Алёша Попович и свехварновое восстановление

Данный богатырь-гусляр физически не силён, иногда даже говорится о его хромоте. Зато он весьма хитроумен, порой даже коварен. Так, Алёша обманывает своего названного брата Добрыню, сообщая «дезу» о его смерти. Сие было нужно для того, чтобы жениться на Добрыниной супруге.
Добрыня выражает архетип воина, кшатрия. Для него характерна некая инверсивность, он бесстрашно бросается в опасные потоки Навьей реки, чтобы обрести Силу. («Навье купание Добрыни Никитича»)
Алёша, напротив, выражает уже брахманский, жреческий архетип, не случайно он именно - «Попович». И в плане инверсивности он стремится обрести Хитрость. В первом случае имеет место «революция кшатриев», во втором - «революция жрецов». Авторы-традиционалисты предпочитают говорить о первой, часто замалчивая (сознательно или нет) вторую. («Истоки Подрыва»)
В коварстве «Поповича», направленного против Добрыни, можно увидеть противостояние жрецов и воинов.
Обе эти революции как бы раскалывают некогда единую Царскую сверхварну, которая холистически и органично сочетала в себе как священническое, так и воинское начало. Данное единство было характерно для всех жителей изначальной, полярно-нордической Гипербореи – Империи Золотого Века. После трагического изначального Раскола на две варны указанную целостность сохраняли Цари, соединяющие в себе два начала и уподобляющиеся, тем самым, сверхличному принципу – Царю Мира (Вайшванаре, Мелхиседеку, Белобогу).
Царское единство, на своём уровне, воспроизводят и Герои-Богатыри, уподобляющиеся Царю. Наиболее полно Царский архетип выражает богатырь Илья Муромец, который даже поднимает консервативно-революционное восстание против ветхого в Царском. («Царь Мира, Илья Муромец и путь Героя»)
Добрыня и Алёша – это двоица, и она символизирует двойственность, раскол, множество. Но в Великой богатырской троице указанная дуальность снимается, преодолевается. Двоица – разделение единого, троица – его восстановление. К слову, для славенороссов была характерна мощнейшая религиозно-метафизическая диалектика троичности. («Тайны русской Троицы»)
«Царь Мира Емеля и священная Щука»