ТОНКАЯ ПЛЁНКА Роль политологов в общественной жизни России

| | | | |
Андрей Фефелов
ТОНКАЯ ПЛЁНКА Роль политологов в общественной жизни России
Традиционное, укоренённое сознание видит современное российское общество в образе гигантской, задымленной, распаренной свалки. Здесь в заносах разнообразных испорченных механизмов, в кучах распавшихся отходов жизнедеятельности можно найти часть сложнейшего оптического прибора или наткнуться, к примеру, на удивительный, поразительной красоты цветок, возросший на хранилище редких химикатов.
И только внимательно вглядевшись в хаотический с виду пейзаж, представляется возможным определить некие закономерности и принципы устройства этой удивительной, несколько потусторонней и достаточно фантасмагорической системы.
Небольшое, но весьма заметное место в процессе общественного развития занимают так называемые политологи, чья роль и функция в обществе до сих пор не вполне изучены. Эта странная формация людей выплеснулась на телевизионные экраны в начале 90-х и с тех пор прочно удерживает за собой роль интерпретаторов наступившей политической реальности. Порой демонстрируемые политологами подходы и умозаключения настолько тривиальны и самоочевидны, что иной раз кажется: мы имеем дело не с ученым, но с профессиональной гадалкой, которая, несколько затемняя смысл своих слов, с напускной серьезностью вещает о вполне обыденных и давно всем известных вещах и явлениях.
Но, между тем, политологи играют весьма важную и ответственную роль в функционировании и сохранении сложившейся системы. Это своеобразная микрофлора в гигантском желудке народившегося уклада, занятая выделением необходимых для его жизнедеятельности веществ и микрокомпонентов.
В Советском Союзе признанная лженаукой и "продажной девкой международной реакции" политология как область знаний на самом деле бурно развивалась под именем обществоведения в рамках марксистской теории о государстве и праве. Многочисленные гуманитарные ВУЗы страны и разнообразные исследовательские, в том числе закрытые, институты создали целую формацию специалистов, способных разбираться в проблемах власти и оценивать систему связей и отношений в политической сфере. В жестких условиях СССР часть таких специалистов была востребована в партии, в разведке, в прессе и системе агитпропа. Другая часть, занятая чисто исследовательской деятельностью, находилась в состоянии академического прозябания и стала базовой средой для развития и обкатки альтернативного, прозападного, антисоветского мировоззрения. Именно эта часть идеологически подготовила и обеспечила трансформацию советской модели к "новому прекрасному миру" буржуазно-демократического общества, дала теоретические импульсы к переходу страны в иной уклад.
В момент смены политического вектора власти эти две когорты армии советских политологов благополучно объединились, и с высочайшего благословения совместными усилиями идеологически разгромили воспитавший их строй.
Сегодня россыпи политологов осели в различных фондах, частных исследовательских институтах, многочисленных центрах и общественных организациях. Участвуя в публичной политике, политологи внешне сохраняют статус объективных исследователей, наблюдателей, независимых аналитиков. Их рекомендациями и услугами не прочь воспользоваться политические партии и крупные коммерческие структуры. Из ребра собственно политологии вышли так называемая прикладная политология, политтехнология, пресловутый "пиар".
Но в чем специфика интеллектуального продукта, который выдают политологи? Какова их функция в обществе?
Здесь сразу необходимо отметить очень важный момент. Невзирая на различие в подходах, оценках, умонастроениях и терминологии, львиная доля российских политологов исповедуют либерализм как религию, мыслят и функционируют в рамках космополитического, западнического, проамериканского подхода к действительности.
Подобная установка заведомо ограничивает поле применения политологических знаний, закрывает путь развития общественной мысли и превращает политологов в актеров, факиров, интерпретаторов, конферансье.
Политологическое сообщество сегодня занято в основном фабрикацией сознания масс на базе идеологии складывающегося глобального порядка. Именно эта, унизительная для ученого, но вполне приемлемая для интеллектуального лакея задача стала самой важной в политологии. По сути, мы имеем дело с витиеватой, утонченной и выверенной пропагандой, цель которой — внедрить в сознание большинства определенный стереотип развития общества.
Таким образом, изобилующее различными мнениями, оперирующее сложными моделями, наполненное взаимоисключающими идеями и прогнозами политологическое братство на поверку занято не обобщением и дешифровкой происходящего, но напротив, запутыванием и забалтыванием. Политологи в своей массе все более и более отдаляют общество от реальной картины мира, замазывают и ретушируют происходящие в обществе процессы.
И если в идеале "политология призвана разрабатывать предложения для принятия научных политических решений государственными и политическими лидерами на всех уровнях", то каковы будут эти решения в нашем случае?
Речь шла о главной, основной, тенденции, победившей в среде российских обществоведов. Однако политологическая среда далеко неоднородна и в целом не столь безнадежна. Она делится на определенное число пулов, разбивается на несколько направлений.
Невооруженным глазом видно, что довольно большая часть политологов напрямую ангажирована администрацией президента в лице заместителя ее главы таинственного Владислава Суркова. Лица именно этих зафрахтованных таким образом политологов знакомы большинству российских граждан, ибо они имеют постоянный, беспрепятственный выход на экран телевидения.
Эти фигуры ориентированы на то, чтобы в форме внешне объективного аналитического исследования оправдать и обосновать любое действие верховной власти, подтвердить правоту режима и существующих социально-экономических основ государства.
Интересно, почему директор Центра политических технологий Игорь Бунин, директор Института политических исследований Сергей Марков и президент Фонда "Политика" Вячеслав Никонов столь часто появляются на экране телевизора?
Впрочем, лояльность к власти некоторых лиц не длится дальше существования данной власти, что вполне логично с точки зрения политологии. Если завтра ситуация изменится и власть начнет слабеть, никто не помешает уважаемым аналитикам, исследуя все те же общеизвестные факты, сделать другие, противоположные вчерашним выводы, которые будут столь же "обоснованны". Ведь политология — неточная наука.
Следующий сегмент представляет пул политологов-либералов, которые ныне находятся в кислой оппозиции к путинскому режиму. Они в массе своей отлучены от телевидения и концентрируются вокруг радиостанции "Эхо Москвы" и нескольких московских либеральных изданий. Без телевидения влияние их на политический процесс крайне невелико, что подчеркивает связь так называемой "политологии" с масс-медийными, информационными технологиями. Традиционно эти люди ориентированы на отечественных олигархов, до сих пор получают из их рук финансовую подпитку. Объективно настроенные антипутински, они с ностальгией вспоминают подворье Бориса Николаевича. Эта публика чувствует себя обиженной, копит злобу и в любой момент готова предпринять попытку реванша. Если только в США победу одержат демократы и позиции Путина внутри страны резко ухудшатся, такие политологи, как Георгий Сатаров и Леонид Радзиховcкий, при благоприятных для них обстоятельствах вполне смогут объяснить народу, чем плох Владимир Путин и в какую пропасть он завел страну.
Следующий политологический улей формируется вокруг российских отделений международных фондов и центров. Этот пул существует практически на американские деньги и обеспечивает западным государствам механизм базовой разведки в сфере российской политики. Политологи, причастные к этому пулу, предоставляют информационную подпитку Госдепу Соединенных Штатов Америки и, возможно, являются прямыми агентами сил, составляющих субъект мировой власти. Эта группа наиболее влиятельна и опасна для России. Цель ее — не влияние на общественное мнение внутри страны, но сбор сведений, которые формируют программы и решения в центрах силы за ее пределами.
Замдиректора Института Европы Сергей Караганов и ведущий исследователь Московского Центра Карнеги Лилия Шевцова, наверное, не согласятся с такой оценкой деятельности означенного пула.
Группы политологов функционируют также внутри политических партий, в том числе оппозиционных. Но ни одна политическая партия в России не сформировала собственный политологический центр. Здесь проявляется объективная закономерность: политическая практика требует интуитивного, эмпирического подхода и не нуждается в прямой опеке "яйцеголовых".
Малоизученный и затемненный фрагмент политологического сообщества — региональные и национальные политологи, на сегодняшний день идеологически обеспечивающие сепаратистские тенденции в государстве. Уверен, что в Татарстане, Башкирии, Дагестане, Якутии обретаются свои политологи, оснащенность и информированность которых мало в чем уступает знаниям столичных коллег. Даже погрязшая в войне сепаратистская Ичкерия выдвинула ряд своих политологов, ярким представителем которых является небезызвестный Удугов.
Разумеется, не все политологи работают против России, ее национальных интересов. Последние годы активно формируется национально ориентированный политологический клуб. Пока эта группа представляет из себя своего рода компот, в котором разочаровавшиеся либералы варятся вместе с традиционалистами разных мастей, советские "системщики" старой школы соприкасаются с поднявшимися до уровня идеологии политтехнологами.
Неумолимая поступь глобализма, разрушительная трансформация российского общества загоняет всех более или менее патриотичных мыслителей в отряд сопротивления.
Ценно в этой среде и то, что рассматриваемые здесь идеи носят подчас не прикладной, но более общий характер. Данная среда может стать идеологической лабораторией будущей России.
Имена их можно увидеть на страницах "Завтра", но все реже и реже они экспонируются электронными СМИ. Это весьма яркие личности, порой с трудом монтирующиеся друг с другом. Однако такие политологи, как Михаил Делягин, Гейдар Джемаль, Михаил Леонтьев, Станислав Белковский, Сергей Кара-Мурза, при всех взаимных разногласиях, уже входят в единый патриотический пул.
Каждая из описанных выше групп политологов вовсе не изолирована от других. Политологи — чрезвычайно тонкий и специфический слой элиты общества. Враждуя на уровне идей, политологи знают своих противников в лицо. Встречаются с ними на различных форумах и семинарах, в кабинетах Госдумы… Улыбаясь, здороваются, обмениваются репликами, мнениями, информацией.
Здесь, как и во всей России, все перемешано. Одного и того же человека можно встретить в штаб-квартире экспертных сообществ "Александр-Хаусе" и на планерке в газете "Завтра".
При определенном развитии событий этот слой может исчезнуть, усохнуть, уйти в тень. Нынче время политологов. Но во все времена власть пользовалась услугами советников, визирей, жрецов, консультантов. Любое общество, если оно не нуждается в создателях новых идей и в тех, кто эти идеи сможет интерпретировать, рассказать, объяснить широким слоям населения.
Отдельная тема — взаимодействие политологии и искусства. На это указывают примеры Марата Гельмана и Сергея Кургиняна.
Идеология, философия, политика, разведка, информвойна — вот в чем варятся современные политологи.
Однако в переломные, катастрофические моменты для страны каждый делает свой сущностный выбор. Когда решается судьба нации, цивилизации, жизни будущих поколений, заканчивается время пасьянса схем и гипотез. В этой ситуации нет места интеллектуальной гимнастике и игре в термины. Лучшие из российских обществоведов и политологов понимают это совершенно четко.