ИННОВАЦИИ И РОССИЯ

НОМЕР 29 (817) ОТ 15 ИЮЛЯ 2009 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
ИННОВАЦИИ И РОССИЯ

Прошедший в Институте динамического консерватизма семинар на тему "Реальные инновации и их имитации в России" поставил ряд важных вопросов. Без их решения невозможен перевод РФ на траекторию инновационного развития — единственный путь спасения страны от угасания и распада. Главные-то проблемы лежат не в технической или экономической сфере, а в области идейно-смысловой.
ОБРЕТЕНИЕ СМЫСЛОВ
Реально инновационного перехода в стране не происходит. Более того, экономика РФ все больше деградирует в застойно-сырьевую сторону. Таково практически общее мнение практиков, занятых инновационным бизнесом. И творится это не потому, что творения отечественных изобретателей и исследователей плохи. Нет, причины неуспеха нового курса лежат в социально-политической и духовно-моральной сферах. В этом смысле осевыми на семинаре стали доклады заместителя директора академического Института прикладной математики имени Келдыша, профессора Георгия Малинецкого и историка-кризисолога Андрея Фурсова.
Как считает Г.Малинецкий, корень зла кроется в тех же умственных "минах", что разрушили СССР и продолжают действовать сегодня.
Во-первых, это уничтожение смыслов и ценностей. Всё святое для народа оболгано и облито грязью. Не за что сражаться и трудиться. Сломана этика честного, упорного труда. Люди деморализованы.
Во-вторых, это отказ от государственного планирования и целеполагания. Государство стало плывущим по воле волн, слепым, не имеющим образа будущего, а потому — скаредным, близоруким и безответственным.
В-третьих, "шизофренизация" руководства. То есть, разные части элиты занимаются совершенно противоположной деятельностью, взамоуничтожающей усилия и тех, и других. Например, принимается исправленный бюджет-2009, в корне противоречащий только что принятой Стратегии национальной безопасности, проводится экономическая и финансовая политика, совершенно обратная заявлениям первых лиц о необходимости сбережения народа, перехода на инновационное развитие, подъема реального сектора третьего и последующего переделов, ставки на интеллект и создание новой инфраструктуры и т.д. Яркий пример такого раздвоения — политика реформы, разрушающей образование (ЕГЭ, "болонизация"), уничтожающей основу инновационного роста страны.
В-четвертых, производится привязка России к Западу. К цивилизации-сопернику, не заинтресованной в развитии нашей страны.
В-пятых, совершен переход от реальной работы к имитации деятельности. В комментариях этот пункт не нуждается.
В-шестых — опора на криминалитет. Опора на людей, сделавших состояние на разрушении страны, ее промышленности и науки. На тех, кто обогатился на казнокрадстве и взяточничестве, на самых бесстыдных махинациях.
И, наконец, уничтожение принципа личной ответственности. Даже тот, кто наносит страшный урон стране, будучи на руководящем посту, ничем не рискует и остается в "номенклатурной обойме". Продолжая чаще всего вредить и дальше.
В результате действия всех этих факторов возникла не только застойно-сырьевая экономика, но и крайне поляризованное общество. Небольшое число сверхбогачей-сырьевиков и коррупционеров, ничтожно малый средний класс и основная масса бедного населения. Все это в совокупности порождает смертельную для инноваций среду. Основная масса граждан РФ, заинтересованная в отечественных инновациях, лишена средств для поддержки такого развития. А богатая часть, будучи ориентированной на Запад и на все импортное, возиться с отечественными инноваторами не желает. При этом оказались сломанными "социальные лифты".
Такие проблемы, по мнению Георгия Малинецкого, предопределяют провал при попытке перехода к новому, Шестому технологическому укладу. Сюда относятся:
— биотехнологии;
— нанотехнологии;
— проектирование живого;
— вложения в человека;
— новое природопользование;
— роботехника;
— новая медицина;
— высокие гуманитарные технологии;
— проектирование будущего и управление им;
— технологии сборки и уничтожения социальных субъектов.
Отсюда же проистекает неумение и нежелание нашего государства заказывать нужные инновации. РФ уже отстает от США в подготовке к переходу в новую технологическую эру. Ведь американцы уже создали целую индустрию конференций по проектированию будущего, работающих под крылом разведсообщества, а также особые институты (Институт сложности и Институт сингулярности), где проходят курсы высшие государственные и корпоративные менеджеры. В США с планированием и целеполаганием — всё нормально, а вот у нас…
Между тем, без инновационного прорыва Россия не сможет выйти из нынешнего тяжелого кризиса. "При 30% всех природных богатств у России доля страны в глобальном валовом продукте — 1%. Такая страна не может жить долго!" — говорит исследователь.
Г.Малинецкий убежден: чтобы сломать инновационное сопротивление и предотвратить грозящий развал страны, РФ должна сделать три вещи — запустить первый мегапроект развития, обеспечивающий "сшивание" Федерации, принять новую повестку дня для страны и выработать национальную идеологию.
На роль суперпроекта предложено создание Евроазиатских транспортных коридоров. Названа и необходимая повестка дня: целеполагание и создание нового государственного аппарата, декриминализация страны и освоение Евразии. Ну, а основой всего должна стать идеология-"смыслосфера" с базовыми принципами:
Духовное выше материального.
Общее выше личного.
Справедливость выше закона.
Будущее выше настоящего и прошлого.
"КРИЗИС КРИЗИСОВ" И НОВОЕ ЗНАНИЕ
Как считает историк и кризисолог Андрей Фурсов, для нас сегодня крайне важно развитие гуманитарных технологий — неотъемлемой части для инновационного будущего страны. Только с их помощью можно вырвать страну из болота "остановленного развития".
Как пример, Андрей Ильич привел Францию времен Тридцатилетней войны 1618-1648 годов. Будучи слабее Испании в военном плане, в части разведки — уступая голландцам, французы благодаря кардиналу Ришелье получили новую "мыслительную технологию", разработанную Рене Декартом. Благодаря ей французские дипломаты добрых двадцать лет не знали себе равных, переигрывая всех прочих. Вот что могут делать гуманитарные технологии.
Итак, России, если она хочет совершить инновационный прорыв в развитии, нужны свои высокие гуманитарные технологии, и прежде всего — наука об обществе.
— Обществоведческая наука, коей мы пользуемся сейчас, в несколько ходов создавалась на Западе. И ее методология, и ее понятийный аппарат, и сама "дисциплинарная сетка": разделение на социологию, политологию и экономическую науку. Но это — не нейтральное знание, а настоящее оружие. Дело в том, что нынешнее обществоведение отражает весьма специфический вид общества — западный. Применение его для анализа обществ других типов дает совершенно иной результат. Западная социальная наука является отражением такого общества, где очень четко различаются сферы экономического, политического и социального. То есть, рынок, политика и гражданское общество. Но ведь есть общества, где нет такой четкой дифференциации! Где нет разделения власти и собственности. А мы пытаемся познавать их с помощью западного обществоведения, — поясняет исследователь.
Как иллюстрацию А.Фурсов берет ислам, где религия и политика — недифференцированное единство. Но откуда мы знаем, что там смешаны религия и политика? "Знаем", потому что пользуемся западным обществоведением, что в Европе (христианство) вера и политика четко разделены. А ислам выполняет функции и религии, и политики. Совершая содержательную, логическую ошибку, мы поэтому говорим: "Ислам — это единство религии и политики". Но это не так, это качественно нечто совсем другое. По убеждению исследователя, западная социальная наука создавалась как средство западного интеллектуального господства: с одной стороны — над низами собственного общества, с другой — над теми обществами, которые втягиваются в орбиту Запада. А.Фурсов в 1985-1986 годах читал ряд отчетов ЦРУ и работ западных политологов, анализирующих СССР. Там они выделяли 6-7 черт, характеризующих, по их мнению, некое развитое общество. Мол, у Советского Союза есть пять черт, добавится еще две — и он станет развитым обществом. Горбачев попытался их добавить — и все рухнуло.
— Сам факт того, что тебе в голову вкладывают кассету с определенным понятийным аппаратом, и ты начинаешь воспринимать реальность сквозь его "призму", означает одно: ты вступил на путь, ведущий к поражению. Западная наука в данном случае выступает как гуманитарная технология, которая ломает твое общество, — объясняет А.Фурсов.
Что можно противопоставить этой западной науке, ставшей универсальным языком? Только свое знание, отражающее реалии собственного общества. Например, советское общество невозможно было изучать с помощью западной общественной триады. В СССР не имелось гражданского общества, не имелось политической власти — была просто власть. И если мы хотим понять себя и окружающий мир, то должны разрабатывать некую науку как гуманитарную технологию, что отражает реалии собственного общества.
— Значит ли это, что мы отрицаем универсализм и утверждаем: сколько есть общественных систем — столько и наук? Нет. Ведь систем не так много: всего пять-шесть. И кто сказал, что происходящее последние полтора века — это универсализм? На самом деле, это уникальный опыт западной цивилизации с англосаксонским ядром, который она сумела представить миру как универсальную норму. Дескать, если у тебя нет демократии — но твое общество считается "неправильным", — говорит профессор Фурсов.
Но кто мешает нам разрабатывать демократию собственного типа? Бывший советник президента Буша по Евразии Стивен Манн откровенно высказался в том духе, что имеется управляемый хаос как средство воздействия на большие массы населения, и что главными инструментами управляемого хаоса в отношении Восточной Европы стали "рыночные реформы" и борьба за "права человека" (демократизаця). То есть, коли в твое общество внедряются чуждые ему цели на основе чуждых для него понятий — это и есть очень эффективное применение гуманитарной технологии, ломающей все.
Что делать? Как считает Фурсов, нам нужна принципиально новая наука об обществе. Прежде всего — о своем, затем — о других. И о западном обществе. Кстати, Запад не хочет, чтобы его изучали. Он создал науку о Востоке (ориентализм, востоковедение), но при этом в мире нет западоведения — оксидентализма. Нет целостной науки о Западе, которая для русских крайне важна: ведь нам надо знать уязвимые точки соперника. Нужна своя гуманитарная технология. Если отвлечься от политического аспекта, то и большевики, и нацисты, по мнению исследователя, в полную силу участвуя в глобальной борьбе за власть, информацию и ресурсы, весьма активно создавали свои системы знаний. У красных это был диалектический/исторический материализм, у наци — изыскания института "Аненербе".
— Я не говорю о результатах, к которым все это привело, — продолжает Андрей Ильич. — В данном случае важна задумка: если ты хочешь участвовать в борьбе за власть, информацию и ресурсы — создавай тот тип знаний, что отражает твои интересы и служит твоей гуманитарной технологией для борьбы на мировой арене.
Карл Поланьи, написавший книгу "Великое изменение", очень хорошо охарактеризовал лидеров нацистской Германии: мол, у них имелось зловещее интеллектуальное превосходство. В отличие от своих противников, чьи представления застыли в XIX столетии, они выступали людьми ХХ века. И то же самое можно сказать о большевиках…
Идея Фурсова такова: новое знание для русских нужно позарез потому, что весь мир вступил в тяжелый "кризис-матрешку". В кризис комплексный. Заканчиваются одновременно: эпоха капитализма и время Библейского проекта (средства управления большими массами населения в течение двух тысяч лет). Синхронно заканчивается эпоха, начавшаяся с неолитической революции. Тут же — нарастание серьезнейших проблем у белой расы. Она вымирает. Шведско-немецкий исследователь Гуннар Гейсон утверждает, что демографический упадок наступает тогда, когда в обществе на 100 мужчин в возрасте от 41 до 44 лет приходится не менее 80 мальчиков от 1 дня до 4 лет. В нынешней относительно благополучной Германии это соотношение 50 на 100. То есть катастрофа! А ведь у немцев не худшая демографическая ситуация в Европе. Сравним: в секторе Газа Палестине это соотношение — 464 на 100, в Афганистане 403 на 100, в Сомали — 364 на 100. То есть, Запад на своей периферии вырастил такую массу населения, которую в свое время древний Рим вырастил на своих окраинах. Она смела Рим полтора тысячелетия назад. Теперь та же участь угрожает Западу. Как сказал один из умеренных деятелей ХАМАС, у них нет никакого сомнения в том, что к середине этого века они поставят Европу на колени. Ибо они обладают такими "видами оружия", как плодоносная матка арабской женщины, ядерный "пояс шахида" и готовность мусульман умирать во имя своих идеалов (а европейцы умирать не любят).
— Нынешний финансовый кризис и тот кризис, что начался еще в 1970-е — лишь маленький кусочек того Мегакризиса, который не имеет аналогов в истории, — доказывает Андрей Ильич. — В нем воспроизводится и кризис "длинного XVI века", и кризис верхнего палеолита. То есть, мы имеем целый букет кризисов в одном. Тут — как в сказке Андерсена "Огниво": пытаемся выскочить, открываем одну дверь — а за нею нас ждет огромная собака с глазами-плошками. Обманываем собаку, открываем следующую дверь — а там нас ждет еще один "сюрприз" у новой двери…
Нынешний кризис, по глубокому убеждению исследователя — длиннее экономических и краткосрочных перспектив. Он, будучи всего лишь одним элементом грандиозных перемен, очень надолго пришел, он — перелом истории. Пока мы этого не поймем, то не спасемся. Тем важнее создать новое знание. То есть, главная идея Фурсова — чтобы Россия как можно быстрее прошла сквозь Большой кризис (а это немыслимо без перехода страны на инновационную модель развития), нужно разрабатывать новую науку об обществе. Свою гуманитарную технологию. Она нам и в мировой конкуренции даст возможность победить, и сломает инновационное сопротивление в нашем же обществе.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПРАКТИКОВ
— Экономисты и политики все чаще задумываются о менталитете российского общества как о главном препятствии для модернизации страны. Президент Дмитрий Медведев прямо указал на схему работы бизнеса "купи-продай", которая не может лежать в основе эффективной экономики. Российский бизнес вообще не мотивирован заниматься инновационной деятельностью, признал он в Хабаровске 22 мая 2009 г. — сообщил на семинаре профессор Анатолий Борейшо, научный руководитель Лазерного центра знаменитого Военмеха.
Поразительно, как выступления "технарей"-практиков, имеющих опыт успешных инноваций, перекликались с докладами Фурсова и Малинецкого. Да, главные препятствия — в головах, а не в "железе" или финансах. Как иллюстрация нынешней беспроектности государства в РФ выглядел слайд, продемонстрированный профессором А.Борейшо: уникальная система восстановления давления для мощных газодинамических лазеров, заказанная Лазерному центру Военмеха ВВС — но не нашим, а американским Минобороны. Анатолий Сергеевич предложил начать решение проблем с превращения университетов и национальных лабораторий в "эпицентры" инновационного развития. Он заявил:
— Наука и образование в университетах и крупных национальных лабораториях (институтах) плюс всемерно поощряемый на всех уровнях высокотехнологичный малый и средний бизнес, окружающий эти центры и связанный с ними многочисленными, но четко обозначенными хозяйственными и кадровыми взаимоотношениями — вот модель, ставшая уже классической. Формы ее реализации могут быть разными в зависимости от национальных, региональных, временных или политических конъюнктур. Это технопарки, технополисы, бизнес-инкубаторы, техно-шопы и многие совместные или индивидуальные способы взаимовыгодного сосуществования.
Только так, объединив науку, образование и интересы бизнеса, можно успешно найти оптимальное решение в действительной области допустимых значений. А уж разделение реформ на образовательную, научную, и бизнес-технологическую составляющие возможно на последующих этапах, когда их взаимосвязи и взаимовлияния станут абсолютно ясны и полностью управляемы…
О проблемах безответственных "реформ" в образовании, ведущих к уничтожению национального интеллекта, говорили практически все участники семинара. Равно как и об изменении господствующей психологии "купи-продай". Генеральный директор Фонда СИНД (содействия инновационной деятельности высшей школы) Георгий Андреев считает: необходимо восстанавливать здоровую трудовую этику в РФ, а для пропаганды инновационного развития — создать специальный телеканал. А профессор А.Борейшо, отметив удручающе быстрое падение качества и научного уровня нынешних диссертаций по техническим дисциплинам, презентовал проект создания ФУОТ — Федерального университета оборонных технологий. Технологий прорывных, двойного назначения…
Участники семинара несколько раз говорили о необходимости создания отечественного аналога ДАРПА — Департамента передовых исследований Пентагона, выступающего заказчиком прорывных технологий двойного назначения. А это — не что иное, как восстановление целеполагания и планирования нашего государства. Каковое, отметим, невозможно без принятия той "повестки дня", о которой говорил профессор Малинецкий.
Перефразируя изречение известного булгаковского персонажа, инновационная разруха начинается в наших головах. Там же с нею надо и покончить…
Материал подготовил Максим Калашников