«КИТАЙ НЕ БУДЕТ ДОБИВАТЬСЯ ГЕГЕМОНИИ».

№12 (644) от 21 марта 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Федотов
«КИТАЙ НЕ БУДЕТ ДОБИВАТЬСЯ ГЕГЕМОНИИ».
Экс-посол Советского Союза в КНР отвечает на вопросы «ЗАВТРА»
"ЗАВТРА". Владимир Павлович, что такое, на ваш взгляд, Китай в современном мире? Какие наиболее яркие события произошли за последний год?
Владимир ФЕДОТОВ. Конечно, прежде всего — это полет в космос, событие, ставшее символом подъема Китая, символом его движения вперед: и экономического, и технологического, и социального.
"ЗАВТРА". Недавно Пекин заявил о переоценке до 16% темпов прироста своего ВВП в 2005 году.
В.Ф. Вы имеете в виду, что теперь они обошли Италию? Италию они, конечно, обошли, но дело не в этом. Еще в 2003 году аналитики ЦРУ пытались вычислить параметры китайской экономики по ППС, паритету покупательной способности. И они пришли к выводу, что если американская экономика "весила" 10 с лишним триллионов долларов, то китайская — 5,4 триллиона, то есть это уже тогда была вторая экономика мира, "мировая фабрика". В 2005 году на Китай пришлось 13% всего мирового экономического роста. В то время, как на США — всего 2%. И прогнозы в этом отношении просто ужасающие. Например, к столетию КНР, в 2049 году, американская экономика, если ничего кардинальным образом не изменится, будет составлять не более 54% от китайской. Это Америка, Россия там вообще не видна.
"ЗАВТРА". А в чем, по-вашему, причина столь бурного роста? У нас ведь китайскую модель очень по-разному интерпретируют. Например, бывший экономический советник Путина Андрей Илларионов даже заявил однажды, что у Китая — самая либеральная экономика в мире…
В.Ф. Ну что же, можно её назвать и либеральной — смотря с какой стороны подойти. Какой-то одной, определяющей причины, на мой взгляд, здесь нет. Они долго искали и, в конце концов, набив себе немало шишек, нашли собственный, максимально подходящий для них путь развития. Я прекрасно помню, когда впервые приехал в Пекин совсем еще молодым дипломатом, в посольстве зашел разговор об анализе Мао Цзедуном итогов первой советской пятилетки. Тогда "великий кормчий" сделал вывод, что, хотя рост у нас был необычайный, по этому пути им в Китае придется идти лет сто для того, чтобы выйти на какие-то рубежи, а следовательно — советский опыт слепо копировать нельзя, к нему нужно относиться критически.
В экономике — всё как в жизни: что русскому здорово, то немцу смерть, и наоборот; каких-то универсальных рецептов здесь не существует. Вот и "социализм с китайской спецификой" нельзя рассматривать как панацею от всех бед, тем более, что его содержание меняется с течением времени. В настоящее время они используют термин "рыночная экономика" без добавки "социалистическая", но, тем не менее, социалистический базис китайской экономической модели виден невооруженным глазом.
"ЗАВТРА". В чем, по-вашему, он заключается?
В.Ф. Например, в ускоренном развитии собственной технологической базы — то, что у нас называлось "группой А" или производством средств производства. Упор делается прежде всего на машиностроение, куда затягиваются новейшие технологии со всего мира. И не просто затягиваются, а мгновенно перерабатываются и используются для производства товарной массы — в том числе на экспорт.
Затем — создание гигантской кадровой базы. У нас все говорят: дешевая рабочая сила. Извините, она не просто "дешевая", она уже достаточно образованная. Конечно, пока уровень образования недостаточен для выхода КНР на самые передовые позиции, но он быстро растет, причем этим занимается государство. И внутри страны, и за рубежом. Множество китайцев получило образование и научную подготовку за рубежом, включая республики бывшего Советского Союза. Причем китайские ученые, я бы сказал, люди довольно хваткие, въедливые, которые не просто собирают что-то, а очень глубоко вникают в существо проблем. Так что их выход в космос — это не какой-то разовый прыжок, а именно показатель нового уровня развития.
"ЗАВТРА". Сохраняет ли современный Китай систему фиксированных цен и тарифов на важнейшие структурообразующие товары и услуги?
В.Ф. Некоторые цены остаются фиксированными, но в основном они формируются внутренним рынком. Здесь механизм государственного влияния совершенно другой — он заключается в госмонополии на недра и в фиксированном курсе юаня относительно доллара. Недавно было 8,2 юаня за доллар, сейчас Пекин, уступая требованиям Вашингтона, снизил его до 7, однако дальше снижать отказывается. Полный контроль государства над финансовой системой — важнейшая черта китайской модели. Говорят, в современной КНР не развита финансовая система. Это не так. Она развита ровно настолько, чтобы обеспечивать потребности китайской экономики. Там вообще очень интересная схема работает, которая заслуживает отдельного разговора. Но важно, что китайцы в этой схеме, получая на руки юани, покупают на них столько товаров, сколько никогда бы не смогли купить за доллары по официальному курсу.
"ЗАВТРА". То есть таким образом не только стимулируется экспорт, но и развивается внутренний рынок?
В.Ф. Да, конечно. Не буду говорить о китайской деревне, о том, как живут крестьяне, но в Пекине, где я недавно пробыл около двух месяцев, наблюдал просто невероятный торговый оборот, когда гигантские магазины загружаются под завязку разными потребительскими товарами: от стиральных порошков "Ариэль" до морских деликатесов — и всё это за день разбирается, чтобы наутро загрузиться снова.
"ЗАВТРА". Иными словами, в Китае уже сформировался массовый "средний класс"? Значит, возникло и нарастает определенное социальное неравенство? Видит ли китайское руководство в этом проблему? Как совмещается партийное руководство с рыночной экономикой? Насколько развиты преступность и коррупция?
В.Ф. О формировании "среднего класса" говорит, например, тот факт, что КНР сегодня — второй в мире потребитель автомобилей. Там было куплено 6 миллионов машин, собственного производства и импортных. Это пока вдвое меньше, чем в США, но показатель весьма красноречивый. То же самое касается и рынка жилья: он активно развивается, поскольку банки активно выдают физическим лицам кредиты на покупку недвижимости под небольшие проценты.
Что же касается социального расслоения, то оно, конечно, существует, хотя не настолько заметно, как в нынешней России. Есть и миллионеры, и миллиардеры — в Китае, как в Греции, есть всё. Но на фоне общего быстрого роста это не воспринимается так обостренно, хотя, например, господа из ЦРУ сейчас активно подают информацию о том, как бедствует средний китайский крестьянин и какие жуткие экологические проблемы создает Китаю его экономический прорыв. Однако сегодня китайцы находятся на такой стадии национального самосознания, когда практически все понимают: надо идти вперед. И если ты пока не так хорошо живешь, как кто-то еще — старайся, догоняй, возможности есть у каждого.
Нынешнее партийное и государственное руководство в этом национальном консенсусе играет громадную, определяющую роль. Недавно я прочитал в одной американской газете статью, где говорилось: мол, нелепо думать, что дальнейшим развитием Китая всё время будет руководить склеротическая партия. Извините, а почему вдруг — склеротическая? Заменить 70-миллионную КПК в ее нынешней лидирующей политической роли просто нереально. Что, Китай будет развиваться лучше, если у него появятся свои Чубайсы вместо наследников Дэн Сяопина? Если будет уничтожена политическая стабильность? Даже смешно об этом говорить. Да та же проблема коррупции, о которой вы упомянули. В этом отношении Китай ничуть не лучше и не хуже любой другой страны. Но с коррупцией борются достаточно жестко — вплоть до расстрела виновных, как это было в Пекине, где в числе других пострадал крупный партийный деятель, замешанный в коррупционных делах.
"ЗАВТРА". В чем видится вам главное отличие китайской модели от советской?
В.Ф. Прежде всего Советский Союз никогда не вел такой внешней торговли: ни по объемам, ни по структуре, никогда не обладал мощной экспортной экономикой, позволяющей только с Соединенными Штатами иметь торговый профицит в 160 миллиардов долларов ежегодно. И я всё больше склоняюсь к мысли, что причиной рывка азиатских "тигров" не только Китая, а вообще всех стран Юго-Восточной Азии, включая Японию, стала их тысячелетняя культура риса. Это совершенно дикий, безостановочный труд. Там ведь нет зимы, нужны гигантские оросительные системы, чтобы получать на чеках два-три урожая в год. Поэтому "рисовые" азиаты по психотипу своему идеально подходят для пересадки на конвейер. В отличие от русских, которые сегодня могут горы свернуть, а завтра — запить-загулять на неделю.
"ЗАВТРА". Наверное, главный вопрос — каков "запас прочности" у китайского руководства, не повторит ли оно путь наших "перестройщиков" и "реформаторов"?
В.Ф. Это, как я уже сказал, совсем другая ситуация. Очень сильно подозреваю, что вся нынешняя заваруха в мире связана с попытками США обострить отношения с Китаем, любыми способами затормозить его развитие, не оставляющее шансов на сохранение американской гегемонии в обозримом будущем.
"ЗАВТРА". Вы считаете, что американская гегемония сменится китайской?
В.Ф. Нет. Это современные вариации давних разговоров о "желтой опасности". Китай сегодня полностью вкладывается в собственное экономическое развитие и не предпринимает никаких шагов по расширению ареала своего геополитического влияния. Даже когда в Киргизии и Монголии, пограничных с Китаем государствах, разворачивалось нечто наподобие "оранжевых революций", никакой резкой реакции со стороны официального Пекина не было. С моей точки зрения, мы можем быть уверены: когда Китай говорит, что не будет добиваться гегемонии, что будет придерживаться пяти принципов мирного существования, он говорит именно то, что хочет сказать и что будет делать. За спиной у китайского руководства — гигантская страна, которую нужно развивать, нужно ликвидировать нищету, безграмотность, болезни… Никакие авантюры в такой ситуации ему не нужны — напротив, нужны мир и стабильность.
"ЗАВТРА". То есть применительно к такой острой международной проблеме, как иранская, Пекин не воспользуется своим правом вето в Совбезе ООН на торгово-экономические санкции против Тегерана?
В.Ф. Думаю, открыто становиться в оппозицию Вашингтону китайские руководители сегодня не будут. У них есть свои рычаги влияния и на Иран, в поставках нефти из которого они нуждаются, и на Америку, где уже существует мощная китайская диаспора, а стабильность доллара во многом зависит от золотовалютных резервов КНР.
"ЗАВТРА". В отношении Западной Европы иранцы сказали, что введение торговых санкций приведет к прекращению поставок иранской нефти во все страны, проголосовавшие за подобное решение. Наверное, косвенно это предупреждение относится и к Китаю?
В.Ф. Думаю, и здесь Пекину будет не так сложно найти приемлемый выход из ситуации. В конце концов, даже если США не удастся уговорить, существует целый ряд азиатских государств, готовых выполнять функции промежуточного перевалочного пункта для поставок иранской нефти в КНР.
"ЗАВТРА". Какую роль здесь может сыграть Шанхайская организация сотрудничества, в которой, кстати, участвует и Россия?
В.Ф. ШОС возникла в ответ на новые геополитические реалии, сложившиеся после уничтожения СССР. Понимаете, пять среднеазиатских республик оказались фактически демилитаризованной зоной, а природа, как известно, не терпит пустоты... Поэтому здесь возникла потребность в какой-то форме коллективной безопасности, в обеспечении экономических интересов, политической стабильности и так далее. Сегодня, например, Китай завязал очень сильные отношения с Казахстаном, прокладываются нефтепроводы, водные каналы, железные и автомобильные дороги и так далее. Но нельзя сказать, что постсоветская Центральная Азия становится "задним двором" Китая. Кремль пустил сюда американцев, потому что в одиночку удержать эти республики от соскальзывания в сторону Китая не мог. А теперь здесь возник более-менее сбалансированный треугольник интересов КНР, США и России. У него есть свои, и весьма существенные недостатки, но определенную стабильность в регионе он гарантирует, что, кстати, показали громкие события в Узбекистане. Несмотря на резкое недовольство Вашингтона, ему фактически пришлось согласиться на статус-кво. То есть здесь глобальный диктат Америки не прошел. И подобное развитие событий показывает, что Китай в современном мире играет мощную стабилизирующую роль. Это, пожалуй, можно считать главным выводом по итогам прошедшего года.
Беседу вёл Александр Нагорный