Авторский блог Редакция Завтра 03:00 14 марта 2006

ХУА НА ЯУЗЕ, ФЭНШУ НА МОЙКЕ

№11 (643) от 15 марта 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Юрий Гусев
ХУА НА ЯУЗЕ, ФЭНШУ НА МОЙКЕ

Две башни — не близнецы, как взорванные в Нью-Йорке, — а "мальчик" и "девочка", 50 и 40-этажные, появятся в Москве, возле метро "Ботанический сад" в следующем году. На крышах — завитушки, как на пагодах. Внизу — китайский ландшафт, офисы, торговые павильоны. В окрестных домах — масса съемных квартир для китайцев. И всё это назовется чайна-таун.
300 миллионов долларов "вбухивает" в это строительство китайская компания Хуамин. Из-под пагодной застрехи будет всю Москву видать. Это — доминирующие высотки, поставленные "со значением". Ничего подобного китайцы пока что не соорудили ни в одной другой столице мира. Или не пожелали так "светиться", или им не позволили. Ничего подобного "русского" нет в Пекине. Есть торгпредство — весьма скромное, неприметное. А в Москве китайцы строят демонстративно и вызывающе. Так во времена СССР строили советские дворцы в центрах столиц стран Варшавского договора. Истинно: если ты не займешься экспансией, то она займется тобой. Политико-экономическому напору может противостоять только такой же самый напор.
Китайцы идут! Кураторы компании "Хуамин" обживают территорию будущего чайна-тауна, следят за геодезистами, изыскателями, проектировщиками "Моспроекта-4". Глава этой мастерской Дмитрий Буш жалуется: "Мы сделали сотни вариантов эскизов, схем — и все они отвергались китайцами по непонятным для нас причинам. Наконец, мы догадались и сориентировали проект по фэншу, применили принципы пекинского императорского дворца — и сразу всё согласовалось".
Китайские лица уже стали частью этих благодатных мест возле Ботанического сада. Китайский говор звучит всё чаще. И то и другое чуждо этому заброшенному уголку московской, русской земли.
Московские пустыри на самом деле полны истории. Здесь, на яузских холмах, где реку пересекает Окружная железная дорога, еще до сих пор можно обнаружить под ногами фундаменты загородных поместий русской аристократии, купечества, интеллигенции, служилого люда. Летом нетрудно представить и деревни — Ростокино, Леоново, Хованское. И Яуза здесь вычищенная, рыбная. Ондатр полно. Дубовым аллеям более ста лет. Рощи задичавшие, луга с травой по горло. Тут, начиная с первых проталин, и до снега — любители пикников с шашлыками под каждой ветлой, ивой плакучей. Мирные семейные компании. "Плыла-качалась лодочка по Яузе-реке", — это про здешние места. И вдруг — на тебе! — чайна-таун.
В полукилометре отсюда, правда, есть уже японский садик, но он миниатюрен, покрыт кронами сосен. Он игрушечный, детский и потому мил, любим гуляющим московским людом. А китайцы, судя по проекту, кажется, намерены подавить нас своей мощью. Не знают уже, что делать со своим "баблом", с жиру бесятся. Господин Хуадинь, глава "Хуамин", так прямо и признался: "Не понимаю я Москвы. На меня тут тоже смотрят с подозрением. Думают, покрутится и сбежит. Не дождетесь. Это первый проект не частного капитала, а межправительственный. Надо что-то строить".
Против пока что лишь сотрудники Ботанического сада. Александр Демидов, директор, говорит: "Здесь не должно быть никакого высотного строительства. Только пейзажные парки. Иначе сад будет подавлен и потеряет свою историческую, ландшафтную, научную ценность".
Еще какая-то молодежная партия ходит по домам в округе, собирает подписи против строительства. И всё. А помнится, лет пять назад, когда на этих же пустырях затевали возведение стадиона, то все жители взбунтовались, добились отмены стройки. А ведь в сравнении с чайна-тауном появление стадиона можно назвать великим благом.
В кавказцах москвичи видят угрозу, в американцах. Тут у них ушки на макушке. А китайцев как-то всерьез не воспринимают. Да только ли москвичи, привыкшие к двунадесяти языкам. Но и питерцы помалкивают. Хотя там тоже начинается возведение чайна-тауна. "Прочитать лекцию" по ликбезу об угрозе китайской экспансии мы попросили специалиста в этой области Юрия Гусева. Китайцы идут. Знакомьтесь. Пора!

Александр Синцов
Сейчас многие западноевропейские страны, ранее широко открывшие свои двери для зарубежной иммиграции, начинают осознавать, что районы компактного поселения чужеземцев, куда зачастую боится показываться даже полиция, превратились в опасные центры преступности, откуда распространяются наркотики, бандитизм, торговля живым товаром, нелегальная иммиграция и так далее. Это вынуждает многие западноевропейские страны, несмотря на все крики об "общечеловеческих ценностях", вводить ограничения на въезд мигрантов в свои страны. Многие деятели Запада в погоне за дешевой рабочей силой не учли, что в первую очередь приезжают к ним не те, кто создает материальные ценности, а лица, стремящиеся к легкой жизни, быстрой выгоде, а также преступные элементы. К сожалению, в советском, что вполне понятно, и — тем более — в российском обществе этим явлениям не уделялось должного внимания.
Те же законы действуют и в среде китайской эмиграции, но они резко усугубляются количеством населения и особенностями китайского общества.
Все китайцы, живущие за рубежом, сами себя называют "хуацяо", что означает "мост на китайский берег". Именно по этому мосту Китай получает самую современную научно-техническую информацию и наводняет чужие рынки своими товарами. Особую роль в этом всегда играл Гонконг, через который проходила масса товаров, производимых в КНР. Затем в Гонконге на них прикреплялись гонконгские этикетки и этикетки других фирм, а сбывались они — большей частью через хуацяо — по всему миру. Британские власти закрывали на это глаза или просто бессильны были что-то сделать.
После победы народной революции во Вьетнаме в 1975 г. мы впервые получили более или менее точные данные о позициях "хуацяо" в жизни Южного Вьетнама и некоторых других стран ЮВА. Насчитывая по численности около полутора миллионов человек, "хуацяо" контролировали свыше 80% внешней торговли Южного Вьетнама. В их руках находилась вся торговля рисом, торговля по рекам, а это то же самое, что железнодорожный транспорт в Европе и США, которого во Вьетнаме не было вообще. В руках "хуацяо" находились почти полностью запасы валюты и золота, крупнейшие банки Южного Вьетнама, которые были тесно связаны с Гонконгом, Тайбэем и Сингапуром. Еще в 1967 г. американский журнал "Вьетнам в перспективе" отмечал: "Экономическая сила китайцев в Южном Вьетнаме настолько велика, что слишком большое давление на них со стороны сайгонского правительства может привести буквально к молниеносной парализации всей страны".
Такая же точно картина наблюдалась и наблюдается в Индонезии, Малайзии и других странах Юго-Восточной Азии. При этом Пекин всегда выступал как опора "хуацяо", вне зависимости от классового состава китайских общин, которые состояли в подавляющем большинстве из торговцев и капиталистов. В частности, во Вьетнаме (Южном) рабочих-китайцев было менее 15% от общей численности "хуацяо". И все они работали только на предприятиях, принадлежащих китайцам, составляя как бы "рабочую аристократию" для коренного населения. Как писала советская исследовательница Т.М.Котова: "Пекин выступал не только как поборник сохранения "монополистических позиций китайской буржуазии в экономике Вьетнама, но и мешал социалистическим преобразованиям и восстановлению порядка на юге страны".
В 1976 г., после победы вьетнамского народа, когда вьетнамцы стали жестко преследовать компрадорскую буржуазию, вьетнамские "хуацяо", т.е. самые откровенные эксплуататоры и капиталисты, бросились за защитой... к коммунистическому Китаю! Мао встретился с ними и обещал поддержку. Вторжение во Вьетнам в 1979 г. как раз и было вызвано этим.
В последнее время в нашей печати появилось довольно много материалов, где авторы восхищаются китайскими успехами, с восторгом описывают жизнь чайна-таунов, призывают наших людей учиться у китайцев, совершенно не понимая, что это для нашего населения невозможно и даже вредно. Дело доходит до того, что в некоторых городах, то ли по дурости и незнанию чиновников, то ли из-за откровенного предательства и взяточничества, предпринимаются и конкретные шаги по устройству чайна-таунов. Не меньшую активность проявляет наша пресса. Вот лишь один из образчиков этой явно заказной и оплаченной пропаганды в одном из наших красочно оформленных молодежных журналов, в "Студенческом меридиане".
Вначале автор приводит романтическую "красивую" легенду о драконе и похищении императорской дочери, на поиски которой император отправлял на протяжении многих лет флоты своих подданных, где моряки, по мере обнаружения больших городов других стран, "где было много еды и много работы, в отличие от их несчастной родины", тут же оседали, а император почему-то "не уставал посылать на поиски дочери своих подданных разных специальностей".
"Так, — пишет журнал, — во многих городах мира, в разных странах появились китайские кварталы, а поскольку китайцы жили в них по-своему, как в собственных поселениях, стали они называться "китайскими городами", то есть чайна-таунами".
Хорошая легенда, дельная: ну как еще объяснить существование чайна-таунов? Ведь и индусов расселилось по свету немало, и тайцев, и африканцев, но чайна-тауны есть, а Мумба-юмба-таунов нет. И "Маленькие Индии" встречаются только в Азии. Просто загадка природы. Может, виноват зловредный дракон, которого так и не поймали?
Далее корреспондентка с восторгом описывает, как здесь всё дешево, какие прекрасные товары производят китайцы, какие здесь красочные и интересные праздники на фоне серых будней коренного населения, какие все китайцы вежливые и услужливые. Она с таким же пафосом описывает, как она путешествует по Америке, Европе, России, Азии и даже Австралии, чтобы изучить и описать быт чайна-таунов.
Подспудно делается вывод, что вот как нехорошо, что их еще нет в России, как в других "цивилизованных" странах. Тут как бы и проповедь превосходства и умелости китайцев "разных специальностей". Вот другие не могут, а чайна-тауны есть по всему миру. А неправда тут заключается в "романтической", уводящей читателя от истины фальсификации появления чайна-таунов и в том, что очень во многих странах Западной Европы, в крупнейших городах Англии, Франции, Бельгии, Голландии, и даже теперь в Германии, уже появились целые громадные так называемые "национальные" районы, куда белому человеку на своей родине закрыт доступ, и даже полиция предпочитает не въезжать в эти районы. Так что чайна-тауны — совсем не уникальное, хотя и наиболее закрытое, явление.
Величайшее счастье для нас, что мы были до недавнего времени "нецивилизованны". В 1957 г., когда Чжоу Эньлай вел переговоры с Микояном, он предложил в связи с нехваткой людей у нас направить к нам на работу в Сибирь 4 или 5 миллионов китайцев. Тогда еще оставались в нашей стране достаточно влиятельные, патриотические, умные и образованные силы, которые помешали этому осуществиться. Сейчас многие жители нашего Дальнего Востока жалуются, что их буквально вытесняют китайцы незаконно и на законном основании обосновавшиеся здесь.
В этой связи неплохо вспомнить и другой почти анекдотичный случай, на сей раз с американцами. В 1972 г. состоялся знаменитый визит Никсона в Шанхай и его переговоры с Чжоу Эньлаем, которые привели к установлению дипломатических отношений между КНР и США. Тогда американцы очень активно и небезуспешно для себя постоянно обвиняли соцстраны в том, что они препятствуют выезду своих граждан за рубеж. К этой же проблеме обратился и Никсон. Реакция Чжоу Эньлая для американцев была неожиданной и даже ошеломляющей.
"Вы хотите, чтобы мы не мешали выезду китайцев за рубеж? Пожалуйста! Завтра же один или два миллиона китайцев будут в Соединенных Штатах". Никсон явно смутился, увел разговор в сторону, и больше этот вопрос на китайско-американских переговорах никогда не возникал.
Несколько лет тому назад в американском журнале "Newsweek" появилась статья, где американец явно с тревогой писал о китайской эмиграции в США и подчеркивал, что при ее темпах в начале XXI века в США уже каждый шестой житель будет китайского происхождения. XXI век уже наступил, и каждый может сам делать выводы из написанного.
Большинство авторов, наших и иностранных, всегда отмечали, что, в отличие от других, китайцы, даже прожившие в эмиграции много лет, всегда оставались китайцами и никогда не растворялись в местной среде. Это вызывало удивление, многие пытались даже говорить о какой-то мистической особенности китайского характера. Однако мистика рассеивается, когда начинаешь более подробно изучать особенности китайской диаспоры в зарубежных странах.
Как пишет А.Девятов, пожалуй, один из самых глубоких современных китаистов, обладающий уникальным опытом и знаниями о китайцах XXI века: "Неравенство лежит в основе картины мира у китайцев, в которой они занимают центр. Срединное государство — страна не только самой большой численности населения в мире, но и самой древней из ныне живущих цивилизаций на планете, изумительные достижения которой по многим параметрам не имеют себе равных в мире. Поэтому в глубине души китайцы убеждены в исключительной самобытности центра, одна из сторон которой — интеллектуальное, моральное и культурное превосходство над жителями окраины...
В этом же ряду находится и факт обособленности китайских общин за рубежом. В Монреале, Нью-Йорке или Москве китайцы не читают местных канадских, американских или российских газет — они живут в рамках своих землячеств и читают издающуюся в стране пребывания иероглифическую прессу, всегда освещающую события в Китае и дающую китайскую оценку событиям за рубежом. И если китаец при этом смеется, то его смех чаще всего выступает проявлением недоумения или презрения к иностранному, ибо другой источник смеха — иностранный юмор — для китайца совершенно невозможен".
Во время так называемой "культурной революции" было приоткрыто очень много такого, о чем китайские власти, наверно, очень сожалеют. И ни в коем случае нельзя обманываться и думать, что раз сейчас об этом не говорят, то вроде бы как-то забыли.
Ученик уже упоминавшегося Кан Ювэя, очень известный в свое время "реформатор", Лян Цичао рассматривал историю Китаю как последовательный процесс "расширения китайской нации". В частности, он писал в 1922 г. в шанхайском журнале: "Сначала наша китайская нация представляла собой всего лишь несколько маленьких племен, проживающих в Шаньдуне и Хэнани. В течение тысяч лет росли, росли, росли и выросли в великую нацию, создавшую огромное и величественное государство. Наша нация росла двумя путями: первый путь — это ассимиляция бесчисленных народностей внутри и за пределами наших границ; второй путь — это переселение из года в год людей нашей нации к границам и расширение территории... История в течение пяти тысяч лет шла этим путем..."
Очень важно обратить внимание на последнюю фразу, в которой четко указываются методы, с помощью которых китайцы проводят свою политику до наших дней. Эта работа без всяких комментариев была перепечатана центральной китайской прессой во время "Культурной революции".
Начинается же всегда с проникновения китайских рабочих, появления китайских ресторанчиков, барахолок — другого названия они не заслуживают, где продаются дешевые некачественные и вредные для здоровья товары, затем — появление чайна-таунов, а оттуда уже проникновение в финансовую систему и т.д. Нужно помнить также, что китайцы всегда стремятся создавать обособленные организации, куда местному населению путь закрыт, и где появляются хотя бы десять китайцев, тут же появляется тайное общество, явно враждебное интересам страны пребывания.
Говоря о хуацяо и чайна-таунах, никак нельзя умалчивать и о том, что всегда сопровождает китайскую эмиграцию. Это — организованная и жестко контролируемая преступность. Здесь очень важную роль играют именно чайна-тауны, которые обычно появляются на побережье. Давно известно, что в плане безопасности и борьбы с контрабандой особую трудность представляют именно портовые города, где больше возможностей как для нелегального проникновения, так и для нелегального выезда людей и вывоза запрещенных товаров. Здесь преступники растворяются среди "своих" и никто из жителей чайна-таунов никогда их добровольно не выдает, а местной полиции практически невозможно провести соответствующие оперативные действия.
О китайских бандах в других государствах и китайской мафии, "триадах", "драконах" и прочих написаны горы литературы и снято море фильмов. Конечно, всем известны похождения и мрачная слава "мадам Вонг" и ее "пиратской империи". Однако как у нас, так и за рубежом стараются избегать вопроса о том, почему китайская община столь сильна и непроницаема для чужаков. К сожалению, китайская преступность добралась уже до нас и с каждым годом по мере продажности властей захватывает всё большие позиции.
С течением времени китайская диаспора в России только росла. В одной только Москве в 1991 г. насчитывалось 4 тысячи граждан КНР, в 1997 г. — 50 тысяч, а в 2004 г. — 250 тысяч. Они уже давно обустроили в российской столице свой китайский мирок, где выходят газеты и радиопередачи, работают рестораны и клубы. И каждый из граждан "российского чайна-тауна" боится только одного — встречи с представителями "триады". Еще в октябре 1994 г. у гостиницы "Космос" собрались около 100 человек, вооруженных прутьями и бейсбольными битами. По-хорошему договориться не удалось, в результате 15 тяжелораненых "быков" попали в больницы. Так прошел первый передел сфер влияния между действующими в столице северной, пекинской, южной и фудзянской группировками.
Вот так мы и дожили до того, что давно, как ржа, разъедает страны Юго-Восточной Азии, США, некоторые страны Европы. И здесь особое возмущение вызывает даже не позиция наших продажных чиновников — с ними всё ясно, а то, что журналисты, люди, казалось бы с широким кругозором, как бы соревнуются в обмане нашего населения, особенно молодежи, всячески восхваляют чайна-тауны, призывают власти способствовать их появлению. Предполагаемый чайна-таун в Петербурге, строительство которого проталкивают губернатор Матвиенко и ее окружение, как раз и должен располагаться на берегу Финского залива.
1.0x