Со времени написания пьесы Андрея Платонова «Ноев Ковчег» (первый вариант названия – «Каиново отродье») прошло более семидесяти лет, но она, несколько лет назад изданная, до сих пор не востребована театрами, ею мало интересуются не только режиссёры, но и читатели.
Между тем она заслуживает внимания хотя бы потому, что это - последнее произведение Платонова, завершить которое ему помешала смерть. И ещё потому, что в ней он предпринял основательную попытку найти общие точки соприкосновения с официальной советской идеологией.
При крайне сгущённом гротеске, которым всегда отличалось мировосприятие и творческая манера Платонова и который в «Ноевом ковчеге» доведен до запредельных форм, замысел его возник, по свидетельству его жены, во время чтения газетной заметки в послевоенной «Правде». Эту заметку удалось отыскать литературоведу Нине Малыгиной. Вот этот текст:
«Куда пропал Ноев ковчег? Мог ли кто-нибудь в США подумать, что библейский праотец Ной окажется нелояльным по отношению к богобоязненным американским разведчикам! Между тем произошло именно так. Весной этого года на гору Арарат собралась многочисленная компания археологов из разных стран. Всех их обуяла неожиданная страсть отыскать остатки Ноева ковчега. Подозрительных любителей мифических реликвий оказалось столько, что даже привычные к бесконечным „миссиям“, „комиссиям“ и просто разведчикам турецкие власти смутились и заколебались, пускать их на Арарат или не пускать. Дело решил приезд американских ковчегоискателей. „Профессор“ Смит, возглавлявший американскую экспедицию, быстро оттеснил английских и голландских конкурентов, объявив турецким властям: — Пропуск в пограничную зону будет дан только нам. Приказ американского следопыта был немедленно оформлен в виде решения турецкого совета министров: пропуск дать! Смит тут же отправился в запретную военную зону. На двух грузовиках везли „необходимое оборудование“, полученное из Соединенных Штатов, турецкого археолога из понятливых малых и двух представителей печати. Отыскали женщину, которая „своими глазами“ уже однажды видела ковчег в горах. С ее слов был сделан достоверный рисунок мифического ковчега и опубликован в газетах... С точным адресом в руках „профессор“ Смит забрался на Арарат, но... ковчега (вот странность!) не оказалось на месте. По одним данным, его растащили на дрова турки, „облагодетельствованные“ доктриной Трумэна. По другим — мятежный дух старого Ноя скрыл 2 библейские реликвии от алчущих взоров американских следопытов: пусть хоть они останутся немаршаллизованными в маршаллизованной Турции. 2 сентября Смит спустился с Арарата и поведал миру, что он не обнаружил следов Ноева ковчега».
Далее – фрагменты из статьи «Неизвестный источник пьесы А. Платонова «Ноев Ковчег», написанной уже самой Ниной Малыгиной:
«…заметка дает повод еще раз убедиться в неизменной особенности его работы: Платонов, как правило, строил свои замыслы на основе реальных фактов. Вдова писателя Мария Александровна, с которой мне посчастливилось общаться с 1973 года до конца ее жизни, не раз говорила о том, что Платонов ничего не выдумывал, все изображаемые им события брал из жизни. Как это ни удивительно, один из самых фантастических художников ХХ века во всех деталях и подробностях оставался верен реальности».
«Важное уточнение содержания „комедии“ заключено в подзаголовке «Каиново отродье»... С образом Каина связана мысль об ответственности человека за свои помыслы и дела. Упоминание о Каине проясняет замысел Платонова: он видит «небратское» (термин Н. Ф. Федорова) состояние человечества, где одна его часть готова уничтожить другую. Американские политики, пытавшиеся «изгнать» с Земли «большевиков», сами показаны в пьесе в ситуации «отчуждения от Земли».
«Появление на Арарате мифического брата Иисуса Христа Иакова, впоследствии именуемого в пьесе Братом, становится знаком преодоления вражды и ненависти, переполняющей тех, от кого зависят судьбы мира. Участники конгресса просят и получают помощь от подлежащих уничтожению большевиков. Милосердие к ним остается, по Платонову, единственно возможным способом восстановления целостности расколотого мира».
«То обстоятельство, что пьеса вскоре после смерти автора попала прежде всего к Константину Симонову — в то время главному редактору „Нового мира», — дает основания предположить, что Платонов писал «Ноев ковчег“ с надеждой на его публикацию в этом журнале».
По ряду вполне понятных причин эта надежда не осуществилась. В чем нет ничего удивительного, ибо до такого уровня абсурдистского обобщения, как в «Ноевом ковчеге», Платонов, кажется, не поднимался ни в одном из своих произведений. Чего стоит перечень действующих лиц, среди которых: глухонемая девушка Ева; Иаков, брат Господень; Агасфер – вечный жид; Климент, нунций Папы Римского; Черчилль; Чарли Чаплин; Бернард Шоу; Альберт Эйнштейн; Герцогиня Винчестерская (75 лет), летчица; писатель Кнут Гамсун; еврейский цадик Саул Абрагам; Сукегава, японский православный священник; супруга Чан Кай-Ши; кинозвезда Марта Такс (верующая, да и вообще не соответствующая ни одному из стереотипов кинодив), с нею и другие кинодеятели; Ивонна, международная проститутка; Маргарита Осская, разведчица всех государств; Леон Этт, «урод-карлик-вундеркинд, универсальный мудрец»; Грегори Гор, вор... Все они – участники всемирного религиозно-культурного конгресса, будущие пассажиры ковчега. Во главе этой пестрой компании – несколько американцев, представленных Платоновым запредельно саркастически посредством крайне гротесковых монологов и диалогов.
Действие происходит на Арарате, где американцам телефонограммой с родины предписано найти ковчег Ноя. Но, поскольку он не находится, один из них вносит следующее предложение: заказать остатки ковчега фирме, специализирующейся на реставрации древних реликвий «от ста до ста тысяч лет», а затем собрать на Арарате всемирную конференцию, что и делается. Но перед этим на Арарате появляется невзрачный человек, называющий себя Иаковом, Братом Господним. Один из первых вопросов, возникших у американцев при его появлении, таков: «Неужели вы не приобрели себе солидного положения? Вы могли быть императором, папой римским, акционером всех церквей, миллиардером…» Забавен предваряющий этот вопрос допрос Брата: «Кто вы такой?»- «Нищий». - «В Брата пошли?» - «В Брата.» - «Жаль». Далее американцы высказывают следующие предположения: жулик, шпион, большевик, - до тех пор, пока не приходит подтверждение о его возрасте и общественном, так сказать, положении, из богословского отделения Американской академии наук, подписанное президентом-протопресвитером Феофилактом Смитом с заключением: «Независимо от окончательных выводов науки сохраните брата Господня, брата Иисуса Христа, в здоровом неизменном виде: в нем, возможно, сокрыта неизвестная истина». И Брат Господень назначается капитаном пока ещё отсутствующего ковчега. Далее, во втором акте, Черчилль и Кнут Гамсун предлагают стать ему императором земного шара, затем – Римским Папой, но Брат отказывается и от того, и от другого.
Во втором действии ковчег, представляющий из себя «несколько бесформенных, неопределенных предметов, вроде «лесного бурелома или домашних поваленных стульев, покрытых золоченной церковной парчой», появляется на сцене, еще далее, уже во время открытия конгресса, на которую собираются известные личности со всего света(конгресс приобретает вид парада эгоистов, - отмечает платоновская ремарка), делается попытка растащить его по бревнышкам. Она сопровождается спором между двумя американцами и еврейским цадиком: стремление последнего получить фрагмент ковчега, а заодно и утверждение, что Ной еврей, категорически отвергаются американцами: «Экспедиция Боба Спринглера доказала в тридцать втором году, что Ной был живой американец». В конце концов идут на компромисс: цадик признает Ноя американцем, а ему за это разрешают взять парчу, которой прикрыты бревна.
Речь американского конгрессмена, открывающего конгресс – в том же проамериканском духе: «Почему именно Ноев ковчег и почему именно Америке он дался в руки? Велика Америка, велика, все у нас есть…Одного у нас не было, одного не хватало: вещи или предмета Бога, какого-либо имущества прямо из библейского хозяйства, из Божьего инвентаря. А эта вещь нам необходима! Так вот она, эта вещь бога, вот факт — сейчас она в моих руках! (Конгрессмен выхватывает бревнышко-головешку, торчавшую из-под парчи останков, и показывает его всем). Вот она — божественная штука!.. А почему именно Ноев ковчег? А потому, что это есть знак и прямое указание Бога Америке, Бог говорит: Америка, строй новый ковчег, спасай человечество!.. А если бы Бог думал что-нибудь не то, то он бы дал нам в руки что-нибудь другое, а отнюдь не останки Ноева ковчега, отнюдь нет!.. Это Богу известно. Одно ясно: Бог говорит с Америкой! Он говорит ей: собери человечество в один ковчег, спасай его от врага!»
И сразу же звучат призывы начать войну против большевизма (можно прочесть – против России). Тем временем вор Георг полностью выкрадывает то, что должно было представлять остатки ковчега.
В краже обвиняются большевики. Конгрессмен, опасающийся, что ему придется отвечать за пропажу мнимой святыни, призывает нунция Климента проклясть весь мир – «пусть земля содрогнется». Усилия нунция остаются тщетными, зато призыв Брата Господня к небу «Боже, дай им!» приводит к появлению в небе волн разноцветного света. Присутствующие в ужасе, раскаявшийся вор возвращает украденные бревна, однако ими уже никто не интересуется. Включенный радиоприемник передает плохо законспирированное сообщение о войне, начатой американцами.
В третьем действии вследствие боевых действий американцев происходит всемирный потоп, пока лишь косвенно подступающий к Арарату. Бедствующие участники конгресса возмущены действиями американцев, развязавших войну, которые «стрелять не умеют. Попали в земной шар – и раскололи его, вода потекла…» с довольно неожиданным уточнением: «Вот большевики стрелять умеют. Те бы не промахнулись!» С этого момента происходит смещение симпатий от американцев в сторону России, радио стремительно настраивают на русскую волну. Поймав ее, узнают, что советское правительство приняло решение, «направленное к спасению человечества, в том числе американского народа». Американское же радио сообщает, что «значительное количество воды, затопляющей весь мир, обладает щелочными, лечебными свойствами; она может быть использована для лечения желудочных и нервных заболеваний.» Американцы ждут, что для их спасения пошлют корабли с родины. Корабли, конечно же, не приходят. Тогда рассматривается вариант переселения в рай посредством папского нунция, однако и здесь его молитвы не помогают. Остается надежда на Сталина, которому кинозвезда отправляет по радио следующее воззвание: «Извините нас и спасите». В ответ Москва дает указание местным властям построить у подножья Арарата корабль на сто пассажиров с запасом продовольствия.
Все четвертое действие сопровождается стуком молотков за сценой – это советские инженеры и рабочие строят корабль, чтобы спустить его на воду. Прибывшим продовольствием распоряжается Брат Господень, ставший комендантом Арарата с перспективой стать капитаном будущего корабля, строительство которого Конгрессмен считает своей заслугой: «Вот скажут теперь в Вашингтоне: неглупый, скажут наш Конгрессмен на Арарате: большевиков заставил корабли строить ради спасения американцев!» А уже в самом конце появляется американский диверсант по имени Чадо-Ек, откармливающий своим телом зараженных блох – с тем, чтобы выпустить их затем на вражескую территорию, в данном случае – на советскую Россию, но Брат Господень не дает ему этого сделать.
Далее этой сцены Платонов не успел продолжить свою пьесу, которая даже в пересказе выглядит, мягко говоря, эксцентрично. А при чтении – тем более. Но это, конечно же, не примитивный, типичный для того времени лубок на заказную тему, предназначенный для потехи политизированной публики. Это – многоплановое, философское произведение, освещающее болевые точки настоящего и нащупывающие точно такие же в будущем. Воплощение адекватно посылу: Платонов, воспользовавшись библейскими аллюзиями, имел цель показать, насколько современное ему человечество деградировало даже по сравнению с допотопным, исполненным всевозможными грехами, которые невозможно было исправить, почему и послан был потоп (отсюда – подзаголовок «Каиново отродье»). Более эксцентрично – упование на спасение не со стороны Бога, но со стороны Советской России и её вождя Сталина. Но и это оправдано: ведь Платонов не писал в прямом смысле вещь с религиозным содержанием, он ставил перед собой задачу обличения абсолютно бездуховного общества, к которому советское в полной мере не относилось; может даже – не относилось вовсе. Причем задачу в строго определенном аспекте – недаром его пьеса названа комедией. Но в ней нет кощунств. Чтобы убедится в этом стоит сравнить её с пьесой на тему библейского потопа И.Штока, поставленной и до сих пор идущей, кажется, в театре им. С. Образцова. В отличие от неё библейский контекст проведен в платоновском тексте крайне аккуратно. Библия, к которой обращается Платонов, помогает обрести пророческий взгляд относительно незавидного будущего человечества: то, что он изображает в своей пьесе гипотетически, стремительно обретает реальность уже в наши дни.
