| | | | |
Андрей Демченко
"КИТАЙСКАЯ УГРОЗА"
С началом демократизации в нашу жизнь прочно вошли сначала китайские товары, а затем и сами китайцы. Вначале их было немного. Они стайками перебегали по городам и весям в поисках любого заработка, застенчиво осведомляясь у каждого встречного: "Ремонта делить будим?" Потом угнездились на рынках, потеснив челноков, плотно заселили общежития вставших заводов и оскудевших учениками ПТУ. Еще потом стали покупать недвижимость, жилье, открывать рестораны и казино, фирмы и компании.
Бедных китайцев нанимаем на работу мы, богатые китайцы нанимают нас. Многие и многие наши сограждане валят для богатых китайцев лес, собирают для них металлолом, добывают уголь и руду, льют металл и вырабатывают электроэнергию, вырученные на этом деньги отдавая тем же китайцам за дешевый ширпотреб и скверную еду. Бедные китайцы строят для нас дома и дороги, ремонтируют обувь, выращивают овощи. Но они заработанное отдают не нам, а тем же богатым китайцам. Именно поэтому и существуют кафе, гостиницы и магазины "только для китайцев". И еще потому, что цены в них — как в Китае, в три-четыре раза ниже, чем на тот же товар в РФ.
Еще не так давно контрабанда китайского ширпотреба, стройматериалов и других предметов массового спроса была основным источником дохода многих отечественных "предпринимателей". Теперь этот путь обогащения начинает отмирать — пробравшиеся на нашу территорию китайцы в грязных подвалах и заброшенных гаражах клеят, шьют и паяют предметы потребления, которые затем продаются и на вещевых рынках, и в фирменных бутиках, отличаясь лишь ценой и упаковкой. Типичная для Владивостока картина — ранним утром возле входа в какой-нибудь подвал собирается десяток-другой китайцев. Потом подходит еще один, отмыкает замок. Когда все спустятся, он запирает за ними дверь и уходит. Вернется он только поздним вечером — выпустить на улицу. Китайцы выносят тюки, грузят их на раздолбанный автомобильчик и разбредаются. Так выглядит со стороны подпольный цех. В квартале, где я живу, на десяток домов таких цехов минимум три.
Нищета и безработица вынуждают китайцев уезжать за границу в поисках пропитания. Они мигрируют в любую страну, где можно заработать хотя бы доллар в день, трудясь от рассвета до глубокой ночи, не вспоминая о выходных, отпусках и больничных. Не злой умысел, не стремление к захвату территорий, а элементарный голод выгоняет китайцев за рубеж. Подзаработав и освоившись, они создают в каждом городе любой страны свой "мини-Китай", "Чайна-таун". И живут там по своим законам, нимало не смущаясь тем, что вокруг — другая страна, другой народ, другие обычаи. Выезд за границу — единственный шанс для китайца стать "человеком первого сорта". В Китае он такой возможности лишен.
ОДНА СТРАНА — ДВЕ СИСТЕМЫ
Вообще Китаев несколько, но говорят обычно об одном. Это Южный Китай, витрина "капиталистического социализма". Бурно развивающееся производство, огромные инвестиции, обустроенные города, социальные гарантии. Жители этого Китая высокооплачиваемы, они получают от государства квартиры, им гарантировано бесплатное и очень качественное образование. Там не встретишь днем детей на улице — они учатся с утра до вечера, а потом до поздней ночи делают дома уроки. Никто не жалуется на перегрузки — без образования в жизни ничего не добьешься, и китайцы это понимают с младых ногтей. Крайний север КНР тоже начинает напоминать юг — за последние десять лет он весьма развился за счет торговли с Россией. Но основной, коренной Китай — это деревни, где люди живут, как при династии Цин, натуральным хозяйством, десятками в одной хижине, обрабатывая клочок земли и питаясь тем, что на нем выросло. У них нет документов, им недоступно образование и медицинская помощь. О том, что на дворе двадцать первый век, они не знают.
Первый Китай — это миллионов двести человек, второй — около шестисот. Между ними есть буферная зона, в которую входят деревенские жители, перебравшиеся в города и нелегально живущие там. Это третий Китай. У его жителей тоже нет паспортов и социальных гарантий, но они, по выражению наших либералов, "работают и зарабатывают". Это их руками сделаны компьютеры "Хьюлетт-Паккард", телевизоры "Сони", холодильники "Бош", их руками сшиты костюмы "Бриони" и платья "Армани". Жители третьего Китая снабжают потребительскими товарами практически весь мир. Им известно, что такое телефон и автомобиль, но они тоже не могут отправить своих детей в школу или лечь в больницу. Они сами, их дети, и дети их детей обречены быть людьми второго сорта в своей стране, утешаясь тем, что есть и третий.
— Однажды оказался по работе в цеху, производящем кальмарную стружку. Это была темная комната, в которой человек тридцать рвали руками сушеные кальмарьи тушки. Я спросил владельца цеха, почему он не поставит машину, — рассказывал мне знакомый, долго проживший в Китае и исколесивший его вдоль и поперек.
— Машина стоит денег, а эти не стоят практически ничего. Машина может сломаться, а этих за воротами — пруд пруди. Они готовы работать просто за еду, а еда у нас стоит очень дешево, — ответил хозяин фабрики, ухоженный "новый китаец".
ЛЮДИ ТРЕТЬЕГО СОРТА
Вот главная и единственная "китайская угроза" — мы в своей стране становимся "китайцами второго и третьего сорта", такими же, как нелегальные эмигранты в РФ, как подавляющее большинство китайцев у себя на родине. Мы отираемся, как и они, вокруг "первого сорта" в надежде получить пропитание. И неважно, кто и каковы эти "первосортные", откуда у них деньги, какую страну считают Родиной, лишь бы не забывали швырять нам огрызки со своего обильного стола.
Вот уже, как китайцы, мы вынуждены ехать за границу, чтобы стать "первым сортом". Вот уже нас лишают остатков социальных гарантий, как ранее лишили сбережений, права на работу и жилье, права быть услышанными. Плюнув на право распоряжаться в собственном доме, чрезмерно тяготившее нас сопутствующей ответственностью, теперь мы лишь покорнейше просим у новых самопровозглашенных хозяев не лишать нас права подбирать за ними кости. Ну, и еще "свободы слова" — возможности посотрясать воздух пустопорож- ними спорами вокруг проблем оптовой стоимостью в одно выеденное яйцо.
Так переблеиваются между собой остриженные бараны, пока пастухи привычно, без злости дубася их длинными палками, загоняют стадо в гостеприимно распахнутые ворота скотобойни.
НЕТ СИСТЕМЫ — НЕТ СТРАНЫ
Истина прописью — если тебе всё равно, куда придешь, тебе безразлично, в каком направлении двигаться. Броуновское движение, которое все наблюдали в школе на уроках физики, теперь легко можно увидеть и в политике, и в экономике РФ, и во взглядах населяющей ее популяции эрэфианцев.
Быстро и верно эрэфианцы становятся на собственной земле обычной фауной. Потому, что перестали называть ее своей землей, а постановили считать ареалом обитания. Потому, что перестали помнить, для чего и во имя чего предки их собирали, заселяли и обустраивали эту землю, защищали ее и работали на ней. Потому что напрочь утратили ценности и ориентиры, свойственные человеку и народу.
Правда, пока эрэфианцы сохранили речь. И теперь спорят до хрипоты, как процессы, якобы объективно происходящие в окружающем мире, отразятся на комфортности их бытия. Не придут ли на их место более приспособленные виды, часть злосчастных эрэфианцев съев, а остальных вытеснив из традиционного ареала и лишив кормовой базы?
Эрэфианцы уже забыли, что человек должен изменять условия, а не приспосабливаться к ним, что человек сам определяет правила игры и волен менять их, чем и отличается от животного. Именно поэтому перед популяцией эрэфианцев в ареале их обитания и возникло множество "угроз", "проблем" и "неразрешимых вопросов", которые перед народом в своей стране никогда бы не встали. "Китайская угроза" — из их числа.
г. Владивосток
1.0x
