№40 (672) от 04 октября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Ольга Луканина
НЕФТЯНЫЕ ПЯТНА
Нацпроект по образованию у нас один. В то время как между московской школой и школой какого-нибудь села Первомайского огромная разница. И если сельский директор школы озабочен проблемой подвозки стройматериалов по разбитым дорогам для ремонта ветхого здания, то в Москве нацпроект по образованию оборачивается нацпроблемами. Все дело в мигрантах. Если в 1994 году русские в общем числе москвичей составляли 90%, то теперь их только 84. Мигранты — как правило, люди молодые, очень часто семейные. Уже приезжают с семьями, женятся здесь. Родители могут годами жить в Москве на птичьих правах. Но их дети по распоряжению главы Департамента образования из самых гуманных соображений без каких-либо проволочек должны быть приняты в московские школы. Любой национальности — без прописки и регистрации. В окраинных московских школах до половины класса уже составляют "дети разных народов". А например, в школе №896 учится молодое поколение 39 национальностей. Естественно, у детей нет обостренного чувства принадлежности к тому или иному народу, в массе своей они толерантны — такова природа детства. Но раскол вносят родители. К примеру, армянская мамаша не допустит, чтобы ее ребенок учился в одном классе с азербайджанцем. Таким образом, получается, что в каком-то классе собирается больше половины армянских мальчиков и девочек. Диаспора превращается в коренную нацию — в масштабе хотя бы класса. После летних каникул, когда армянские дети живут в семьях, где говорят по-армянски, уезжают на родину, где обитают в атмосфере национальной культуры, в Москве, в классе они перестают понимать учителя. Первый месяц учебы тратится на то, чтобы восстановить у детей "русское" сознание. В связи с этим тот же Департамент образования вынужден был открыть курсы повышения квалификации для учителей средних школ по предмету "русский язык как иностранный". И наоборот, в школах, где маленькие "иностранцы" пребывают в меньшинстве, открываются "этнические центры", чтобы юные выходцы из бывших советских республик не становились "Махмудами, не помнящими родства". Вовсю практикуется в столице и создание национальных школ. Пожалуйста, открывайте украинскую, татарскую, еврейскую. Собирайте в них детей одной национальности. Только преподавайте на русском языке. Другой разговор, что русский язык в этом случае получается в конце концов чудовищно видоизмененным. Только учителям, тоже выходцам из советских окраин, и ученикам кажется в таких школах, что они говорят по-русски, а коренной русский человек, бывает, и не всегда и поймет, о чем это они там говорят.
Новый принцип финансирования школ — подушевой — лишь стимулирует директоров к приему как можно большего количества учащихся, и тут все в пользу мигрантов: чем больше их детей будет в Москве, тем больше финансов "спустят" сверху школам.
Нельзя сказать, что наличие большого числа мигрантов в столице — это результат политических процессов последних десяти лет. С большим энтузиазмом вербовали на работу в столице на заводах и стройках людей с востока еще и в советские времена. Завод имени Лихачева наполовину был укомплектован выходцами с Кавказа. Людей селили в общежитиях. Всем со временем обещали отдельные квартиры. Но потом не стало Союза, предприятие развалилось. Хорошо, если мигрантам-лимитчикам досталось по комнате в приватизацию. Так они теперь там и живут. Детей у них от тесноты обитания меньше не становится. Скорее наоборот. Теперь эти общежития буквально кишат бойкой молодежью школьного возраста. В ближайшей школе открыто восемь первых классов и все забиты под завязку. Статистика такая: в классах 13% составляют азербайджанцы, 6% — армяне, 5% — украинцы, 4% — татары.
В таких условиях говорить о качественном образовании, на которое вроде бы нацеливает нас Нацпроект, вряд ли уместно. Из таких школ выпустят с грехом пополам "полуобразованцев", годных только на самую неквалифицированную работу, хорошо если в младший менеджмент супермаркетов, ведь рынки, обычное место обитания и прокормления самих мигрантов, Лужков через год грозит все позакрывать.
Нацпроект — изобретение кабинетное. Надо же куда— то деньги тратить, не все же в стабфонд загонять. Вот и сочинили по-чиновничьи поверхностно статьи расходов. Дали по тысяче за классное руководство. По 100 тысяч — лучшим учителям, а кто из них лучший, опять же определялось по-чиновничьи. Кто милее начальнику, тот и получай. Купили автобусы для школьников, компьютеры. Облагодетельствовали, кажется. А детям в школах от этого лучше не стало. На окнах — решетки. У дверей — стражник с резиновой палкой и электрошоковой дубинкой. Классный руководитель с замашками авторитета. Поесть дают. Воду — бесплатно. Ничего не напоминает? Об удушающей атмосфере в школах, о казенщине нет в Нацпроекте ни строки. А между тем опять, как недавно в Питере, десятилетний мальчишка ушел из жизни: двойками и требованием вызова родителей ребенка замордовали. Костя повесился на собственном ремне на перекладине двухъярусной кровати. Костя любил рисовать, играл в школьном театре. А математика ему не давалась. И выхода у него не было. Мать, тоже между прочим мигрантка, с утра выпроваживала из дома: "Иди в школу". Посылала ребенка, как оказалось, на расправу.
Тут нельзя еще не вспомнить и о брошенных, оставленных детях в родильных домах. Абсолютное большинство их мамаш — гастарбайтерши. Они вырастают — и поступают на рынок усыновления. Если в прессе гламурной желтизны публикуются фото смазливых девушек для скрашивания досуга, то в газетах московской окраины уже появляются фото мальчиков и девочек с предложениями усыновления, взятия под опеку или патронаж. Что-то в этом есть от работорговли и педофилии вместе взятых.
Таково побочное действие лекарства под названием нефтяные доллары.
1.0x
