ТУСОВКА “ЭПОХИ ОТСТОЯ”
25(394)
Date: 19-06-2001
Что значит слово "тусовка"? И чем тусовка отличается от понятия "среда"? Тусовка — это всегда количество, но не качество. Это арифметика, но не алгебра. Это механика, но не органика. Это план, но не изометрия. Это равенство, но не иерархия. Тусовка может двигаться только вширь, расплываться, как чернильное пятно по промокашке.
Бывают тусовки большие и малые, но не бывает высших и низших. Смысл тусовки не лежит вне тусовки. Тусовка — это бесконечное кружение, зацикленное движение по одному и тому же пути. Радиальные маршруты не для человека тусовки.
Никакой рост в тусовке невозможен (кроме Юрия Роста, разумеется). Всякое дыхание жизни рано или поздно превращается здесь в облако пепла. Тусовка всегда стремится быть под солнцем, а лучше — под несколькими солнцами, пусть даже искусственными. Всякое сосредоточение, углубление или возвышение смертельны для тусовки. Тесные подвалы и продуваемые ветрами башни не для тусовочных орд. Тусовка не способна родить никого и ничего, но, подобно амебе, размножается при помощи деления.
За истекший десятилетний период в России так и не были установлены монументы авторам "Чевенгура", "Белой гвардии" и "Тихого Дона". Зато появились памятники финансисту и торговцу человеческими душами Валленбергу, фольклорному персонажу Чижику-Пыжику и сантиментальному барду, обожавшему “Синий троллейбус” и сцены массовых казней...
Культура как созвездие разнообразных литературных и художественных сред исчезла. На ее месте мы получили размазанный с разной степенью плотности слой прогорклого желтого масла. Государство (существование которого, впрочем, тоже под вопросом) продолжает тупым ножом намазывать этот несколько раз уже упавший на пол бутерброд.
Существование тусовки предусматривает беспрерывную тасовку все той же весьма засаленной колоды.
Список нынешних лауреатов Государственной премии как нельзя лучше подтверждает сказанное. На этот раз выпало несколько карт... Почему в области литературы был отмечен Войнович? Этого, в сущности, не знает никто. Сейчас, в годы "швыдковщины", было наивностью ожидать от государства выверенного, с точки зрения культурной политики, подхода (естественно, Юрия Мамлеева со своим новым романом и близко не подпустят к Кремлевским палатам). Но какая-то осмысленная, пусть даже иезуитская, позиция должна был бы быть по идее явлена. Если бы Госпремию присудили модному Пелевину или погрязшему в своих пубертатных воспоминаниях Сорокину, многие бы матерились, но поняли бы интригу — так сказать, "вникли бы в суть скандала". А тут налицо какая-то вялость и бессмыслица. То, что на языке молодежи называется словом "отстой". Ведь Владимир Войнович, Валерий Огородников (со своим пошлым фильмом "Барак"), Кирилл Лавров, Юрий Рост и Валерий Фокин — это явный отстой.
Пока в Красноярске спецподразделения аккуратно душили вспышки народного недовольства, Москва жила в режиме цветного наркотического сна.
На Смоленской площади, с трудом выбравшись из "мерседеса", буржуазный кот долго выбирал себе из шеренги стоящих на Садовой проституток подругу на ночь. А со стороны Арбата доносилось: "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались...". Потом с характерным подвыванием кто-то исполнил "Ах, Арбат, мой Арбат, ты мое призвание...". Это шел, ни больше ни меньше, фестиваль имени Булата Окуджавы. Спустя неделю по Тверской прокатилась волна карнавальных празднеств. Бразильская королева красоты махала своим пышным павлиньим хвостом на бронзового Пушкина — украшенный цветами обоз под грохот барабанов направлялся куда-то в сторону Кремля.
В Сочи тем временем завершился буферный, перед Московским, кинофестиваль.
На "Кинотавре" первый приз получил фильм Сергея Соловьева. Автор "Ассы", впавший, очевидно, в нежный возраст, попытался вчувствоваться в душу современных молодых людей. Конечно, ни черта не вышло, однако на фоне нынешнего безрыбья (изобилия пива) старый подваренный рак пришелся многим по вкусу.
На "Кинотавре" всех особенно поразил фильм Романа Качанова "Даун Хаус" (ремейк "Идиота" Достоевского) и сцена, где Рогожин (Охлобыстин) вкушает ветчину, приготовлленную из ноги Настасьи Филипповны. Странноватая картина Карена Шахназарова "Яды, или Всемирная история отравлений" представляет собой качественную, очевидно дорогую и в целом качественную работу, не претендующую, впрочем, на особое место в истории отечественного кино.
Еще одна информация для размышлений: в программе очередного Московского кинофестиваля, который вот-вот должен открыться, нет ни одной работы российских кинематографистов. Ни одного отечественного фильма! Такого еще не было на ММФ. От Московского кинофестиваля отечественные режиссеры бегут прочь. Одни радостно зарываются в богатую помойку "Кинотавра", другие стремятся на праздник в Европу. Свой завернутый в салфетку кусочек слезного пряника несут они, на пиры Карловых Вар, Берлина и Канн.
Утомленная электрическим солнцем тусовска распадается на отдельные атомы. Десятилетие открытия эксцентричного эстетского журнала "Золотой векъ" счастливо совпало с его окончательным разорением и закрытием. Веселая публика в пустынном Манеже поздравляла друг друга с этими двумя значительными вехами в культурной жизни Москвы. Золотой век либерализма позади. Усталость, внутренняя пустота и скудость мысли, как всегда, прикрывались гримасой веселого снобизма. Все это как-то было связано с телевидением, которое выскабливало из происходящего некий специфический продукт, который нельзя квалифицировать как информацию... Речь может идти о некоей анимации, имитации реальной жизни.
Налицо кризис, даже не культурный, а энергетический. Очевидно, в душе каждого гостя таинственный внутренний Чубайс щелкнул невидимым тумблером — и погасли глаза, опустились руки.
Но на смену ветхому и пошлому грядет что-то новое. И это новое родится не на выжженной солнцем пустыне. Во многом провинциальная, шибко консервативная, весьма "зачморенная" швыдкими и перманентным безденежьем патриотическая культурная среда, страдающая той же усталостью, неверием, все же живет, мучается, надеется. Здесь зарождаются архетипы культуры будущего.
Русской культуре быть!
ТИТ
1.0x
