№35 (667) от 30 августа 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Авром Шмулевич
ИЗРАИЛЬ ОТ РИО-ГРАНДЕ ДО ХУАНХЭ
Один из главных идеологов современной американской внешней политики профессор Сэмюель Хантингтон в своей программной книге "Столкновение цивилизаций" писал: "По мере развития революций умеренные, жирондисты и меньшевики проигрывают радикалам, якобинцам и большевикам. Аналогичные процессы обычно происходят и в войнах по линиям разломов цивилизаций. Умеренные, ставящие перед собой узкие цели (как, например, автономия, а не независимость), не добиваются своих целей посредством переговоров, — которые почти всегда на начальной стадии терпят неудачу — и их дополняют или вытесняют радикалы, стремящиеся к достижению куда более отдаленных целей насильственным путем".
Выигрывает (в том числе, и в глазах мирового общественного мнения) тот, кто ставит перед собой задачи дерзкие, глобальные. Это отлично верное на примере стран, еще недавно пользовавшихся влиянием и уважением в мире, но теперь стремительно утрачивающих свои позиции. В первую очередь на ум приходят примеры Израиля и России. Россия, отбросив знамя борьбы за социальное преобразование мира (не важно сейчас, насколько начертанные на знамени лозунги соответствовали реальному положению дел), в мгновение ока оказалась отброшенной из статуса сверхдержавы в положение страны "третьего мира".
Израиль, бывший в эпоху своей максимальной экспансии, после шестидневной войны, любимцем университетских кампусов, левых, националистов всех мастей, превратился в объект бесконечной критики и ненависти и СМИ.
Место Израиля как объекта их обожания заняли "Хезбалла", исламский джихад и ХАМАС.
Израиль попытался стать как все, отказался от дерзких, будоражащих воображение мира целей — и проиграл.
ООП, Арафат и ХАМАС такую задачу поставили — задачу "сбросить Израиль в море", создать на месте Израиля свое государство — и мир, затаив дыхание, стал прислушиваться к ним.
Израиль же сегодня находится в состоянии кризиса. В первую очередь, кризиса идей, кризиса идеологии. Подобного тому, что имел место столетие назад, когда впервые возник вопрос о воссоздании Израиля.
К концу XIX века все понимали, что еврейский народ поставлен в кризисные условия: не говоря уж об усилении практически во всех странах экономической и политической дискриминации, резко возросла угроза самому существованию, угроза физической безопасности евреев.
Умеренные еврейские круги предлагали тогда умеренные же варианты: бороться за улучшение условий жизни "там, где сидишь", и/или перебираться в более благополучные в этом отношении страны. Под определение "умеренные" в этом смысле подпадали и либералы, и автономисты, и ассимиляторы, и бундовцы, и коммунисты. Общим для всех них было то, что генерируемые ими решения являлись традиционными, не несли в себе ничего радикально нового — ведь евреи со времен ассирийского изгнания действовали в привычных рамках: подкупить царя, отравить царя, устроить всеобщее восстание или вообще смыться из этой страны в другую, более человеческую.
Настоящими радикалами оказались тогда только сионисты, которые предложили идею абсолютно, казалось бы, безумную — вернуть землю Израиля, где евреев практически и не осталось, где властвовали турки с арабами, которых готовились сменить англичане, французы и русские.
Вернуть — и построить там независимое государство. Нормальные евреи крутили пальцами у виска и пытались, как могли, остановить безумцев, чтоб, когда последних начнут колотить палками, не перепало и нормальным. Но хотя строители государства Израиль Хантингтона и не читали, действовали они вполне правильно: чтобы победить, надо стремиться разгромить вражескую столицу, центр управления. А думать только о взятии лишь ближайшей линии окопов — значит гарантированно проиграть войну. Лишь глобальная, радикальная цель позволяет полностью перестроиться для борьбы и с максимальной эффективностью использовать все имеющиеся ресурсы. "Радикальный", между прочим, значит "коренной", от слова "корень"…
Избранный тогда путь — решение проблем безопасности и экономического существования еврейского народа путем создания независимого еврейского государства — полностью себя оправдал.
Сегодня, как и сто лет назад, еврейский народ вновь оказался перед лицом тех же самых проблем: физическая безопасность и экономическое выживание. Не перестреляют Израиль арабы — добьет экономический кризис. Аксиома: чтобы победить болезнь, надо добраться до ее первопричины. Но причины, породившие эти кризисы, поставившие нас на грань пропасти, находятся далеко от наших границ. И выйти из экономического кризиса мы тоже не можем — ведь не на Тель-Авивскую биржу завязано развитие нашей экономики и наше материальное благополучие. Экономические интересы Израиля (как и интересы в области безопасности) просто приносятся в жертву более могущественными силами — американцами, европейцами, а мусульманский мир использует Израиль в качестве "мальчика для битья", когда нужно отвлечь народы своих стран от насущных внутренних проблем.
То есть и в военной, и в экономической областях мы втянуты в процессы глобальные, и добиться желательного для нас положения вещей, желательных для нас решений, можно только в том случае, если мы будем в состоянии оказывать решающее влияние на принятие этих решений. Тот, кто не способен навязать свою волю другим, обречен вечно выполнять чужую волю. Огонь следует вести по штабам — только так выигрываются не стычки, но войны.
Элементарная, между прочим, мысль.
Как и столетие назад, умеренные, половинчатые подходы себя исчерпали. Нужно выйти за пределы очевидных, привычных, границ и концепций. Вновь нужна глобальная цель, глобальная стратегия, радикальное (то есть коренное) решение.
Не от принимаемых в Рамалле и Иерусалиме решений зависит развитие в сторону войны или мира событий на Ближнем Востоке. Те, кто реально держат рычаги управления происходящим у нас, сидят в кабинетах в более удаленных точках — от Рио-Гранде до Хуанхэ. Значит, и Израиль, если мы хотим перестать быть игрушкой в чужих руках, должен быть в состоянии оказывать влияние на происходящее в этих кабинетах. "Государство Израиль от Рио-Гранде до Хуанхэ" — отнюдь не утопия. Ведь евреи и так уже находятся там — практически в любом значимом университете мира, мозговом центре, СМИ, любой крупной бирже — и надо лишь собрать в единый кулак экономическую и интеллектуальную мощь еврейского народа.
Почему, когда Гонконг был присоединен к Китаю, коммунисты ничего не изменили во внутренней жизни этой части Британской Империи, не стали проводить "раскулачивание"? Да потому, что гонконгская биржа входит в пятерку мировых, и любое потрясение там приведет к кризису, а то и краху, всей мировой экономики. Если бы и Израиль обладал сравнимой экономической мощью — теперешний уровень террора снился бы нам только в ночных кошмарах.
Утопия? В гораздо меньшей степени, чем была утопией сама идея возрождения Израиля после двух тысячелетий галута, идея, возникшая в головах еврейских мальчиков, прятавшихся от погромов в подвалах черты оседлости.
И если Гонконг, бывший сто лет назад перевалочным пунктом в торговле опиумом у китайского побережья, смог стать тем, чем он стал сейчас — то тем более сможем и мы. Евреи отнюдь не глупее населяющих Сингапур малайцев и китайцев.
В свое время классический сионизм поставил задачу — построение "правоохранительного убежища" — по сути, маленького местечка, где евреи могли бы отсидеться от погромов. Задача эта выполнена, только вот местечко оказалось не самой уютной формой существования — а сейчас вообще подтянулись соседи, решившие ликвидировать его как класс, а накопленное имущество присвоить себе. Что ж, всему приходит конец, люди не способны придумывать вечные теории — и сионизм должен заменить гиперсионизм, "ционут-аль". "Гипер" — значит "сверх", "вне".
В идее "Нового Ближнего Востока" было свое рациональное зерно. Действительно, экономическое влияние в наступающем веке более эффективно, чем политическое и военное. Однако давно замечено: "доброе слово и пистолет звучат намного убедительнее, чем просто доброе слово".
Отступление — всегда проигрышная стратегия, тем более в наших условиях.
Кроме того, территория, земля, отнюдь не потеряли своей важности.
Чтобы подняться вверх, необходимо иметь крепкие корни. "Люфтменч", "человек воздуха" — есть уродливый продукт разложения восточноевропейских местечек.
И уж тем более невозможно построить динамичное и устойчивое к внешним воздействиям общество, если оно порывает со своими духовными корнями. Суть успешной модернизации — не в отказе от национальных традиций и моделей, но в переводе их на язык современности. "Старое вино в новых мехах". "Тигры", которые смогли прыгнуть в будущее из положения отсталости и упадка, такие как Япония, Корея, Тайвань и другие населенные китайцами земли, опирались при этом на свою древнюю историю и культуру. Бережно изменяя ветви, но не выкорчевывая корни, смогли выразить на ее языке реалии индустриальной цивилизации. Примеров иного действующего подхода история последнего столетия не знает.
Сутью национальных чаяний евреев на протяжении последних двух тысячелетий являлась мечта о возвращении в Землю Израиля, в Землю, обещанную Всевышним праотцу Аврааму в границах от Нила до Евфрата.
Национальная традиция состоит из крепко спаянных между собой элементов. Выбивая один кирпич, мы разрушаем всю кладку — точно так же отказываясь от одного из элементов национальной идентичности, мы рискуем подорвать все здание национального духа.
Тем более что сейчас евреи не способны предотвратить использование оставляемых территорий враждебными им силами. Начиная “процесс Осло”, Израиль намеревался создать именно что автономию, то есть образование, находящееся в зоне наших интересов, процессы в котором мы можем всецело контролировать. Получился же рычаг для уничтожения еврейского государства, все приводные ремни от которого находятся далеко от его границ, да к тому же во враждебных руках. То же неминуемо произойдет и сектором Газа, вообще с любым куском земли, который Израиль передаст сейчас внешним силам.
Возвышение Израиля, превращение его в мощную экономическую и духовную силу постиндустриального мира невозможно без того, чтобы мы контролировали процессы в своем регионе. А естественные, с географической и геополитической точки зрения, границы региона — это именно водные рубежи Нила и Евфрата.
Контроль при этом не обязан быть военным, экономическая и культурная экспансия в долгосрочной перспективе эффективнее танковой (особенно если танки тоже имеются в наличии и маячат неподалёку).
Государство Израиль, контролирующее пространство от Нила до Евфрата и способное оказывать в своих интересах решающее влияние на процессы, происходящие от Рио-Гранде до Хуанхэ, — таков единственно реальный императив его выживания в новом веке. При этом, заботясь о материальном, нельзя забывать и о духовном.
Выход из кризиса — это всегда рывок, это всегда кардинальное изменение образа мысли и образа жизни. Государство, не способное измениться, обречено. Все существовавшие когда-то народы и государства исчезали с исторической сцены именно потому, что в один не очень прекрасный момент оказывались неспособными найти выход из тупика, в который завел их очередной виток исторического развития. Отличие евреев от других народов — в том, что они всегда, на протяжении всей своей истории, все-таки выходили из кризиса, хотя иногда и очень дорогой ценой. Очень хочется надеяться, что и сегодня Израиль сможет справиться с охватившими его проблемами без того, что бы вновь пролились потоки крови.
Тем более что существует Бог. И Он — по-прежнему на стороне Своего народа. "Вот, наступают дни, — говорит Господь, — когда Я выполню то доброе слово, которое изрек о доме Израиля и о доме Иуды. В те дни и в то время выращу Я Давиду праведный росток, и будет он вершить суд и правду на земле. В те дни Иуда будет спасен и Иерусалим будет жить безопасно, и вот как назовут его: "Господь — справедливость наша!"" (Пророк Иермиягу, 33:14-16).
1.0x
