Авторский блог Андрей Фефелов 03:00 23 мая 2006

КРЕСТ СВЯТОГО ЕВГЕНИЯ

№21 (653) от 24 мая 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Андрей Фефелов
КРЕСТ СВЯТОГО ЕВГЕНИЯ

Со дня страшной мученической смерти 19-летнего воина-пограничника Евгения Родионова прошло десять лет. И эти десять лет непростой — наполненной трагедиями, муками и неопределенностью — русской жизни принесли надежду. Принесли дыхание новой, пока еще не оформившейся и не сложившейся, эпохи. Эпохи Воскресения и Победы. Нашего общего лучезарного Завтра.
И в этом постепенном, тишайшем восхождении, в этом трудном и неспешном движении незримо сопровождает нас святой Евгений. Молодой солдат с ясным, спокойным лицом указывает путь на восход, выводит из вражеского кольца измученный народ.
Ибо с того дня, с 23 мая 1996 года, когда под пыткой, измученный пленом Евгений Родионов отказался променять Веру и Родину в обмен на жизнь, с того самого дня началась история новой России, всполохи которой сегодня уже можно видеть воочию.
Ведь Евгений явил чудо верности и самоотречения в самый кромешный, в самый безнадежный и самый подлый период русской истории.
Дух предательства и наживы овладел страной. Иудино племя расплодилось: уселось на всех этажах власти, заняло ключевые позиции в армии и СМИ. Государство, разграбляемое проходимцами всех мастей, трещало по швам. В Кремле, в плотном кольце эстрадных шутов, вместе с ворами, прихлебателями и агентами иностранных разведок пировал хмельной и хворый самодур. Центральные улицы городов по вечерам были наполнены хохотом толпящихся проституток, в гулких переулках слышался грохот выстрелов — продолжался дележ остатков государственной собственности. В то же время на Кавказе шла дикая, странная война: рядовые и офицеры, исполняя приказ командования, шли в атаку, а в спину им стреляли большие и малые информационные пушки. Центральные каналы телевидения поносили армию, воспевали доблесть чеченских "повстанцев", называли солдат преступниками и карателями. Из центра шел беспрерывный финансовый поток, поддерживающий бандформирования. Чудовищная коррупция в армии приводила к тому, что оружие с российских складов попадало в руки полевых командиров и стреляло по российским же солдатам.
Проливающая кровь армия испытывала трудности со снабжением, воевала на старой технике, в то время как в тылу бесилась, купаясь в роскоши, новая буржуазия. Это было время тотального цинизма и эгоизма. Все праведное, благородное и честное высмеивалось. Объявлялось недееспособным, устарелым и ненужным. Слово "патриотизм" в газетах и на ТВ приравнивалось к ругательству. Все русское поносилось, было предметом издевательства и презрения. Церковь молчаливо одобряла происходящее, а погрязшие в фарисействе и воровстве чиновники, стоящие со свечкой в храме, не вдохновляли, но отвращали людей от веры.
И в этом ужасе и дьявольском бреду, мраке беспросветном явилось чудо Евгения — родившегося не в скиту, не за высокими стенами, но выросшем в обычной семье, среди народа русского.
День смерти Евгения есть также день его рождения. 23 мая 1977 года в полпервого ночи Любовь Родионова родила сына, которому были уготованы венец мученика и посмертная слава.
Родина Евгения — село Курилово Подольского района, Московской области. Обычный поселок городского типа. Известно, что рос Евгений спокойным и послушным ребенком. Крещенный еще в младенчестве бабушкой, в двенадцать лет он обрел нательный крест, надел на себя и не снимал его до самой смерти. Был он физически крепок. Увлекался спортом и занял даже второе места в турнире по боксу. Ушел из секции со словами: "Не могу бить людей по лицу". Не был он отшельником, имел друзей — при этом отличался некоторой задумчивостью, сосредоточенностью, и что показательно: ездил на церковные службы в город Подольск. Успешно закончив девятилетку, пошел работать на мебельную фабрику. Когда пришла повестка о призыве в армию, направился в военкомат. Физически тренированный юноша с хорошей характеристикой был направлен в пограничные войска. "Учебка" в Калининградской области, затем Чечня… Зимой 1996 года рядовой Родионов попал в Назранский погранотряд, через месяц службы оказался в плену.
Вместе с товарищами Александром Железновым, Андреем Трусовым, Игорем Яковлевым по приказу командования выдвинулись дежурить к КПП на административной границе между Чечней и Ингушетией. Картина их похищения выглядела примерно так: через КПП попыталась проскочить машина "скорой помощи", но была остановлена пограничниками. При попытке осмотреть машину на парней накинулись сидящие в салоне боевики. После короткой схватки ребята были разоружены и связаны.
Исчезновение четверых бойцов на горной дороге, ведущей в бандитскую Ичкерию, было истолковано равнодушными командирами как акт дезертирства. Тревога не была объявлена, погони не было. Только направили телеграмму матери: "Ваш сын самовольно покинул часть…"
В плену Евгений с товарищами провел сто дней. Их привезли в Бамут, бросили в бетонный бункер, где некогда располагался объект советского ракетного комплекса. Пленных регулярно "профилактически" избивали, пытали и агитировали принять ислам и перейти на сторону боевиков. В день девятнадцатилетия Евгения его с товарищами вывели в лес и еще раз предложили стать "воинами аллаха". Евгению Родионову предлагали сорвать с себя крест, тем самым отречься от веры, принять мусульманство, и сохранить себе жизнь. Солдаты отказались. Двоим пустили пули в лоб, а Евгению и еще одному солдату перерезали горло, затем отрезали головы. Это был день Вознесения Господня…
Страшные мытарства и блуждания по охваченной войной Чечне Любови Васильевны Родионовой, которая пыталась сначала спасти сына, а потом хотя бы выкупить у боевиков его тело, описаны многократно. Тема эта столь объемна и мучительна, что заслуживает отдельной книги. Заложив квартиру, Любовь Родионова вынуждена была общаться, вести переговоры с истязателями и убийцами своего сына.
"С Русланом Хайхороевым я встречалась 17 раз. Месяц ездила и торговалась по поводу выкупа могилы, и поэтому приходилось встречаться очень часто. И он, и боевики из его отряда рассказывали о том, как погиб мой сын. Когда я услышала, что мой сын был так изуродован, я просто не могла с этим жить и мне хотелось все до тонкостей узнать. И неоднократно — и в последнюю встречу, когда уже выкапывали тело сына — Хайхароев мне говорил: "Ты вырастила плохого сына, борзого сына. Он не любил тебя, он мог бы жить. Мы предлагали ему жизнь". Женя и его друзья сто дней и ночей были в плену. И только одно могло спасти им жизнь: если бы они перешли (это по словам Хайхароева) на сторону боевиков. Вдумайтесь: ведь Женя и его друзья были в составе пограничного отряда особого назначения. И то, что их держали при банде, — это же неслучайно. Во-первых, отряду нужны были хорошие бойцы, а Женя и его друзья были хорошие бойцы. И Хайхароев мне рассказывал об этом неоднократно в присутствии Леннарта (это был представитель ОБСЕ, какую должность он занимал, я не знаю), в присутствии десятка боевиков. Руслан все время говорил, что Женя (речь шла о Жене и обо мне) мог жить. "Мог жить". Ему нужно было только сменить веру. Это обязательное и непременное условие, потому что если он снимет крестик свой и примет ислам, он становится их братом. И тогда — только тогда! — ему будут доверять. И второе условие: он обязательно должен воевать на той стороне, на стороне боевиков. И Руслан сто раз мне говорил, что когда бы закончилась вся эта война, они бы ему дом купили и жену дали, если бы захотел — он бы домой вернулся. Вот это было! Перед Богом я повторяю, что это было на самом деле!"
Любовь Васильевна перевезла тело Евгения домой осенью 1996 года. Осталась в своем непомерном горе одна. Многие из соседей, узнав, что она везла голову сына из Чечни в дорожной сумке, считали ее сумасшедшей. Государству было абсолютно всё равно… Мать замкнулась в себе, не желая больше жить. И вдруг случилось первое Чудо мученика Евгения. О нем вспомнили. В церковных приходах ручейками потекли рассказы о подвиге воина. История попала в прессу. О судьбе Евгения был показан сюжет в передаче "Русский дом". Чудо узнавания о его подвиге продолжало стремительно распространяться по России.
Православный публицист Юрий Юрьев написал для "Завтра" статью о Евгении Родионове и его матери. Рассказав о бедственном положении Любови Васильевны, объявил примитивный сбор пожертвований на установку памятного Креста на могиле мученика. Надеялся на хоть какое-то участие читателей. Но произошел взрыв! Люди сотнями начали приходить в редакцию, опускать в картонный ящик с портретом Родионова — кто сколько сможет…
Старые и малые, успешные и гонимые жизнью, православные и коммунисты — каждый, приходя, молча кланялся портрету, тихо клал свою лепту и поспешно, смущенно уходил.
На нас обрушился шквал писем и денежных переводов. Писали со всей страны. Иногда на конверте рядом с адресом редакции лаконично было написано "Евгению Родионову".
То есть народ воспринял мученический подвиг, как смерть за святость, за Россию. К сбору средств подключились некоторые московские приходы и другие православно-патриотические издания.
Собранных таким образом денег хватило не только на крест, но и на то, чтобы выкупить квартиру, в которой растила сына Любовь Васильевна.
По всей стране священники на проповеди стали упоминать имя Евгения. Начали выходить статьи о его деянии, причем в самой разной, порой весьма далекой от православия, прессе. Заговорили о нем и в Патриархии. Появились брошюры, книги. Были написаны стихи и песни. Причем в начале барды воспевали бесстрашного спецназовца "Женьку Родионова". Спустя какое-то время общая интонация сочинителей стала меняться. Стали петь о "Евгении-мученике", о "современном святом". К могиле Евгения потянулись люди с просьбами, молитвами. Стали оставлять у Креста Евгения записки. Всё больше стало разговоров о чудесах и о знамениях. Стали фиксироваться необычные случаи явления воина Евгения во сне к священникам и мирянам, к тяжелобольным в госпиталях. Само собой в разных местах стали писать иконы "святому мученику Евгению" (сейчас существует уже около 150 писанных его икон, почитаемых и в домах и церквях). На Алтае был заложен в честь него храм.
Это есть второе Чудо Евгения Родионова — произошло народное прославление защитника.
Ибо как было сказано: "Не Евгению отсекли голову, а мученик Евгений, укрепляемый Господом, отсек головы сотне бесов, а может быть, сотне князей бесовских…"
Во время войны в Косово сербы распространяли его изображение, молясь Евгению Русскому. Слава Евгения вышла за пределы России. Статьи о феномене Родионова появились и в западных изданиях.
Любопытно отношение к Евгению Родионову мусульман. В "Завтра" пришло несколько писем от исповедников исламской веры, в которой они, ссылаясь на собственный "духовный опыт", признают силу Евгения, косвенно каются за своих свирепых единоверцев.
Чеченцы также хорошо знают о русском мученике. Знают судьбу, постигшую всех убийц Родионова — никто не избежал смерти, не дожил до второй чеченской войны. Брат главаря Хайхороева был убит ингушами на том самом месте, где были пленены воины. Сам Хайхороев был застрелен во внутричеченской разборке ровно через три года и три месяца после казни пограничников.
Эльбиев — один из руководителей "ичкерийского" департамента государственной безопасности, косвенно причастный к смерти Евгения, арестован нынешней весной и ему грозит пожизненное заключение. В Бамут, где был казнен Родионов, не возвращается большинство жителей, хотя новая администрация провела в село электричество. Чеченцы связывают это с проклятьем, которое навлек на это место главарь банды, казнившей невинного. Словно во искупление вины своего народа два местных жителя самостоятельно установили на месте казни Родионова металлический крест. Здесь порой горят поминальные свечи, их зажигают солдаты комендантской роты и некоторые чеченцы. Высшее возмездие произошло, а образ Евгения Родионова зовет к любви, а не к отмщению…
Многих православных мирян и священников до глубины души возмутили формулировки и сам высокомерный тон деятелей Комиссии по канонизации при Патриархии, которые после двухчасовой встречи с Любовью Васильевной сделали свое заключение: "Никаких сведений о том, что Евгений или кто-либо из погибших вместе с ним воинов вел сознательную церковную жизнь, нет, и фактов, подтверждающих их мученическую — в церковном смысле этого слова — кончину, синодальной Комиссией по канонизации не обнаружено. Следовательно, говорить о прославлении Евгения в лике святых неуместно".
Это мы читали в 2004 году на страницах "Церковного вестника", который именуется официальным изданием Русской Православной Церкви.
"Надо определенно заявить, что эпоха новомучеников и исповедников Российских, как бы мы ее ни растягивали, уже закончилась", — самодовольно заявили функционеры от РПЦ. Из их уст прозвучал бестактный намек, что потерявшая сына мать занимается его "обожествлением".
Любовь Васильевна вынуждена была комментировать прозвучавшие заявления членов комиссии.
"Женя был не из тех ребят, которые носили крестик по моде. Это не дань моде, уверяю вас! На всех фотографиях, которые у меня до сих пор целы, он всегда с крестиком. Все ребята раздеты — лето, жара, ни на ком нет, только на нем одном. Он не стыдился этого ни в бане, ни на соревнованиях, как будто приросло это к нему. Обо всем этом я рассказывала в комиссии, куда меня пригласили. Я сказала, что я не знаю, с какими словами умирал мой сын. Потому что их интересовало, прежде всего, именно это. Может быть, он к Богу обращался, может быть, он сказал слово "мама", а может быть, он проклинал своих убийц. Вот этого я не знаю! Мне было так больно, как будто меня ударили хлыстом по лицу! Я в разговоре в этой комиссии всегда чувствовала, что мне не верят, на меня смотрят не как на человека, который рассказывает правду… Мне было очень больно! Мы друг друга не то что не поняли, мы не приняли друг друга! И я сказала: "Если бы спросили меня по поводу канонизации, я бы сказала честно и искренне: "Я категорически против, потому что это дело Бога!" Но вот то, что я рассказала — этот факт и то, что это было на самом деле! Поверьте, люди, мне перед Богом лгать совсем уж ни к чему! Это было, это было именно так, причем это повторялось неоднократно. И потом, спустя уже два года, в 1998 году в ноябре месяце я поехала на это страшное и проклятое место. И тогда я снова встретилась с Русланом Хайхороевым, я еще раз его спросила: "Скажи, Руслан, что это не так, я не могу с этим жить!" Потому что, вдумайтесь, когда матери рассказывают подробности, как все это было, с этим жить нельзя! На что он ответил: "Нет, я рад бы сказать, но это было именно так!" Голова, которая лежала в другом месте… И когда я в первый раз привезла тело сына, я возненавидела все вокруг. Потому что — как же так, я одна искала не одного своего сына, я всех четверых искала, я столько слез пролила, я столько раз могла погибнуть, но каждый раз молила Господа: "Помоги мне, позаботься!" И Бог о нем позаботился, Он помог мне его найти! И тогда, когда, казалось, уже с этим нельзя жить, Хайхороев снова это подтвердил: что да, у тебя вот именно был такой плохой сын, который не захотел жить, хотя он мог жить. Я никогда не поверю, что он лгал мне, пугал меня, нет! Это были годы, когда они вообще отвязались, они вообще никого и ничего не боялись. Конечно, сгоряча, но чувствуя какое-то подозрительное ко мне отношение, я сказала: "Если вам это интересно, пожалуйста, поезжайте в Чечню! Я дам вам адреса, узнавайте!" Вся эта ситуация меня просто больно ранит, я хочу только одного. Когда вы произносите имя Жени Родионова, когда вы относитесь как-то к этому делу, будьте добрее, будьте осторожнее".
Слава Богу, вопрос о канонизации решается не административно, путем бюрократических процедур, и даже мнение матери в данном вопросе не имеет значения. Прославление происходит на Небе, на земле его только принимают с благодарностью. Ведь Евгений Родионов — это не мифологический персонаж или фольклорный богатырь. Это один из воинов-мучеников, составляющих особый высокий чин небесной иерархии.
"История церкви отмечает дарованное им особое свойство являться в сражениях и поражать плотских врагов. Так, Дмитрий Солунский уже после своей кончины являлся на стенах осажденной Солуни и поражал сарацинов, а святые страстотерпцы Борис и Глеб, пришедшие на помощь своему сроднику князю Александру в Невской битве, сокрушили часть шведского войска на другом берегу Невы — там, где не проходила с боем княжеская дружина. Как и все мученики за веру, он несет в себе частицу того страшного огня попаляющего, который есть Господь. Несомненно, что так же, как и они, Евгений Родионов — лучший воин в полном смысле слова. Он вел брань свою не только с земными служителями преисподней, но и с духами злобы поднебесной. Он был и есть солдат той армии, Великий Полководец которой не предает своих солдат и ни единой капли пролитой крови не оставляет незамеченной. Так и Евгений брань свою продолжает и после своей земной смерти. Быть может, его явление знаменует рождение среди нас воинов, идущих в бой со Христом в душе. Крепко стоящих в этом бою до смерти и после смерти. На земле и на Небе". По кроткому духу, по типу исповедания Христа воин Евгений напоминает первых русских святых Бориса и Глеба.
Евгений Родионов — это первый новейший русский святой, открывающий России дорогу в будущее. Святой Евгений — зачинатель и основатель Пятой империи. Третье Чудо, которое будет явлено от воина Евгения, это чудо спасения России. Чудо обретения народом энергии, воли и воинских доблестей. Чудом преображения сердец и победы над унынием и отчаяньем.
Верю, что золотой "Крест святого Евгения" станет одной из высших наград Пятой империи, знаком Славы и жертвенного служения России и Богу. Да будет так!
МОЛИТВА
Страстотерпче Российский, воине Евгение! Милостиво приими молитвы наша с любовию и благодарением тебе приносимые пред святою твоею иконою. Услыши нас, слабых и немощных, с верою и любовию поклоняющихся пресветлому образу твоему. Твоя пламенная любовь ко Господу, верность Ему Единому, твоя неустрашимость пред муками даровали тебе жизнь вечную. Ты не снял Креста с груди своей ради жизни сея временныя. Крест твой всем нам просиял звездой путеводной на пути спасения. Не остави нас на этом пути, святый мучениче Евгение, со слезами тебе молящихся.
1.0x