ПОКА НА КРАЮ...

ПОКА НА КРАЮ...
36(353)
Date: 05-09-2000
Донельзя забитое, будто физиономия английского футбольного болельщика в Ганновере, выражение "на краю" повторениям своим потеряло счет. Трудно сыскать маргинального художника, хоть раз в жизни не подыгравшего соблазну сказать нечто экстремальное в таком духе, используя таковой образ применительно к своему творчеству. Но повторение незабвенного "на краю..." на сей раз, всего вернее — в какой-то мере обоснованно. (Когда-то же оно должно быть обоснованным!)
"Майн Кайф" как сознательно некоммерческий продукт активно востребованной масс-культурой группы провоцирует говорить не только о музыке... да и не о ней вовсе даже. Профессиональные музыкальные журналисты еще сотни раз напишут профессиональные музыкальные релизы, никому не нужные, кстати. Странная идея, но вполне к месту — музыку надо слушать. Как и все простые истины, идея тоже вполне "на краю". Покойный провокатор Фрэнк Заппа говаривал, что говорить о музыке — примерно то же, что и "танцевать архитектуру".
Так что отзыв этот на альбом к музыке как таковой отношения не имеет. "Агата Кристи" была и остается уникальной группой. Ее тема может быть обозначена как внутренний болевой опыт прикосновения к Истине, сопоставимый со знаковыми произведениями высокой культуры, при том при всем ее массовый слушатель исключительно далек от всего подобного. Огромная стена между тинейджерами, для которых АК — шумелка и страшилка (как Децл, например, — бубнилка и т. д.) и самими музыкантами, творящими свое варево из мрачных мистических снадобий, существует и поныне. При этом высокоинтеллектуальная так называемая публика отметает АК к попсе, некоторые критики отводят ей место в престижной области депрессивного рокапопса, иногда ей даже удается быть упомянутой в некоем "рок..."-качестве. И это при том-то, что даже в периоды не лучшие лирика Глеба Самойлова никогда не опускалась до самых заоблачных вершин пресловутого "нашего рока", где философические гуру с неприлично умными и сурьезными лицами лет вот уж как двадцать поют нечто вроде "что нам ветер да на это ответит...". Наследники Есенина, видать...
АК никогда не игралась в фольклорные игры, не скоморошествовала и не учила жить. Но творчество этой группы (если говорить об известных) осталось наиболее невостребованным, непонятым своим временем.
Это не означает, что ее никто не понял — просто разительно отличается число тех, кто вслушивается в эти тексты, от миллионов постперестроечных людей, врубающих радио или даже готовых отмечаться на концертах. Вот — жизнь сжата престижем, как пружина. Такая вот слава в свое время свела с ума гениальнейшего американского поэта Джима Моррисона, которого "по моде" возлюбили звероподобные миллионы штатовских обывателей. Так они потом и Корбейна полюбили — горячо и неистово, только иногда переключая на Мадонну и Уитни Хьюстон. А радиостанции музыкальные гнали все это подряд, так что все подряд любить приходилось.
Курт Корбейн, кстати, физически страдал от того, что его искренне любят миллионы идиотов, и не упускал случая сообщить им об этом. Но они любили его только больше... И все же это не главное.
Пора, зверь начинает войну
Дышит ядом ад, мир зовет Сатану
Иуда в аду, а Фауст в раю
А мы на краю, пока на краю.
АК (будем условно говорить об общем "я" группы, поскольку все остальное — либо домыслы, либо вмешательство в глубоко личное), проделала над собой, мягко говоря, небезопасный магический эксперимент. Это свойственно было многим рок-музыкантам 80-90-х, неслучайно кинчевское "подняться как можно выше к звездам и упасть как можно глубже в грязь" фактически повторяет моррисоновское, чуть более спокойное, неэкзальтированное: "верхняя и нижняя точка — самые главные". И это не слова — вернее, слова, просто так не произносимые. Кто сказал так, с тем начнут "играть" силы, существование которых для всех традиционных религий факт неоспоримый, как градусник на стене. Раньше они питались магами и святыми, нынче — музыкантами. Массы наивных сих, отвращения испытывавшие от скуки и запертости современного паскудного мира, устремились в оккультные эксперименты. А такие бывают — если только на себе. Волна психоделической революции 1968 г. спустя недолго накрыла и российских музыкантов.
Разумеется, не всех. Но все же — среднестатистически — именно люди творческие первые подвержены подобной хвори. У банковских служащих на нее, вообще-то, иммунитет. Впрочем, и некоторые музыканты сомнительным играм предпочли кулинарное шоу.
Никакой опыт не бывает бесполезным. Он не позитивен, не негативен — пока он "ставится". Со знаком тем или иным выходят уже его последствия, проще говоря, кто куда по какой траектории устремился.
В песнях АК оккультизм, религия, нечеловеческие существа и состояния, любовь как преступление, преступление как Любовь, истина, наваждения всякие ("прелесть" по-православному) — основные темы. Даже если они и преломляются через сюжеты литературные, навроде легенды об Альрауне, мрачных откровений Хайнца Эверса и других столь же мрачных романтиков. В основном германских . Поэтому — "Майн Кайф", а не потому что про Гитлера. Откровенно провокационное название — первый (но не последний) "ложный подброс" как демкам из антифашистских центров, так и нацикам, готовым сменить мрачный свой вид лица на нетипичный при внезапном рассмотрении такого вот словосочетания в ларьке — между Пугачевой и Распутиной, правее от Земфиры.
Действительно, шокирует. Но крики кончились и выяснилось, что никакой нацистской пропаганды там нет, если за экстремизм не считать, конечно, отсутствие воспевания позитивного мира, секславрок-н-ролла и прочих радостей уровня Макдональдса.
Впрочем, активное неприятие грязи современного мира — и есть самый взаправдашний "экстремизм", это не свастики на стенах рисовать...
На этом вся политическая тема плавно обрывается...
Остаются песни, одна другой несвоевременнее и нетипичнее, ни бритпопа тебе, ни задушевности, ни мистического Тибета, ни "у любви у нашей села батарейка". Хотя вот последнее утверждение альбома в целом созвучно, но в более глобальном, что ли, смысле. Потом надо еще выяснить, когда это именно она села и почему.
А если "пьесу про любовь играют мертвецы, и зрители, увы, давно уже мертвы"... Это не игрушечный декаданс, который стало модным надевать, как маску на карнавал. Это совсем противоположное действие... лишь, может быть, еще одна "сумасшедшая" сказка такому миру может стать исцелением, очередной нежданный-негаданный Таннгейзер, очередной ветер незнамо откуда, оживляющий мертвую царевну. И не такие уж это и метафоры, кстати.
И последнее. "НА КРАЮ..." "Если долго и пристально всматриваешься в бездну, начинаешь замечать, как она пристально всматривается в тебя", — говаривал Фридрих Ницше. Для желающих проверить неумозрительность этой фразы "Майн Кайф" — неплохой подарок. Из того же разряда, что и многие готические альбомы принципиально "нерадостной" музыки, неслучайно в Интернете фаны АК уже дебатируют сходство последнего альбома с вопиющей безысходностью немецкой "Лакримозы". (Параллели условны, это параллели состояний.) Нелишне лишь напомнить, что АК повествует о мрачном путешествии, у которого, в отличие от психоделических "трипов" и прочей развлекательной оккультной ерунды, есть ЦЕЛЬ. В этом отличие "пути воина" от манерного заигрывания с гримуарами и кастанедами, ставшего роком многих и темой неисчислимых произведений — от Вашингтона Ирвинга до Говарда Лавкрафта.
Не надо бояться ада. Если путешествие твое имеет цель, о которой ты помнишь. Орфей спускался в ад. Христос был в аду.
Но Иуда в нем — остался.
Сергей ДУНАЕВ