Блики «Русского пожара»

Блики «Русского пожара» Прошлое и настоящее патриотического андеграунда
Зам. главного редактора «Завтра» Андрей Фефелов 02 марта 2011 года Номер 09 (902)
26 февраля 2011 года в подземной галерее «Палитра», что на улице Вавилова, сотрудники и друзья газеты «Завтра» встретились на вернисаже художников объединения «Русский Пожар».
Если вспоминать и записывать коллизии и обстоятельства прошлых лет, то получится толстенная книга, изрядно потрепанная и покрытая кое-где густой, как смола, копотью. Посему удобнее мыслить не историческими эпохами, но крохотными эпизодами, мгновенными оттисками, навсегда впечатанными в память.
ПОЛИТОЛОГ АЛЕКСАНДР БОРОДАЙ И ЖУРНАЛИСТ АНДРЕЙ СМИРНОВ
1993 год, ноябрь месяц. Еще не прошел шок от событий октября, и я упорно сплю с охотничьим ножом под подушкой. Редакция «Дня» разгромлена. Но в метаниях по стране рождается новая газета — «Завтра».
После расстрелов и расправ на Пресне общество оцепенело. Гробовая тишина говорит о том, что перестроечная митинговая эйфория ушла в прошлое. Политическая обстановка такова: оппозиция разгромлена и придавлена, Ельцинская клика загоняет народ в стойло новой буржуазной конституции. Именно в это сумрачное время художник Геннадий Животов бросает клич: «Кто не сдался, те ко мне!.. ».
Надо сказать, что ситуация в культуре была тогда удивительной и парадоксальной. Колоссальные слои советского официоза словно канули в темный омут. Социалистическое государство рухнуло, захватив с собой в небытие госзаказ и прочий альтруизм в сфере культуры. Сотни московских художников оказались без всяких средств к существованию, потянулись вереницей на Арбат — торговать своими полотнами. Иные же, напротив, тихо засели в своих пыльных мастерских, как божьи коровки в коре дубов. Они застыли на многие годы, выжидая время несбыточной весны. Видно, здоровый советский конформизм сыграл с ними злую шутку. Ледяной страх перед новой дикой и невнятной реальностью запечатал их души, намертво сковал их творческую энергию.
ХУДОЖНИК ВАСИЛИЙ ПРОХАНОВ (В. АЛЕКСАНДРОВ) И ПОЭТ СЕРГЕЙ СОКОЛКИН
С другой же стороны, ненавидящий все советское вчерашний андеграунд на тот момент не только выбрался из-под глыб, но и захватил доминирующие позиции в культуре, занял место нового официоза, стал фаворитом прессы и телевидения. Как грибы повыскакивали повсюду галерейки так называемого «современного искусства». Используя нонконформистскую риторику и левую эстетику, «авангардисты» кинулись радостно в услужение банкирам и олигархам, стали культурным спецназом нового либерального строя. Ждать от них поддержки и понимания было бессмысленно. Покуда часть интеллигенции открыто призывала Ельцина гасить из пулеметов Верховный Совет и прочее «советское быдло», наши «современные художники» по большей части ерничали и зубоскалили, фотографировались на фоне сожженного парламента со спущенными штанами…
Казалось, что культура занималась тогда только своими, сугубо частными, проблемами, а ее носители остались совершенно индифферентны к расстрелам и узурпациям. Что, конечно, открывало зеленый коридор дальнейшим экзекуциям. Народ был брошен на произвол судьбы, прямо в пасть к Ельцину!
КИНОКРИТИК АНАСТАСИЯ БЕЛОКУРОВА И УЧЁНЫЙ ВЛАДИМИР АВДЕЕВ
Но нашелся тогда московский художник Животов, собрал нас на кухне… Итак, четыре собрались человека и пообещали друг другу во что бы то ни стало сделать выставку, посвященную восстанию 93-го года. Рассчитывать на какие-то залы, какие-то распрекрасные чертоги не приходилось. После нескольких неудачных попыток найти под проект выставочные площади Животов сказал: «Я отдаю свою мастерскую…»
Это был крепкий сводчатый подвал дома на Садовом, где в воскресенье, 9 января 1994 года, в атмосфере «массовой секретности» при великом стечении гостей и иностранной прессы открылась подпольная выставка «Русский Пожар».
ПУБЛИЦИСТ ЕВГЕНИЙ МАЛИКОВ
В экспозиции доминировал Животов — эти его мастерские рисунки, соединяющие пафос и гротеск. Помню плоское, белое, похожее на огромное блюдо лицо Егора Тимуровича в конце коридора. Словно мёртвая луна, выплыла из-за туч… Помню картину с летящими над Москвой демонами. Серые, жилистые тела, перепончатые крылья, выпученные ледяные очи. Вся эта нечисть, подобно саранче, застила небо, и мощным потоком перла куда-то за горизонт, нависая над арками и шпилями омраченной столицы.
Следующим художников был Федя Дубровин. В его работах было много декоративности и условности, что на фоне академического рисунка Животова выглядело дерзким экспериментом.
КУЛЬТУРТРЕГЕР БОРИС КУПРИЯНОВ И ХУДОЖНИК ГЕННАДИЙ ЖИВОТОВ
«Вот видите, и авангардисты за нас…» — говорил я на открытии выставки…
Помню, что Дубровин вывесил большую печальную запрокинутую голову убитого мальчика. На этом полотне смерть была красива.
Еще одним участником была скульптор Людмила Колтухова. Она создала из арматуры две композиции «Первый снег» и «Первая кровь». Также от нее поступил в экспозицию полутораметровый гранитный фаллос, на который неизменно кем-то надевалась кожаная кепка. Данная скандальная работа отсылала к образу московского градоначальника. Кто-то подписал: «Мэр моржовый…»
ХУДОЖНИК ЕВГЕНИЙ ЛАЗАРЕВСКИЙ И ПОЭТ ОЛЕГ БОРОДКИН
Дорогой Людмилы, увы, нет больше среди живых. И нет уже на свете еще одного участника первого «Русского пожара» — любимого всеми нами Виктора Куценко.
Генерал Куценко тогда принес несколько наспех написанных, довольно наивных масляных работ. Позже я ознакомился с его прекрасной графикой. Виктор Павлович, будучи участником афганского похода, делал быстрые зарисовки с натуры. Коллекция его военных рисунков сегодня превратилась в раритет, в драгоценность…
Также на стенах висело несколько моих графических примитивов, а также сложная графика небезызвестного В. Александрова.
ЖУРНАЛИСТ АНДРЕЙ ФЕФЕЛОВ И ХУДОЖНИК АЛЕКСЕЙ БЕЛЯЕВ-ГИНТОВТ
Художник Вячеслав Линьков принес свою картину прямо на открытие, без особого приглашения, но она очень удачно дополнила пеструю экспозицию. То была некая мистериальная композиция на русскую тему.
Самым страшным и красноречивым элементом выставки была окровавленная куртка, найденная на площади перед Домом Советов. Она лежала на специальном постаменте, как положено реликвии. Люди подходили к ней, крестились и кланялись.
Огромное количество гостей пришло на открытие, десяток камер, два десятка журналистов. В загашенной притихшей Москве наша выставка выглядела политическим вызовом, скандальным и экстравагантным жестом.
ПОЭТ АЛЕКСАНДР ХУДОРОЖКОВ
Перед самым действом у входа в мастерскую назойливо топталась «наружка» — власти полагали, что готовится сходка боевиков или что-то в этом роде.
О, кто только ни приходил к нам в подвал! Раскаявшиеся либералы и опальные политики, иностранные фотографы и экзальтированные кутюрье, рок-музыканты и вооружённые казаки.
Все они были нами страшно заинтересованы, вокруг нас постепенно стала наматываться странная, фантастическая, разношерстная, но весьма плодотворная среда. Эдакая «богема против НАТО»…Подвал Животова стал дедушкой патриотического подполья. Из него вышел знаменитый бункер НБП и еще Бог знает чего…
ЖУРНАЛИСТ СЕРГЕЙ УГОЛЬНИКОВ И ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ БЫЧКОВ
Густым потоком двигался в наш подвал простой русский народ. В течение трех месяцев существования экспозиции подвал посещало по тридцать, сорок человек в день.
В 1995–1996 годах объединение «Русский Пожар» в слегка расширенном составе провело еще несколько выставок, одна из них называлась «Вектор победы».
Именно при подготовке этой экспозиции случилась одна странная ситуация, чем-то напоминавшая радикальный перфоманс. Дело было так: огромное полотно Животова «Птица-тройка» по замыслу автора должно было быть дополнено тонким проволочным контуром империи в границах СССР. Таким образом, огненные кони вылетали бы на зрителя из тончайших границ Большой России…
ЖУРНАЛИСТ И МУЗЫКАНТ АЛЕКСЕЙ КАСМЫНИН
Для создания этой модели я разметил на полу примерный абрис Страны Советов, прибил по контуру гвозди, и мы с Геннадием Васильевичем принялись крепить к ним фрагменты тонкой стальной проволоки. Восстановление Советского Союза далось нам нелегко. Проволока играла и царапалась. Через пять-семь минут такой работы с наших рук лилась сочилась кровь. Непростое же это дело — имперское строительство!
Позже энергия «Русского Пожара» излилась на страницы газеты. Животов стал художником «Завтра», а разнообразная среда, возникшая в том далеком 94-м, дыша и меняясь, дошла до наших дней, и вот заявила о себе снова.
Нынешний подпольный праздник посвящен проекту «День»—«Завтра», его двадцатилетию.
ФИЛОСОФ ТИМОФЕЙ ДМИТРИЕВ, ПИСАТЕЛЬ ИГОРЬ МАЛЫШЕВ, СВЯЩЕННИК НИКОН (БЕЛАВЕНЕЦ)
Здесь, в подземелье, среди гомона и песен таинственно живут воспоминания о прошлом, мерцают и вспыхивают отблески грядущего…
Визуальный отчет о празднике нам предоставили фотографы Ольга Орлова, Ольга Кононова и Алексей Касмынин.