление прессы заставило общество в это поверить. Даже маститые учёные пишут: «революция 1917 года», не считая нужным пояснить, какую революцию они имеют в виду – февральскую, совершённую под руководством либералов-западников, в результате которой царь отрёкся от престола, или Октябрьскую, в результате которой либералы-западники потеряли власть. Есть основания полагать, что делают они это умышленно, чтобы ввести общество в заблуждение.

В связи с имеющимися в обществе заблуждениями имеется необходимость ещё раз подчеркнуть, что Белое движение даже не помышляло о восстановлении монархии в России. Напротив, оно было категорически против монархии. Это уже оказавшись на Западе некоторые из руководителей стали лить слёзы по ушедшей монархии. В действительности, только две небольшие белые армии: Южная и Астраханская выступили под монархическими знамёнами, но уже к осени 1918 года были полностью ликвидированы, и больше ни одна, как крупная, так и мелкая Белая армия, под монархическим знамёнами не выступала.

Г. К. Корнилов, наиболее прямой из белых генералов, говорил, что никогда не будет поддерживать ни одной политической комбинации, которая имеет целью восстановление дома Романовых. Историк С. В. Волков, который пытается оправдать Белое движение, всё-таки написал, что Белые армии в огромной степени зависели от помощи союзников по Первой мировой войне, чьи правительства под давлением внутренних сил относились к возможности выдвижения лозунга восстановления монархии крайне отрицательно.

Даже теоретически невозможно допустить, что Белые армии, полностью зависящие от Запада, шли восстанавливать сильную единую и неделимую монархическую российскую державу, в то время как Запад был категорически против и сильной державы, и монархии. Не для того либералы-западники уничтожали монархию, чтобы потом развязывать войну для её восстановления. Возрождение Российской державы в любом виде не входило в их планы.

Формирование белых армий, в частности, добровольческой армии А. И. Деникина народ встречал со злобой и ненавистью, что признавал и сам Деникин. Генерал-майор А. А. фон Лампе, который не только служил Деникину и Врангелю, но и сотрудничал с гитлеровской Германией после бегства из России, писал: «… белым пришлось также прибегнуть к мобилизации, т. е. к принудительному привлечению населения в свои ряды». И продолжал: «Население должно было поступиться своими правами, своими удобствами. Армия белых не была той снабжённой и организованной армией, которую мы привыкли представлять себе, произнося это слово; немедленно по соприкосновении с населением она вынуждена была брать у него подводы, лошадей, запасы и, наконец, и самих людей!.. Всё это сводилось к тому, что неудобства, приносимые белыми, восстанавливали население против них… Когда уходили красные – население с удовлетворением подсчитывало, что у него осталось…Когда уходили белые – население со злобой высчитывало, что у него взяли… Красные грозили и грозили весьма недвусмысленно взять всё и брали часть – население было обмануто и… удовлетворено. Белые обещали законность, брали немного – и население было озлобленно…» [22, C. 28-29].

Оказывается, население виновато в том, что не желало добровольно отдавать нажитое трудом имущество белым, а белые брали немного, и население должно было их за это благодарить. Но как бы ни объяснял белый генерал фон Лампе причины настроения населения, из его текста ясно, что население к белым проявляло озлобленность, а к красным – терпимость.

Трудности в обеспечении Белых армий были огромные. Ведь для их содержания хлеб, другие продукты питания, сено, фуражное зерно для коней, самих коней и многое другое брали у крестьян. И брали не только для своих армий, но и для хотя бы частичного расчёта со странами Антанты. Методы получения продуктов от деревни белыми мало отличались от методов получения продуктов красными.

Отличия были только в реакции крестьян на совершаемые поборы. К большевикам крестьяне относились более терпимо, потому что последние крестьянам дали землю, а белые не дали ничего, а только брали. Более терпимо к красным крестьяне относились и потому, что понимали, на какие цели забирают у них продукты и лошадей. Большевикам они были нужны для защиты страны от интервентов и белогвардейцев и обеспечения продовольствием жителей городов, а белым – для похода с интервентами на Москву и другие города России.

Т. Шанин, которого не заподозришь в любви к красным, тем не менее, писал, что если крестьянам Юга и Центра России приходилось выбирать между белыми и красными, то скорее они склонялись на сторону красных. Даже жители национальных окраин российской империи были против белых, так как помнили, что при подавлении восстания 1905-1907 гг. люди в форме белых офицеров их унижали и жестоко подавляли. Это во время перестройки создали и уже четверть века поддерживают мнение о всеобщей любви к Белому движению.

Более того, утверждают, что в Белой армии служили патриоты, а в красной - интернационалисты. Как будто интернационалист не может быть патриотом. Интернационализм провозглашает равенство всех народов, а патриотизм – любовь к своему отечеству и своему народу. И патриотами были не белые, как нам пытаются сегодня навязать прозападные либеральные круги, а красные, потому что они защищали страну от интервентов, белых армий и объединяли в единое государство. То есть не белые, а именно красные являлись носителями идеи национально осмысленной государственности.

У Белого движения не было ничего: ни патриотизма, ни национальной идеи. Должно быть, долго работали в Западных центрах, чтобы внедрить в сознание граждан постсоветского общества образ белых патриотов и государственников. Но этот образ разбивается о штыки шагавших рядом с белыми интервентов западных стран и Японии, о сотни тысяч привезённых с Запада винтовок, а также массы пулемётов, танков, аэропланов, обмундирования. Западные армии, западные поставки вооружений стирали с белых армий созданные их создателями черты патриотизма и представляли их чисто Западной силой, которая, как и сила интервентов, способна была привести только к потере целостности и независимости России.

Это сегодня обманутое общество этого не понимает, а тогда, в 1918-1922 годах, подавляющее большинство населения это понимало и не оказывало поддержки Белой армии. Даже М. В. Назаров, антисоветский писатель и историк, в книге «Миссия русской эмиграции» написал: «Ориентация Белого движения на Антанту заставила многих опасаться, что при победе белых стоявшие за ними иностранные силы подчинят Россию своим интересам".

Белые армии даже при желании не могли восстановить ни государственность, ни суверенитет России. Они изначально несли в себе ненависть к русскому государству буржуазно-либеральной части общества. Именно генералы, возглавившие Белое движение, свергали русскую монархическую государственность, императора, в феврале 1917 года. Их поддерживала и использовала как военную силу космополитическая буржуазно-либеральная часть российского общества.

И сегодня либералы-западники являются ярыми проводниками интересов Запада внутри России. В перестроечное время общество начали призывать восхищаться произведениями И. А. Бунина, в частности «Окаянными днями». Но если скинуть с глаз либеральные шоры, то в его «героях» мы видим людей, которые с нетерпением ждут немцев или каких-либо других иностранцев, которые оккупируют и утопят в крови Россию. В этом произведении нет и тени патриотизма и стремления к национальной государственности.

Движения более антирусского и антигосударственного, чем Белое движение, трудно себе представить. Ставленник США и Англии А. В. Колчак, судя по его высказываниям и делам, был крайним русофобом. Деникин тоже находился в подчинении и полной зависимости от Запада, и фактически вся его деятельность была направлена против российской государственности, как и деятельность стран Запада.

8 марта 2024
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
1.0x