Авторский блог Редакция Завтра 03:00 3 января 1999

“ВЫЛИВАЮТСЯ ЧАШИ НЕБЕСНОГО ГНЕВА...”

“ВЫЛИВАЮТСЯ ЧАШИ НЕБЕСНОГО ГНЕВА...” (православные о книге А. Проханова "Чеченский Блюз")
1(266)
Date: 04-01-99
Градове потопоша, и места опустеша от гнева Божия, и никакоже устрашихомся. Солнце единою и двоюкраты полудне омрачися на нас, но и тако не убояхомся. Брани перьския и варварския приидоша и пусты сотвориша страны наша, да мы ся Бога убоим, и приидем к покаянию. Вся пророчества, и писания вся съкончашася, при дверех есть година всех нас, и реченная знамения вся съвершишася, и несть ино ничтоже прочее, токмо суперника нашего, еже есть антихристова слава. На конець бо Римскаго Цесарства подобает вьсему совершится.
Из сочинений преподобного Ефрема СИРИНА
Александр ТИТОВ, автор газеты "Завтра". Наша встреча связана с необычной для сегодняшней культуры темой. Речь пойдет о взаимодействии двух типов сознания: светского, сиречь литературного, и духовно-религиозного, носителем которого являются священники, дьяконы, люди, близкие приходам и храмам... Поводом для обсуждения взаимодействия названных способов мышления для нас явился роман Александра Проханова "Чеченский блюз", где, с одной стороны, присутствует актуальная линия — социальная жизнь современной России (тема оружия, армии, войны, политики), с другой стороны, в романе затронуты вопросы более глубокие (тема жизни земной и жизни бесконечной). Затевая разговор о новом романе Проханова, хотелось бы определиться, в какой степени предлагаемая работа (или соседствующая с ней повесть "Дворец") является именно христианским произведением...
Священник Александр ЦЕРКОВНИКОВ. Недавно, просматривая труды известного православного подвижника, богослова современности отца Серафима Роуза, я обратил внимание на следующие его рассуждения о том, как должны воспитываться наши дети. Как должны они воспитываться? — спрашивает отец Серафим и говорит — Наши дети должны быть подготовлены к восприятию Православия, к восприятию христианства и подготовлены через культуру. А культура, по его мнению, литература, в частности, должна указывать человеку путь к Богу, к православию. И вот, исходя из этой мысли отца Серафима, будем, надеюсь, и рассматривать этот роман. Всякое деяние и явление должны рассматриваться нами, людьми, живущими в эту страшную предантихристову эпоху, именно с точки зрения: насколько то или иное произведение указывает нам на Бога...
Священник Сергий КОНДАКОВ. Прежде всего хочу всех вас поздравить с дивным литературным памятником жертвам и героям современной российской Смуты. "Чеченский блюз" Александра Проханова, я думаю, должен занять достойное место: рядом с "Севастопольскими рассказами" и "Войной и миром" Льва Толстого, с фронтовой прозой Симонова. В этой книге — нелицеприятная правда о том, что происходит с Россией. Здесь мы видим Россию, которая покрыта с головы до ног проказой греха, ненависти, злом, что душит и правых и виновных, в то время как всем нам необходима любовь. Не случайно пастыри церковные часто вспоминают слова Царя-Мученика Николая, которые он передал перед своей страдальческой кончиной: "Не мстите за меня, я всех простил и за всех молюсь. Не мстите и за себя и помните, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но не зло победит зло, а только любовь". Да, нам необходима любовь, но не любовь немощная, пасующая перед грехом, а любовь истинная, Христова, способная с бичом в руках изгонять торгашей из храма, любовь, которая имеет крепкие кулаки преподобного Сергия Радонежского, волю Маршала Жукова — то, что строит и созидает Святую Русь. На мой взгляд, очень сильное место в романе, когда банкир Бернер изрыгает из себя некую зверушку... Но такие зверушки живут не только в Бернерах, но и в Ивановых, Петровых, Сидоровых и в миллионах наших соотечественников. Оттого и берутся такие высказывания: "Нам все равно кто — коммунисты, фашисты, демократы, либералы, НАТО, американцы, лишь бы колбаса была. Кто кусок колбасы больше и толще покажет, тот и Наполеон, спаситель Отечества". Правда, мы слышим и такое возражение: "Глас народа — глас Божий". Но это справедливо, если народ действительно Божий, а если народ без Бога, то он превращается в толпу, которой умело манипулируют силы тьмы. Можно ли назвать гласом Божьим адский крик, который услышал Понтий Пилат две тысячи лет тому назад... Кстати, он поступил как настоящий демократ: послушал Демос и подписал смертный приговор Господу нашему — Иисусу Христу. Эта книга, на мой взгляд, помогает населению вновь стать великим народом, достойным своих святых предков. Каждый читатель должен задаться вопросом: с кем я из героев романа? С капитаном Кудрявцевым или с банкиром Бернером? С Россией или с анти-Россией? Со светом или с тьмой?
Дьякон Димитрий ВАЛЮЖЕНИЧ. Сейчас надежда России только на Бога. А в земном плане — на Церковь и на армию. Вот если с этой точки зрения посмотреть на прохановское произведение, то оно, конечно, нам необходимо, в том смысле, что служит делу укрепления армии, а по-своему может послужить и укреплению Церкви. Ибо для многих людей, еще пока далеких от Православия, эта книга, возможно, станет ступенькой к тому, чтобы понять, что такое Церковь, что такое молитва, что такое храм Божий, для чего все это нужно. С другой стороны, если брать даже людей воцерковленных, то и для них этот роман может оказаться небесполезным, потому что на полках православных книжных магазинов вообще сейчас очень мало художественной литературы. А она, небесполезна для человеческой души, особенно для души современного человека. Болезнь многих людей сегодня и даже среди церковных — это теплохладность. Когда человек спит, для того чтобы разбудить его, заставить встряхнуться, вспомнить о том, что действительно вокруг него происходит, для этого иногда нужны именно такие средства, воздействующие на эмоциональную сферу.
Юрий ЮРЬЕВ, автор газеты "Завтра". Для меня очень важным показалось то, что в один томик, в одну книгу под названием "Чеченский блюз" были сведены два романа — "Дворец" и собственно "Чеченский блюз", мне кажется, что они так и должны издаваться, неразрывно друг от друга. Эта книга лично для меня поставила точку в таком вопросе, который меня давно волновал. Наше время, какому периоду христианской истории соответствует? На мой взгляд, наша эпоха похожа на времена, когда Рим языческий ста-новился Римом христианским, и вот переход от Рима ветхого к Риму новому эта книга и запечатлевает. Автору удалось очень верно подметить два вектора русской политики. Это, с одной стороны, разрушение мощи империи (из первого романа мы видим, что для совет-ской империи не существует никаких преград, ни на каких полюсах, или континентах Земли, натренированные бойцы посылаются в любую точку земного шара, и там они делают свое дело), с другой — становление чего-то нового... Героя повести "Дворец" Калмыкова мы можем даже назвать язычником. Герой же "Чеченского блюза" Кудрявцев — человек, верующий в Бога. Мы как-то привыкли к фильмам, где некий супермен лихо воюет, но человеческие переживания, все те страсти и невыносимые страдания, какие он испытывает остаются в тени. Герой романа "Чеченский блюз" — он уже другой. Империя обветшала, ни о каком блестящем штурме дворца Амина речи не идет, речь идет о горстке храбрецов, спасающих честь армии и Родины. Внешней мощи никакой нет, но в духовном состоянии Кудрявцев — это уже несравненно более сильный человек, это человек Нового, Христианского Рима. Таким образом, произведения Проханова свидетельствуют: Россия теряет свою внешнюю мощь, но идет по пути обретения Бога.
Алексей ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ, офицер, православный публицист. Хочется обратить внимание на удивительные по красоте лирические моменты. Напомню один из них. Он раскрывает мистерию духа, устремленного к Богу из самого пекла смертельной схватки. Такая устремленность разрушает мрачную темницу самости, сокрушает греховные оковы, уносит к новым бытийным горизонтам. В этом дерзновенном порыве — всегда Поэзия, в высшем смысле этого священного слова.
Новогодняя ночь, ставшая адом. В центре Грозного, перед президентским дворцом, в смерчах огненного Армагеддона (Откр., 16, 16) тает, растворяется русская бригада. В безлюдном холодном доме собралась горстка чудом уцелевших воинов.
Капитан Кудрявцев, в душе которого уже разгораются искры живой спасительной Веры, созерцает бездонное звездное небо.
И вот пристальный взор на эту нерукотворную икону озаряет русского витязя светом Божественной благодати.
"Ему казалось, что... его страсти и стремления, страдания и надежды вовлекают его в расставленную кем-то ловушку, проносят его мимо огромной, присутствующей в мироздании истины. И если отринуть эти страдания и страсти... вырваться из этой ловушки, то откроется истинное устройство Вселенной, истинный смысл мироздания..."
Мистическое наитие. Глубинное прозрение. Действительно, наш падший мир — гибельная западня. Чтобы вырваться из этой западни, надо разорвать союз с падшими, отверженными духами и вступить в союз с Богочеловеком Иисусом Христом в лоне Святой Православной Церкви. Греховные страсти — медная стена между нами и Богом. Всю свою сознательную жизнь православный христианин должен неустанно бороться с этими душепагубными страстями. И если он, по великой милости Божией, одержит победу и достигнет Святости и блаженного Бесстрастия, то воистину увидит Бога!..
Увидит не чувственно, а духовно: вне мыслей и образов, внутренним зрением очищенного, преображенного сердца. По святоотеческому учению, такое духовное видение есть высочайшее созерцание Нетварного Божественного света. Это — Богообщение, доступное лишь совершенным. Оно открывает человеку глубинную суть самого себя, всего сотворенного, и после перехода из времени во вневременное, загробное инобытие отверзает перед ним Горний Иерусалим — Вечное Царство Божественной Славы!..
Мне также хотелось бы отметить удивительно сильную линию в романе, связанную с Бернером. Перед нами образ, в общем-то, глубоко несчастного и в то же время страшного человека.
Бернер одержим демонами. Об этом говорится в нескольких эпизодах романа. Изумительна сцена на Красной площади у Покровского Собора. Антигерой упивается своей властью. Ему хочется прикоснуться рукой к брусчатке, оставить на ней свой отпечаток. Он разгребает снег, прикладывает ладонь к темно-синему вороненому камню и... получает сокрушительный мистический удар. Площадь как бы бьет в него током, отбрасывает.
Прожигает гнездящихся в нем бесов. Мнимое всемогущество олигарха исчезает, как мираж в песках Сахары. Банкир падает на парапет храма, с ужасом взирая на заметенные купола.
Мы живем в предельно уплотненное, предконечное, апокалиптическое время. Денно и нощно идет напряженная, жестокая война за каждую человеческую душу. О, как непросто бывает нам в этой незримой духовной битве, цель которой — Святость и Вечное Спасение!
Возникает законный вопрос: кто же наши враги? Поспешим ответить: падшие, отверженные духи во главе с падшим, отверженным херувимом — дьяволом или сатаной. Демоны, эти разумные, но возгордившиеся, отпавшие от Бога, закосневшие в неистовом богоборчестве существа, навеки утратили способность к Спасительному покаянию. Будучи носителями необратимого зла, они как бы сотканы из абсолютной лжи, непримиримой ненависти и изощренного коварства. В их падшей природе не осталось ни малейшей крупицы добра. Смысл их адского существования — обольстить, пленить и погубить человека, низринуть его в область вечной смерти. Бесы пытаются мстить Богу, воюя с людьми.
Падший Люцифер и бесовские князья — вожди адских легионов — сохранили свой громадный волевой и интеллектуальный потенциал, принявший после гибельного падения ложную, разрушительную, смертоносную направленность.
Без воли Божией — благой и совершенной — без попущения Божия ни один волос не может упасть с головы человека — даже на войне. Об этом говорят те случаи, когда милосердный Господь чудесным образом спасал ратников от неминуемой смерти.
В Афганистане, на горной дороге, наш танк наехал на фугас. Мощный взрыв подбросил вверх многотонную громадину, как спичечный коробок, и... Потом она полетела в тридцатиметровую пропасть; казалось бы, от несчастного экипажа должно остаться лишь мокрое место. Но, к изумлению тех, кто наблюдал эту картину снизу, из груды искореженного металла стали выбираться танкисты — живые и здоровые...
Или вот: взорвался ящик с боеприпасами. Неразорвавшаяся граната для подствольного гранатомета застряла у одного солдата в мышцах спины. Но об этом никто так и не узнал. Раненого погрузили в вертолет и доставили в военный госпиталь, а затем отправили долечиваться в Душанбе. Через некоторое время сделали рентген и только тогда обнаружили — о ужас! — боевую гранату. С превеликим трудом, в течение суток, изготовили для хирурга специальный бронированный скафандр. Отважный врач успешно провел сложнейшую операцию и благополучно извлек смертоносный предмет. Жизнь воина, висевшая на волоске, была спасена. Кстати, именно в тот незабываемый день ему исполнилось 20 лет и прибыл из Молдавии его отец, которому сказали: "Сегодня ваш сын родился во второй раз!"
В Чечне рядом с офицером внутренних войск разорвался танковый снаряд. Старший лейтенант отделался легким ранением.
В освященный БТР под прямым углом попала кумулятивная граната и не взорвалась!..
Александр ТИТОВ. Но автор "Чеченского блюза" движем не логикой Священного Писания, а двигается по иной психологической формуле, по законам поведения живой человеческой души. Кудрявцев, этот ничем не примечательный простой русский офицер (из таких состоят наши полки, гарнизоны, взводы), начинает свой путь в романе с достаточно вялого, спокойного, почти сонного в духовном отношении будничного состояния. Он готовит свою роту к операции, заправляет горючим баки, осматривает своих солдат. Потом происходит выступление в поход, движение к загадочному, туманному, неясному городу — к закрытому для него будущему. На этой дороге его преследуют странные знамения и переживания. То вдруг летит снег, закрывающий от него город, запечатывающий стволы и прицелы его орудий. То вдруг взлетит на его пути какая-то гигантская странная огромная туча воронья — кружит над ним и как будто при жизни его оплакивает, клевещет на него, выклевывает очи его товарищам. В городе же, который для него не является местом сражения, а скорее просто советским городом, вдруг обрушивается на него удар страшной мощи, причем этот удар не просто гранатометов, не просто удар противника, а какой-то почти космический, испепеляющий, падающий с неба удар, истребляющий в одночасье всю его армию, всю бригаду, всю роту. Этот удар оставляет на месте живых цветущих людей дымную воронку. А сам Кудрявцев из-под этого удара уходит случайно, в результате некоего случая. То есть он — просто одна из песчинок, которая уцелела среди огромного плазменного котла (Кудрявцев вовсе не праведный человек). Пораженный этим ударом, струсивший, переживший ужас герой внутренне превращается в пыль, в ничто... Но потом он преодолевает эту свою духовную гибель, и медленно, мучительно снова превращается в человека, а значит в офицера, организует оборону, выхватывает из такой же духовной немощи подобных себе солдат — создает маленькую военную общину. Вместо того, чтобы убежать, он дает бой этой страшной, никуда не исчезнувшей тьме. Тьма празднует свою победу на площади среди ночных костров, криков, стонов добиваемых раненых. Кудрявцев дает этой жуткой силе бой. Причем бой, заведомо обреченный... Он поступает так, не руководствуясь ни военным уставом, ни другими мотивами. Здесь — странный выбор смерти. В беспощадном бою он теряет всех своих боевых товарищей. Его команда тает и исчезает, он неминуемо должен погибнуть и сам. Тогда, в этих кромешных схватках, он проклинает все: землю, небо, этот город, призывает на себя огонь небесный. По сути, призывает Господа расправиться с миром, потому что он страшен, отвратителен и кромешен. В эти моменты он, как ни странно, превращается почти в святого, у него отверзаются духовные очи. Распав-шаяся, расколотая, гноящаяся, залитая кровью Земля вдруг обретает высшую огненную целостность. Роман завершается этим как бы Богоявлением. Автор двигался по этому пути, по этой синусоиде, по-вторяю, не потому, что он знал Священное Писание, а им двигала логика поведения обычного человека.
Священник Сергий КОНДАКОВ. Я думаю, что здесь уместно вспомнить двух разбойников, которые были распяты рядом с Господом там, на Голгофе. Один хулил Христа, а другой, несмотря на страшную боль и обреченность, сумел найти в себе силы и сказать: "Помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твое." То, что происходит на войне с человеком, раскрывает в душе такие тайники, которые раньше сам человек не ведал в себе. Неслучайно Бисмарк говорил о том, что в окопах нет атеистов. Возможно, это слишком сильно сказано, но, пожалуй, мы, священники, как никто понимаем, что именно перед лицом смерти обнажается внутренний мир человека. Один превращается в ничтожество, а другой, напротив, преображается и становится новым человеком, живущим не по законам тления, а по заповедям вечности. Путь Кудрявцева — это путь человека, идущего к Богу тернистым и непростым путем. И здесь надо отдать должное автору, сумевшему так точно показать внутренний путь, внутренние противоречия, которые все-таки заканчиваются духовной Победой.
Священник Александр ЦЕРКОВНИКОВ. Воистину война в ее глубоком мистическом смысле есть попущение Божье и наказание Божье. Наказание людей за свои грехи. А наказание в славянском смысле этого слова — это еще и научение. Бог, исчерпав все возможные методы привести человека к покаянию, иногда допускает вот такие страшные крайние средства. Говорилось здесь о советской империи. Люди верили не в Бога, а в людей, в совершенство человеческого общества... Вот это царство без Бога рушится. А когда оно рушится, то у человека начинают открываться глаза... Герой романа Проханова видит во время этой страшной бойни всю мерзость мира, который живет не по законам Божьим. Нельзя победить грех, если не возненавидишь его, не возненавидишь дьявола, а увидеть всю мерзость и отвратительность того мира, в котором правят люди, служащие падшим духам, можно, пожалуй, только в экстремальных условиях — на войне. Если мы посмотрим вокруг, все делается для того, чтобы душа человечества была пленена, все делается для того, чтобы мы, оглядываясь вокруг, были парализованы наглой, самоуверенной роскошью мира. А вот здесь, на войне, все открывается в истинном свете, и через этот свет происходит преображение души. Именно к такой душе и нисходит Бог, и сердце такого человека открывается Богу.
Дьякон Димитрий ВАЛЮЖЕНИЧ. Я согласен вполне с отцом Сергием и тоже вспомнил разбойников, распятых со Христом. Мы знаем, что это не только евангелийский эпизод, это происходит и в нашей жизни, происходит с нашими воинами, у которых есть два пути. Мы знаем, что убийца трех оптинских монахов — Аверин — воевал в Афганистане, и пошел совсем другим путем, чем тот, по которому пошел Кудрявцев. Он поклонился сатане, стал искать у него помощи и защиты, и в результате пришел к такому плачевному и страшному состоянию, в котором находился, совершая ужасное действо. А вообще, конечно, смерть — это великая тайна, и перед лицом этой тайны нужно нам смиряться. Особенно тем, кто еще не готов к тому, чтобы перейти в Вечность. Вспоминается еще такой эпизод из "Жития старца Амвросия", когда его духовные чада спра-шивали, как же вам удается смиряться, ведь вы такой подвижник, аскет, столько чудес сотворили? Он им отвечал: "Я не знаю, какой будет моя кончина." И вот то, конечно, что произошло с Кудрявцевым, это — великое чудо, что именно так перед лицом смерти, именно так он проявил себя, именно такой поворот произошел у него в душе. А нам всем, конечно, нужно смиренно помышлять о смерти и идти по пути Святых отцов.
Юрий ЮРЬЕВ. Я думаю, что устройство человеческой души и не расходится с христианскими представлениями о ней... Душа каждого человека, учит церковь, по природе — христианка.
Все же вселенной не сатана правит, правит ей Господь, и в том, что внимательные скрупулезные наблюдения этой жизни приводят человека к тому, чему учит нас христианство, чему учит нас Господь, ничего нет удивительного и нет ничего противоестественного.
Алексей ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ.Мне бы хотелось еще, отцы и братья, вот на какой момент обратить внимание, ведь капитан Кудрявцев, находясь на чердаке, после страшного боя в центре Грозного, когда в плазменном смерче погибла русская бригада, размышляет о том, что он чудом спасся, что некая сила перенесла его из залитого бараньим жиром и кровью чеченского дворика, некая странная таинственная сила вырвала его из челюстей огненного Армагеддона и привела в этот безлюдный холодный дом, как бы специально построенный загодя кем-то для того, чтобы там укрыться и спастись от свинца и пламени. Когда капитан Кудрявцев об этом размышляет, то он начинает как бы предощущать водительство Промысла Божьего, величайшего тайного Божественного Промысла, и вот здесь, отцы и братья, дивная мистика. Ведь ежели посмотреть на нашу жизнь, сколь часто Господь чудом спасает каждого из нас от смерти. На память приходят эпизоды из афганской войны...
Мне вспоминается толстая монастырская стена, крохотная уютная лаврская келья с узким окошком-бойницей и поразительный рассказ убеленного сединами схимника:
"Представьте себе прокаленную солнцем пустыню. Если смотреть на нее сверху — повсюду унылый вид: песчаные барханы до горизонта и полное безлюдье. И вдруг из окна самолета вы замечаете что-то странное. Приглядываетесь. Далеко внизу показалась огромная воронка — как нора тарантула. По бокам вьется серпантин и скрывается в черном провале. И вот там, глубоко под землей, расположен целый город и... центр по управлению ракетными полетами, разумеется, не нашими... Сверхсовременные компьютеры последних поколений. Их обслуживают специалисты экстракласса...
В этом месте время от времени собираются на свои тайные совещания сильные мира сего — те, кто определяет мировую политику. И они напрямую обращаются с — н и м!.."
Согбенный подвижник выразительно посмотрел на меня большим и кристально-чистыми, сияющими очами и резко указал пальцем правой руки в пол, имея в виду падшего, отверженного Люцифера.
— Он им является!..
Это были не простые слова — вдохновенная речь провидца. Бого-мудрому схимнику открылись сатанинские глубины "тайны беззакония" (2 фес., 2,7). Стало ясно, к т о консультирует тайное миро-вое правительство; на к а к о м уровне разрабатываются разрушительные, смертоносные для России геополитические доктрины; к а к и е силы поддерживают крупнейших финансовых олигархов, укрепляют и направляют влиятельнейших масоно-сионистских бонз!..
Беседа со старцем произвела неизгладимое впечатление...
Возвращаясь к капитану Кудрявцеву: над ним явно милость Божия, и его душа начинает осознавать водительство Промысла Божьего. Он чудом был спасен — и душа его ответила на это чудо. Произошла мистическая встреча в некоей точке, таинственной точке пространства и времени, встреча жаждущей, истомленной, окровавленной души человека и совершенного Богочеловека. Мистический удар, прорыв и встреча человека с Богом. Победа!
Александр ТИТОВ. Такое ощущение, что война, описанная в романе, это не война русского офицера с чеченцами. В самом деле, не там проходит линия сражения и линия боя. Война происходит между Кудрявцевым и Бернером. Здесь происходит главная схватка. Кудрявцев, выиграв свой бой в Грозном, на самом деле победил не чеченских боевиков, к которым он, похоже, не испытывает ненависти, он победил ту обрушившуюся на него тьму, преодолев которую он остался воином для другой будущей, самой грозной и страшной схватки. Для него этот чеченский эпизод лишь приготовление... Бернер, который двигает миллионами, совращает женщин, купается во власти и злате, он тоже воин — воин тьмы... Кровавая белка, зверушка, которая выпрыгнула из него, она тут же с другого конца опять в него вселилась.
Священник Александр ЦЕРКОВНИКОВ. Россия есть страна необыкновенная, она является оплотом Церкви Христовой на земле. И отсюда та ненависть, которую к ней испытывают те, кто борется со Христом. Потому что здесь силе духовной может содействовать и сила материальная, сила, которая воплощается в достижениях наших ученых, конструкторов, военных...
Священник Сергий КОНДАКОВ. Бернер по-своему сильный человек, но у него нет того, что есть у Кудрявцева. Кудрявцев — настоящий суворовский солдат, а мы помним, Суворов говорил: "Победи себя — и будешь непобедим". Сражаясь с внешним врагом, который, без всякого сомнения, у России есть и будет, тем не менее нельзя забывать и о враге внутреннем, потому что бернеры — они живут и в наших грехах и страстях, и если мы не сможем победить себя, не сможем стяжать мир в сердце своем, как учил нас преподобный Серафим Саровский, все усилия по спасению Родины будут тщетны. Держава наша — особая страна, страна, которая является хранительницей христианской цивилизации. Последняя надежда всего христианского мира возлагается именно на Россию. Если поднимется Русь как Великая Держава плоти и духа, то мир, может быть, еще какое-то время будет стоять. Если же Россия погибнет, как некогда исчезли с лица земли древний Израиль, Византия, то это будет знак того, что и все человечество подходит к неминуемому своему концу. Битва за Россию — это сражение за весь христианский мир.
Дьякон Димитрий ВАЛЮЖЕНИЧ. В том, что происходит сейчас с Россией, много похожего на историю Византии и, в частности, на те события, которые связаны с падением Нового Рима — Константинополя. С одной стороны его одолевало латинство, Запад, с другой стороны — Турция, Восток...
Интересно, что многие из жителей Константинополя говорили, что лучше мусульманская чалма, чем латинская тиара. Казалось бы, такое странное утверждение, ведь мусульманство куда дальше от Православия, чем латинская ересь. В то же время здесь есть огромный смысл, который важен и для нас. Страшнее внешнего врага может быть враг внутренний — тот, который подкрадывается к вере, будучи волком в обличии овцы. Называя себя христианином, ничего не имеет в себе христианского. Ныне мы видим в России политиков, которые могут постоять в храме со свечками, делать вежливые жесты в адрес священноначалия, и в то же время являться убежденными противниками христианства. От таких гораздо больше зла, чем от всех открытых врагов Церкви. Сейчас, когда мы оцениваем положение в России, можно утверждать: самый страшный враг — это внутренний — обновленчество, экуменизм ( все то, что разлагает нашу Церковь изнутри).
Юрий ЮРЬЕВ. Был помянут Суворов. Хотелось бы вспомнить такой эпизод, который напрямую относится к тому великому служению, которое несет Россия. Когда суворовские войска в Альпах попали в тяжелое положение, когда стало ясно, что австрийцы предают их и все дело ведут к тому, чтобы русские были разгромлены, цесаревич Константин задает Суворову вопрос: "Кому же мы служим?" Суворов ему спокойно отвечает: "А служим мы Святой, Нераздельной Троице." Причем это была не шутка, а осмысленный ответ. Великий русский воин осмысленно все свое военное служение полагал как служение Богу, понимал что служение России есть служение Богу. Поэтому неудивительна ее судьба, что она является полем и ареной страшной апокалиптической битвы, последним оплотом, который удерживает мир от падения в бездну.
Алексей ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ. Несомненно, роман "Чеченский блюз" — это не только лирический шедевр и лирический удар, но одновременно мощное эсхатологическое полотно. В этом смысле противостояние капитана Кудрявцева, олицетворяющего нашу Отчизну и наше Христолюбивое Воинство, и Бернер, представляющий высший планетарный капитал и воинствующее антихристианство, — это безусловно та схватка, которая идет сейчас и достигнет своего кульминационного момента в грядущем. Ведь ясно, что на пути лжемиссии — антихриста, “человека-греха”, “сына погибели” (Фес.2,3), вселенского диктатора, который на протяжении трех с половиной последних лет будет возглавлять мировое государство и мировое правительство, на его пути на материальном уровне неодолимым препятствием лежит наша истерзанная, поруганная, но все еще непокоренная, несломленная богохранимая Россия над которой простерт Покров Пресвятой Богородицы. Поэтому враг стремится сокрушить то и другое. Если по милости Божьей у нас будет покаяние, если Церковь соединится с армией, Россия будет непобедимой. И в этом смысле та напряженность, которая явлена на центральной площади Грозного, те огненные шквалы, те каскады смертей, та невероятная жесткость схваток — все это как бы предощущение, прообразы грядущих вселенских космических битв. Но Россия еще может восстать, и есть пророчество старцев, богомудрых Отцов последних времен о том, что именно русские войска будут брать Константинополь.
Вспышки молний накрыли отвесные скалы.
Занесен над планетой карающий меч.
Временной интервал — угрожающе малый —
Отделяет Россию от плазменных сеч...
Выливаются чаши небесного гнева.
Содрогаются недра пылающих гор.
Над истерзанной Русью Пречистая Дева
Простирает спасительный Свой Омофор...
Опускается свиток расплавленной выси.
Сокрушаются своды горящих аркад.
И сбывается то, что провидел Паисий:
Наши славные витязи входят в Царьград!..
Угасают тайфуны космической битвы.
Улетают в былое афганские сны.
Наступает блаженное время молитвы.
Зажигаются зори грядущей Весны!..

Если мы немедленно приступим к Покаянному Подвигу, — т.е. начнем в меру возможного поститься, исповедовать свои грехи православному священнику, причащаться Святых Христовых Тайн и выправлять свою жизнь по Евангельским Заповедям, — то воистину с нами будет Бог. Уповающий на Бога не посрамится вовек. И вот тогда нам удастся выжить, выстоять и победить...
1.0x