Дочь провинциального бакалейщика Маргарет Хильда Тэтчер, урождённая Робертс, — несомненно, одна из самых ярких представительниц той темы, которая в известной русской максиме, чьё авторство приписывается А.В. Суворову и чья справедливость постоянно подтверждается в течение почти пяти столетий, на историческом промежутке от Елизаветы I (XVI век) до не так давно покинувшей этот мир Елизаветы II, выражена как «англичанка гадит». Иное дело, что венценосные женские (а, впрочем, и мужские) особы монарших кровей из Туманного Альбиона, к числу которых, наряду с поименованными Елизаветами, можно отнести и королеву Викторию (ту самую, на чьё правление пришлись памятная Крымская война и пик могущества Британской империи, над чьими землями «никогда не заходит солнце»), не помечены (утверждается, что безосновательно), подобно получившей титул баронессы «простолюдинке» Тэтчер, утверждением о том, что на территории СССР экономически оправдано проживание только 15 миллионов человек, то есть населения в 20 раз меньшего, чем числилось в Советском Союзе образца 1991 года, и в 10 раз меньшего, чем есть в современной России, но — что позволено быку, не позволено Юпитеру — ход мыслей этого «Черчилля в юбке», победительницы собственных профсоюзов в ожесточённой стачечной кампании первой половины 1980-х годов и аргентинской хунты во время Фолклендской войны, а также общепризнанной наставницы-куратора «меченого» М.С. Горбачёва в деле общечеловеческих ценностей и «нового мЫшления», по всей видимости, полностью соответствовал взглядам Их Величеств, царствовавших на Туманном Альбионе. Отдельный вопрос, кто в отношениях с этой Маргаритой был Мастером, а кто выполнял роль Воланда и его свиты. Но что поделаешь, традиции есть традиции, а в британском случае проецирования властного дискурса на общество они отработаны давно и прочно — под знаками личной свободы, личной собственности и публичной демократии (правда, весьма специфичной для наследственной монархии с палатой Лордов).
Конечно, можно сказать, что «железная леди» и всё её время — это далёкое и безвозвратно ушедшее прошлое, уже утратившее статус актуальной политики, но ещё не ставшее предметом интереса академических историков. Однако необходимо отметить, что с именем Тэтчер, получившей пост премьер-министра Соединённого Королевства от консервативной партии в мае далёкого 1979 года, связано начало общего поворота Запада от послевоенного кейнсианства к неолиберализму: чрезвычайно близкий ей по своему политическому кредо Рональд Рейган стал президентом США через два года, в 1981-м, так что американская «рейганомика» была вначале опробована о проверена «старой доброй Англией» в форме «тэтчеризма». То есть в мировой и европейской политике «леди с синими гвоздѝками» (или «гвóздиками»?) выполнила функцию кошки — «с глазами Сталина и голосом Мерлин Монро», — кошки, которую хозяева-глобалисты первой запустили в свой свежеотстроенный к тому времени дом мировой финансовой «ямайской» системы (остров Ямайка, кстати, на протяжении трёх веков был одной из британских колоний). Разумеется, это была не та киплинговская кошка, которая гуляла сама по себе, но долгое время она, эта кошечка с безупречным стилем шёрстки и жёсткой политической хваткой, чувствовала себя там вполне по-хозяйски, настоящей «тигрицей среди хомяков». Из расхожего списка тэтчеровских цитат: «Меня не волнует сколько говорят мои министры до тех пор, пока они делают то, что я им сказала», «Я исключительно терпелива, при условии, что в конце концов выйдет по-моему». Оттуда же: «Овощи тоже будут мясо», — применительно к однопартийцам-министрам при заказе блюд в ходе совместного посещения ресторана. При этом она прекрасно понимала уникальный по важности и необычности характер своей политической миссии: «В политике, если вы хотите, чтобы что-то было сказано, попросите мужчину, а если, чтобы что-то было сделано, попросите женщину», «Петух, может быть, и кукарекает, но яйца всё-таки несёт курица». В её случае это ещё не было открытой проповедью феминизма, гомосексуализма, трансгендерности и мультикультурализма, хотя к ним Тэтчер относилась «терпимо», в эту лузу пущенный её рукой шар «порядка, основанного на правилах», скатится только через несколько десятилетий: «Поворачивайте сколько хотите, но леди невозможно повернуть», «Общества как такового не существует, есть только мужчины и женщины, и ещё есть семьи», «Мы вынуждены снова научиться быть единой нацией, иначе когда-нибудь мы перестанем быть нацией». Сегодня подобные слова послужили бы — не только в Великобритании, но и в целом на нынешнем Западе, с его «сотней полов», обилием мигрантов и прочей нетрадиционностью, — поводом для упрёков и обличений в дремучем консерватизме и ретроградности.
Времена всё же меняются, и британские традиции вместе с ними. Впрочем, традиции любви к «старой доброй Англии» в отечественных верхах, устроивших себе в «святые девяностые» олигархический «Лондонград» с футбольным клубом «Челси» Романа Абрамовича, никуда не делись даже сейчас, после трёх лет СВО, и немалую роль в формировании этого глобального центра притяжения капиталов, в том числе «офшорных», сыграла как раз политика неолиберализма, которую на протяжении более чем 11 с половиной лет проводила Маргарет Тэтчер.
Илл. Маргарет Тэтчер со слезами на глазах покидает пост премьер-министра Соединённого Королевства. 22 ноября 1991 года.
