Георгий Судовцев

Author: Георгий Судовцев

25 (290)
Date: 22–06–99
НЕЗАДОЛГО ДО «ГРАЖДАНСКОЙ ИНАУГУРАЦИИ» — с принесением присяги на Конституции РФ и Уставе области, с поздравлениями соседей-губернаторов, с концертом и банкетом — Евгений Савченко побывал на инаугурации духовной, благодарственном молебне в кафедральном соборе Белгорода. Это, в общем-то, было правильным решением: инаугурация так инаугурация. Понятие это древнеримское и прямому переводу с латыни на русский язык не поддается. Суть же его в том, что лица, избранные на общественные должности (магистратуры), должны были пройти своеобразное утверждение коллегией жрецов-авгуров — с подобающими такому случаю закланием жертвенных животных, гаданием об успешности исполнения магистратуры данным кандидатом, его клятвой городу и миру, а также пиром по этому случаю, Тем самым деятельность римского гражданина на своем посту освящалась авторитетом богов, а глас народа представал как разновидность гласа божия (vox dei — vox populi). А при случае авгуры могли и поправить пресловутый “глас народа”, если тот одобрял неудобную для них кандидатуру.
С тех пор немало воды утекло, но какие-то отголоски прежних представлений и порядков все-таки остались. Поэтому благословить вновь избранного главу областной администрации собрался едва ли не весь областной клир во главе с архиепископом Белгородским и Старооскольским Иоанном. Чин молебна был соблюден в точности, сам архиепископ, недавно перенесший операцию, служил, опираясь на костыли. Людей на молебне оказалось удивительно мало: десятка три, в основном пенсионерок. На своего главного руководителя они смотрели безо всякого видимого интереса, похоже, ожидая начала субботней литургии. Так что для немногочисленных охранников Савченко работы не предвиделось, и они — в белых рубашках с коротким рукавом, но при галстуках — парились у входа в храм, доступ куда, впрочем, оставался свободным.
Лики святых на иконах новейшего письма, еще не намоленных, сияли свежим золотом. Зелены, как на Троицу, были облачения священников, а митра архиепископа — снежно-бела. Но никакой торжественности не чувствовалось, наоборот — все вместе выглядело очень буднично и, можно сказать, по-домашнему. Как будто и не было трех сумашедших месяцев предвыборного марафона: с Жириновским, с внезапной отменой даты выборов коллегией Верховного суда РФ, с угрожающими звонками Ельцина и так далее, и тому бесподобное. Интрига ситуации была закручена что надо, и эта пружина должна была рано или поздно распрямиться. Победу предстояло отпраздновать в кругу своих сторонников, и отпраздновать так, чтобы все разнородные силы, поддержавшие Савченко на выборах, не перессорились между собой, выясняя, кто именно из них победил на самом деле.
Действительно, кто? Ведь любой руководитель региона, даже трижды избранный населением, не правит сам по себе. Короля играет свита, губернатора — чиновники. А эта бюрократическая среда не слишком сильно изменилась за последнее “демократическое” десятилетие — разве что приобрела средиземноморский загар вместо черноморского, запомнила номера своих личных банковских счетов да спрятала подальше ставшие ненужными партийные билеты.
“Белые воротнички” местного чиновничества как раз и стали тем “белым конем”, сидя на котором Евгений Савченко одержал свою первую личную победу в большой политике. Такого коня надо кормить, холить и лелеять. Иначе он будет косить по сторонам в поиске нового хозяина. Итог белгородских выборов мая 1999 года интересен прежде всего некоей новой развилкой, новым перекрестком для российского правящего класса. Политика ельцинских “реформ” взяла-таки свое: власть делегирована в “субъекты федерации”, и там все меньше внимания обращают на Кремль, на Центр. Какую идеологию выберут для себя местные “начальники”: безудержный региональный сепаратизм или восстановление единого русского государства на принципиально иных, чем “курс реформ”, основаниях?
Обе эти возможности сегодня остаются реальными. Савченко поддержала и часть коммунистов, имеющих опыт реального управления, лидером которых был и остается бывший первый секретарь обкома КПСС Алексей Пономарев; и бюрократическое “болото”, всегда следующее за силой и властью, озабоченное лишь собственным благополучием; и ряд крупных политических операторов, близких Кремлю, которые явно делают ставку на раскол единой России, а потому помогали Савченко победить, изо всех сил вбивая клин между Белгородом и Москвой.
Роль Жириновского, которого за последнее время вовсю начали раскручивать масс-медиа из “империи Березовского”, выглядит при этом вовсе не однозначной. Ловля избирателя на “политического живца” — достаточно беспроигрышное занятие для того, чтобы насадить на крючок либерально-демократического живчика и поочередно забрасывать его в разные регионы России. С этой точки зрения белгородский опыт нельзя не признать удачным.
Но весь вопрос в том, кто кого переиграет, кто кого перевоюет. Ведь сумел же Савченко практически взять под контроль ситуацию на Лебединском ГОКе, не сдав его банку “Российский кредит”. Сумел же он остаться в области, не поддавшись на предложения высоких правительственных постов, исходившие и от Примакова, и от Степашина. Сумел же достойно ответить Ельцину, намекнувшему, что не худо бы губернатору “поправить здоровье” и выйти из предвыборной борьбы. Но самое сложное начинается только теперь, после победы.
Никуда не делся ни внешний долг области, ни сложные перспективы с урожаем, ни проблемы горно-металлургического комплекса. Никуда не делась та без малого половина избирателей, которая не поддержала Савченко на выборах. Никуда не делись те обязательства, которые взвалил на себя белгородский губернатор. А это — и поддержка Черноморского флота, и особые отношения с пограничными областями Украины, прежде всего — Харьковской, и полная газификация области, и региональная политика в “красном Черноземье”, и — пожалуй, самое главное — выбор после выборов: куда, в каком направлении и с какой скоростью двигаться. “Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — сам погибнешь”…
Поэтому Савченко на молебне был предельно сосредоточен, явно думал о своем и ни разу не осенил себя крестным знамением, даже в сугубо необходимые моменты духовной службы — из чего явствует как минимум его личная невоцерковленность. Но зажженную свечку в правой руке все полчаса молебна продержал честно, троекратное окропление святой водой перенес, можно сказать, стоически, даже пошутил: «Не так жарко будет». Что правда, то правда — столбик термометра на здании областной администрации в девять утра показывал +36оС в тени.
Жаркий день празднования белгородской победы, по замыслу, должен был наложиться на ельцинский день независимости России — зачем тратиться дважды на салюты-фейерверки-концерты, если все мероприятия можно объединить? Тем более, провести по другой статье бюджета? В этом отношении облик рачительного хозяина области был выдержан на двести процентов, да и необходимые пока формальности в отношениях с Центром соблюдены: кто сказал, что на Белгородчине совсем перестали отмечать новые федеральные праздники? Не совсем, еще не совсем…