ДАЛЬ ПАМЯТИ

НОМЕР 26 (814) ОТ 24 ИЮНЯ 2009 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Роман Алипов
ДАЛЬ ПАМЯТИ
К 70-летию боев на Халхин-Голе
Представления о Второй мировой войне, как правило, концентрируются у нас вокруг событий на европейском театре военных действий. И это выглядело бы вполне резонно, учитывая, что именно там произошло главное столкновение войны: между СССР и гитлеровской Германией. Однако в последние годы все чаще при помощи такой концентрации либеральные историки решают свои задачи — используя польский вопрос, они обвиняют СССР в союзничестве с фашистами. События 1939 года вырываются из мирового контекста, как будто вся мировая война заключалась в разбирательстве: кому должна принадлежать Польша. А как же остальной мир? Такая у нас нынче история — остального мира как будто и не было.
В значительной степени это делается для отвлечения внимания от Мюнхенского сговора — позорной, омерзительной страницы в истории западных демократических держав. Позорной не столько потому, что Англия и Франция пошли на соглашение с фашизмом — тогда еще можно было говорить, что чемберленовская братия не знала об истинном лице Гитлера. Мюнхенский сговор омерзителен как проявление невиданной в истории человечества трусости: не в силах бороться со сталинской Советской Россией западные державы попытались натравить на нее Германию. Ведь Мюнхен показал, что СССР остался в полном одиночестве перед лицом гитлеровской угрозы — отнюдь не только за польскими границами. Благодаря союзу Германии и Японии, а также фактической поддержке, оказанной этому союзу в Мюнхене ведущими капиталистическими державами враг окружил нашу страну со всех сторон — от Финляндии и до Аджаристана и Месхетии, от Восточного Туркестана и до Приморья. Такова была ситуация 1939 года, в которой Сталин должен был действовать на разрушение этой изоляции любой ценой. И как это удалось? Пактом с Германией? А почему Гитлер тогда остановился на Польше и не пошел дальше на Восток, имея за спиной мюнхенский тыл? Если забыть в польских проблемах обо всем остальном мире, то понять это никак не получится.
Чтобы увести внимание от реального масштаба Второй мировой войны, используется тема ее начала. Велик соблазн взять какой-нибудь день и назначить его отправной точкой — вот оно, начало! Пляшем от него, как от печки, не обращая внимания ни на что другое...
И не только пляшем. Но еще и вопим. Что в ту войну СССР вступил в союзе с гитлеровской Германией, поскольку началась она в сентябре 1939 года и так далее, и тому подобное. В ответ таким "историкам" скажем: окститесь, еще за два года до германской агрессии в Европе советские войска били ближайшего союзника Германии — Японию, рвавшуюся в западный Китай, в Синьцзян-Уйгурский район к почти не защищенной линии наших среднеазиатских погранзастав. Били ярко и эффективно — в том числе уничтожая поставленные немцами вооружение и припасы. Был союз Германии и Японии, или не было его, "историки"? А при чем тут тогда мифический "союз" Третьего Рейха с СССР, с чего пакт о ненападении (с какими бы то ни было протоколами) вдруг стал союзным соглашением? Юридически — никак, а фактически в Китае несколько лет до заключения пакта шли тяжелейшие бои с союзником гитлеровцев. Иногда на это говорят, что в Китае сражались советские волонтеры, а не регулярные войсковые части. Что ж, это хороший повод вспомнить и других героев.
Да, в этом году исполняется 70 лет с начала Второй мировой войны. Но почему мы говорим о 1 сентября как о первом её дне? Война закончилась не в Германии, и не там следует искать её начало.
В мае 1939 года советские войска находились в Монголии официально (в соответствии с договором о взаимопомощи от 12 марта 1936 г.). И если в первые десять дней войны на Халхин-Голе японцы атаковали только монгольские соединения, то 21 мая атаке подвергся СССР. В тот день японские истребители сбили легкий штурмовик Р-5Ш (экипаж: Супрун, Архипов) из 150-го бомбардировочного авиаполка советских ВВС, направлявшийся в расположение 6-й монгольской кавалерийской дивизии. Пилот — старший лейтенант Николай Ульянович Супрун — погиб. Вполне можно считать, что с этого момента и началась мировая война — между гитлеровским блоком и СССР. Можно, но дело не в этом. Чего хотят либеральные историки? Чтобы мы забыли о главном, и спорили только о международно-правовой казуистике.
Необходимо вспомнить не о договорах или пактах, а о тысячах красноармейцев, погибших тогда на реке Халха, прикрывая нашу Родину от удара гитлеровских союзников. Милитаристскую Японию вроде бы нельзя называть фашистским государством, но кто сомневается, что, прорвись японцы тогда в Забайкалье, и Гитлер пришел бы к Москве. Всё лето 39-го он ждал, когда Красная Армия начнет передислокацию на Восток громоздких, неповоротливых мехкорпусов — болезненного детища Тухачевского. После этого Гитлер на плечах разгромленных поляков намеревался взломать Линию Сталина. Но он не дождался своего, и этим мы обязаны тем, кто пал и победил на Халхин-Голе.
Конечно, не хочется обострять отношений с Японией, для которой бои на Халхин-Голе — это всего лишь серия "Номонганских инцидентов". У них всё — инциденты, как Южные Курилы — "северные территории". Резня в Нанкине — инцидент (сколько там было убито китайцев? Что-то около полумиллиона, нет?), потери японской армии в 60 тысяч человек на Халхин-Голе против чуть более 12 тысяч советских потерь — тоже инцидент (а 60 тысяч польских потерь в сентябре 1939 года тогда что такое?). Российские власти проявляют удивительное расположение к нашим восточным соседям относительно некоторых из таких инцидентов, но как-то забывают о своих воинах, погибших за то, чтобы рубеж японской угрозы был отодвинут за Южные Курилы.
Нет, отнюдь не инцидент произошел у реки Халха, но полномасштабная война с широким применением артиллерии, танков и авиации. Первые дни войны показали наличие серьезных проблем в Красной Армии. Значительные потери, в основном из-за неумелого руководства, понесла наша авиация — только 27 и 28 мая японцы смогли уничтожить 13 наших истребителей (И-16 и И-15бис). Таким образом, Япония приобрела господство в воздухе, что чрезвычайно затруднило действия наших наземных войск. Однако прибытие в район боевых действий группы специалистов из Москвы во главе с Яковом Владимировичем Смушкевичем благотворно отразилось на положении дел. Нелишне вспомнить оценку Смушкевича, данную Георгием Константиновичем Жуковым, фактически осуществлявшим командование советскими войсками на Халхин-Голе, в "Воспоминаниях и размышлениях": "Яков Владимирович Смушкевич был великолепный организатор, отлично знавший боевую летную технику и в совершенстве владевший летным мастерством. Он был исключительно скромный человек, прекрасный начальник, его искренне любили все летчики". На Халхин-Голе Смушкевич, а также летчики Григорий Кравченко и Сергей Грицевец стали первыми дважды Героями Советского Союза.
В июне бои шли с переменным успехом, уже развернулась кампания за плацдарм на восточном берегу Халхин-Гола. Несмотря на значительное численное превосходство, японские войска не смогли сломить советско-монгольское сопротивление. К концу июля положение еще более выправилось; в упорных боях японское превосходство в воздухе было ликвидировано, а наземные войска — 57-й корпус, развернутый в 1-ю армейскую группу — имели в составе уже не менее 55 тысяч бойцов, 540 орудий и минометов, а также более 800 танков и бронеавтомобилей против 75 тысяч человек, 500 орудий и 180 танков 6-й японской армии.
К 24 августа японцы готовили крупное наступление, но советское командование осуществило мощнейшую упреждающую атаку 20-го. В тот день рано утром 153 советских бомбардировщика (в основном СБ, в т.ч. из упомянутого выше 150-го полка) под прикрытием 144 истребителей нанесли удар по японским позициям на восточном берегу Халхин-Гола. Через три часа еще 52 бомбардировщика в сопровождении 162 истребителей нанесли удар по укреплениям японцев на берегу реки Хайластын-Гол. Внезапность атаки была столь велика, что вражеская ПВО не смогла уничтожить ни одного нашего самолета. Позднее, когда наши СБ, по необходимости снизили высоту бомбометания до полутора километров, японцам удалось сбить несколько машин. 25 августа так погиб командир 150-го полка Михаил Федорович Бурмистров, впоследствии удостоенный за Халхин-Гол звания Героя Советского Союза посмертно. Славный путь этого полка продолжился и в Великую Отечественную войну, когда он вошел в 46-ю дивизию в составе переломившей ход воздушной битвы за Москву Резервной авиагруппы под командованием легендарного генерала Ивана Федоровича Петрова.
Позднее многие наблюдатели отмечали беспрецедентность воздушных боев на Халхин-Голе по масштабу, вплоть до "Битвы за Англию". Хотя бы поэтому войну на Халхин-Голе следует именовать не отдельным "инцидентом", а частью большой войны, ставшей результатом Мюнхенского сговора.
На Востоке бои на земле и в воздухе кипели еще три недели, вплоть до разгрома 6-й японской армии: и 23 августа, когда в Москве был подписан пакт Молотова-Риббентропа, и 1 сентября, когда Германия вторглась на территорию Польши, советские воины били гитлеровских союзников.
В сентябре война начала разгораться на Западе, но внимание гитлеровского блока уже было отвлечено от СССР. Победа советских войск на Халхин-Голе, разлад между Германией и Японией — а этот пакт, дипломатическая уловка Сталина, был воспринят японцами как предательство со стороны их европейских союзников, — всё это способствовало тому, что Гитлер направил свой следующий удар на запад, на Англию, Францию и их сателлитов и согласился с продвижением границ Советского Союза к Восточной Пруссии и на 150 километров от Ленинграда за Выборг, вводом советских войск в Западную Украину, Бессарабию и Иран…
Мы хорошо помним, и каждый год торжественно отмечаем День Победы (никогда не говорим, над кем), в городах проходят парады, земля дрожит от чудом еще не проданной военной техники и кабинетных пиджаков "военных" чиновников, на улицах раздают георгиевские ленточки, которые молодежь подвязывает куда-нибудь для украшения.
Только мертвых мы помним все хуже. И, может быть, это хорошо, потому что их бы опечалило наше время. Историки с погремушками, правители, пожимающие руки злейшим врагам Родины, военные чиновники от комодного дела, дети, заменившие дедовскую память ленточками, наконец, памятники и кладбища, приходящие в запустение…
Тогда, в сбитом самолете Р-5Ш, первой жертве мировой войны, погиб летчик Супрун. А летнаб Архипов выжил, и, может быть, умер только в наши благословенные повсеместным возрождением дни. Но я не знаю, кому из них больше повезло: Архипову, или тому старшему лейтенанту, который спит в братской могиле под горой Хамар-Даба.
Спросите у российских властей, почему реставрационные работы на этом кладбище идут за счет добровольных пожертвований, а не на деньги федерального бюджета? Некоторые краевые госструктуры помогают в этом деле, но где само государство? Внимает погремушкам "либеральных" историков?