ПАРИК КОБЗОНА

ПАРИК КОБЗОНА (штрихи к портрету политического вокалиста)
50(263)
Date: 15-12-98
“ПЕВЕЦ”
Талант нашего героя отличается необычайной многогранностью. Помимо славы певца и репертуара в 1500 песен, он имеет имидж удачливого коммерсанта, общественного и политического деятеля, ученого, мецената. К тому же, иностранная пресса открыто числит его в мафиози. Кроме титулов народного артиста СССР, РСФСР, Украины, Дагестана, Кабардино-Балкарии, Ингушетии, Карачаево-Черкессии, Северной Осетии, Южного Урала, заслуженного артиста Республики Адыгеи, действительного члена Академии гуманитарных наук, он еще является лауреатом Государственной премии СССР (1984 г.), лауреатом премии Ленинского комсомола (1975 г.), первым лауреатом премии МВД. Надо сказать, что с милицией отношения у Кобзона всегда были особенно теплыми, недаром он руководит Фондом помощи семьям погибших милиционеров с поэтическим названием "Щит и Лира". Заодно он президентствует и в культурном фонде "АРТЭС", а также выступает в качестве советника мэра столицы по вопросам культуры. Менее энергичному человеку такой "общественной" нагрузки хватило бы "выше крыши", но не наэлектризованному комсомольским энтузиазмом собственных песен г-ну Кобзону.
На его широких плечах лежит ответственность за существование акционерного общества "Московит", президентом которого он опять-таки является. В настоящее время в эту фирму входят три подразделения: "Московит-металл" (купля-продажа металлов, производство ферросплавов), "Московит-Ойл" (бизнес в области нефтепродуктов внутри России), "Московит-Шугар" (сделки с сахаром). Концертная составляющая "Московита"(казалось бы, наиболее близкая Кобзону по роду занятий) — "Московит-шоу" (круизы, презентации) — обанкротилась по случаю финансового кризиса. Однако и это еще не все. Иосиф Кобзон управляет АО "Лиат-Натали", занимающимся торговлей косметикой и лекарствами (эта компания получила свое название в честь дочери певца) и издает журнал “Детка” в Москве и газету “Русский израильтянин” в Тель-Авиве.
Успевает Кобзон заняться и благотворительностью. С давних пор шефствует он над двумя детскими домами — в Туле и в Ясной Поляне. А на строительство храма Христа Спасителя отдал 875 млн. докризисных рублей, обогнав по сумме пожертвований даже Юрия Башмета и Мстислава Ростроповича. Теперь его имя будет "навечно" запечатлено на стенах храма. Впрочем, имя Кобзона могут "навечно" запечатлеть на своих стенах также пара синагог и буддийских святилищ, строившихся и реставрировавшихся на его деньги. Дело в том, что певец, предприниматель и т. д. с типично русской душевной широтой никак не может помогать какой-то одной избранной конфессии. Тем более, что его религиозные симпатии остаются весьма неопределенными. То он заявляет, что ему ближе всего буддизм (наверное, как депутату от бурятов), то рассказывает, как ходит в православную церковь. Однако можно с уверенностью сказать: в составе Еврейского конгресса имени Иосифа Кобзона не значится.
Непонятно только, когда же, среди столь разнообразных хлопот и занятий, Кобзон выкраивает время на законотворческую деятельность в Думе и на борьбу с антисемитизмом. Однако, если прислушаться к словам певца, становится ясно, что его бизнес — не такое уж и сложное дело.
"Чем я занимаюсь? Моя задача в бизнесе — лоббирование наших проектов. Я не занимаюсь разработкой финансовых схем, не позволяю себе делать то, чего не понимаю или не умею. Для этого есть профессионалы. Но для того чтобы профессионал не свернул с дороги, не скрывал налоги, чтоб завтра нас не закрыли, чтоб были друзья и связи, — для этого есть я. Моя задача — следить за моральным лицом своей фирмы. У нас серьезный бизнес. Мы занимаемся переработкой нефти, бартерными сделками с продовольствием, металлами, делаем инвестиции совместно с зарубежными партнерами. Однако экспортом не занимаемся — весь наш бизнес на территории России" (газета "Вечерний клуб", 11 сентября 1997 г.).
Ларчик-то, оказывается, просто открывается! Секрет успеха в лоббировании, благо связи у Кобзона действительно самые широкие. Чтобы оценить их масштаб, достаточно вспомнить его юбилейные торжества в концертном зале "Россия" 12 сентября сего года. Тут и бывший премьер Виктор Черномырдин, преподнесший певцу орден "За заслуги перед Отечеством" III степени, и мэр столицы Юрий Лужков. От черных “волг” депутатов Госдумы, среди которых было особенно много представителей фракций НДР и ЛДПР, просто невозможно пробиться к подъезду. О всяких эстрадных звездах и прочих лицедеях вроде Пугачевой или Жванецкого — говорить не приходится. Многие из них так и не дождались своей очереди поздравить юбиляра.
Однако среди "друзей" Иосифа Кобзона есть люди, знакомство с которыми не всегда приносит ему одни только выгоды. Например, его тесные взаимоотношения с известным авторитетом уголовного мира, президентом ассоциации "XXI век" Отари Квантришвили, убитым 21 апреля 1994 года, позволили многим СМИ обвинить г-на Кобзона в том, что его столь процветающий бизнес не всегда носит законный характер. Возможно, именно поэтому Иосиф Давыдович поспешил заявить, что убийство авторитета политическое и будто связано оно с тем, что Отари Витальевич слишком резко высказывался о политике российского правительства. Обвинения же в торговле оружием и алкоголем он с негодованием отверг.
Правда, несколько позже в незаконной коммерции Кобзона и Анзора Кикалешвили, возглавившего ассоциацию после гибели своего предшественника, обвинил агент pусского отдела ФБР Лестеp Макналти, в секретном донесении которого сказано, в частности, следующее: "...Иваньков и его оpганизация завязали... тесные связи с пpеступной гpуппой, котоpой pуководят Анзоp Кикалишвили и его паpтнеp Иосиф Кобзон. Кикалишвили и Кобзон получают кpупные незаконные выплаты от амеpиканского совместного пpедпpиятия ... Russian — American, базиpующегося в Нью-Йоpке... Кобзон и Кикалишвили были связаны с Отаpи Квантpишвили, кpупной фигуpой в кpугах pоссийской оpганизованной пpеступности...". В результате деятельности пронырливых журналистов и агентов Иосифа Давыдовича летом 1995 года не пустили в Америку, отказав во въездной визе. Чуть позже у певца возникли сеpьезные пpоблемы пpи въезде в Изpаиль, несмотpя на то, что незадолго до этого Всемиpная лига евpеев назвала его "лучшим евpеем года". 2 января 1996 года Кобзон был задержан в аэропорту Тель-Авива по приказу министра внутренней безопасности Израиля. После вмешательства Российского посольства разрешение на въезд дал лично премьер-министр страны Шимон Перес.
Оба этих инцидента наблюдатели увязывают с произошедшим в США арестом уже упоминавшегося Вячеслава Иванькова, известного под кличкой "Япончик", в уголовном деле котоpого фигуpиpовали непpиглядные стоpоны совместной деятельности аpестованного "кpестного отца" pоссийской пpеступности и нашего геpоя. По данным известной московской журналистки Ларисы Кислинской, живой классик патриотической песни принимал непосредственное участие в незаконном вызволении "Япончика" из тюрьмы, а также помогал его приемному сыну — вору в законе Виктору Никифорову по кличке “Калина” — и одному из доверенных лиц "Япончика" Вячеславу Сливе. Из многочисленных газетных публикаций следует, что с подачи известного певца за "Япончика" хлопотали столь известные люди, как офтальмолог Святослав Федоров, правозащитник Сергей Ковалев и даже заместитель председателя Верховного суда России Александр Меркушев.
Обиженный на зарубежные власти и российских журналистов, Кобзон в том же 1996 году инспирировал обращение 59 ведущих деятелей культуры, 15 известных ученых, нескольких чемпионов олимпийских игр к президенту РФ Борису Ельцину с открытым письмом, в котором содержалась просьба оградить его от клеветы и нападок. Президент не ответил — наверное, болел.
Вскоре Государственная дума направила депутатский запрос генеральному прокурору и министру внутренних дел с просьбой "провести проверку по фактам обвинения Иосифа Кобзона с связях с мафиозными кругами". В официальном ответе из МВД сообщалось, что в отношении Кобзона уголовных дел не расследуется и какие-либо следственные действия в отношении него не ведутся.
На выборы в Думу наш герой вышел, оперируя лозунгами о необходимости защиты чести и достоинства российских граждан, особенно за рубежом. Возможно, именно для того, чтобы эту честь эффективней отстаивать, Иосиф Кобзон попытался вновь посетить США. Но его попытка въехать в пределы "империи зла" была пресечена американскими властями 24 сентября 1998 года на основании "закона об иммиграции", который воспрещает въезд в страну лицам с криминальным прошлым и соответствующими связями.
Так что пришлось Иосифу Давыдовичу остаться в стране разбушевавшегося антисемитизма. Ведь здесь у него еще много любящих друзей, братков и соратников.
Александр БОРОДАЙ
ДЕПУТАТ СВОЕГО КОШЕЛЬКА
Иосиф Кобзон получил мандат депутата Госдумы от Агинского Бурятского автономного округа.
Освещать триумфальное избрание там Кобзона в депутаты столичные журналисты ездили за его счет. И не все оправдали надежд спонсора. Так, корреспондент телекомпании НТВ Лобков, по словам Иосифа Давыдовича, пьяным сел в самолет, пьяным из него вышел и заснял в репортаже только стадо коров и уборную. И это притом, что в районе, где был Лобков, есть 10 музеев, 10 библиотек и 10 клубов. Не заметил спецкор НТВ и того, что во всем округе, оказавшем доверие Кобзону, нет и никогда не существовало детдомов, поскольку родители там не бросают детей, а родственники не оставляют без опеки сирот.
Иосиф Давыдович обличал Лобкова на первой своей депутатской пресс-конференции как истинный и наикрутой агинско-бурятский патриот. И его внезапно вспыхнувшую любовь к далекому сибирскому округу легко можно было объяснить. Ему, Кобзону, новоявленному Мистеру-Твистеру, — бывшему главному советскому солистеру, владельцу фабрик-заводов, газет и пароходов, надо было дать понять журналистам, что избран он в Госдуму не каким-то диким и деградировавшим, а культурным и высоконравственным населением.
Защита Кобзоном достоинства жителей Агинского Бурятского округа отвечала и их интересам, и интересам самого Иосифа Давыдовича. И с его окружным патриотизмом все ясно. Но почему, обжившись в Госдуме, Кобзон вдруг решил стать крайне радикальным патриотом всего бурятского народа, многие аналитики не могут понять до сих пор.
Дело в том, что в свое время большевики, жаждавшие каждой нации, кроме русской, дать собственное обширное государственное образование на территориях, где проживали русские, создали Бурят-Монгольскую АССР. Она имела место быть 14 лет. Но поскольку управлять ею, ввиду огромности ее пространств, было трудно, то в 1937 году она была Сталиным разделена на Бурят-Монгольскую АССР, Иркутскую и Читинскую области. В составе этих областей, в районах со значительной долей бурятского населения, тогда же были учреждены автономные национальные округа — Усть-Ордынский и Агинский Бурятский.
В 1958 году Хрущев переименовал Бурят-Монгольскую АССР — в Бурятскую. Вопроса же о пересмотре административно-территориальных преобразований 1937 года ни в годы так называемой “оттепели”, ни позже никто не ставил, ибо нужды в нем не было: последние шестьдесят лет бурятам в автономных округах с точки зрения соблюдения их национальных прав жилось не хуже и не лучше, чем бурятам в Республике Бурятия.
Нет ущемления прав бурятов в округах и в настоящие дни. Но сегодня в Москве есть думский депутат от Агинского Бурятского округа Иосиф Кобзон. И он требует от высших органов власти России создать Великую Бурятию. То есть требует объединить Республику Бурятия с двумя автономными округами, находящимися в Иркутской и Читинской областях.
Эта идея родилась не в светлой голове Иосифа Давыдовича. Произвели ее на свет активисты Конгресса бурятского народа во главе с отставным бурятским Чубайсом — бывшим председателем Госкомимущества Бурятии Евгением Морозовым. Зачем Морозову нужны административно-территориальные перипетии — понятно: на их волне он может смести нынешнюю элиту республики и возвысится на государственном объединении бурят, как генерал Дудаев возвысился на государственном разделении чечен и ингушей. Но чего ради идею Великой Бурятии подхватил и проталкивает Кобзон?
Ни у Усть-Ордынского, ни Агинского Бурятского округов нет общей границы с Бурятией. В первом из округов русских, украинцев и татар в два раза больше, чем бурят. Во втором буряты составляют большинство, но не подавляющее — их там 42 тысячи человек, а русских — 31 тысяча. Объединение округов с Бурятией будет означать потерю их статуса субъектов РФ, и они лишатся четырех мест в Совете Федерации и двух мандатов в Госдуме. Выгоды от объединения населения округов никакой не получит, а трений на национальной почве получить может с избытком. И, стало быть, на благодарность избирателей Кобзону рассчитывать не приходится. Шансы извлечь корысть от радикал-бурятского патриотизма также не просматриваются. Что остается?
Уразуметь суть этого патриотизма Кобзона можно, обратившись к его заявлению, сделанному сразу по получении депутатского мандата: “Меня спрашивают — зачем мне Дума? Мне нужен иммунитет? Иммунитет мне не нужен. Мне нужен статус. Он даст мне право заставить чиновника разговаривать со мной и отвечать на мое обращение. И, в общем-то, мне нужен статус для того, чтобы не принадлежать никому”.
Иосиф Кобзон любит гулять сам по себе. Поддержка идеи Великой Бурятии — это его личная прихоть. Иосиф Давыдович — свободный человек, который волен делать то, что ему нравится и что ему выгодно. У Кобзона никогда не было и нет вечных союзников, но всегда есть вечные личные интересы. Он носится с идеей объединения Бурятии с округами потому, что она ему по душе, он принимает участие в кампании по травле генерала Макашова по своекорыстному расчету.
Резкие высказывания Макашова имеют не национальный, а социальный характер. Весь его так называемый антисемитизм сводится главным образом к тому, что он просто громко повторяет утверждения еврея-патриота Тополя о том, что почти все деньги в России захватили евреи. И отказ Кобзона сидеть в Думе вместе с Макашовым — это его протест против повторения генералом утверждений Тополя.
Кобзон — один из самых богатых евреев России. Ему невыгодно, чтобы разоренная страна осознала факт богатства еврейских банкиров и думала о способах его происхождения. И выступая в Госдуме против Макашова, Кобзон действует как истинный депутат своего кошелька.
Николай АНИСИН
НА ВЫХОД, МАЭСТРО!
То, что произошло 2 декабря 1998 года в зале заседаний Государственной думы, с трудом поддается рациональному объяснению. Вернее сказать, с трудом, но поддается.
Итак, в этот день депутат Иосиф Давыдович Кобзон заявил, что покидает стены здания на Охотном Ряду, поскольку за всю свою прежнюю, богатую личную и творческую жизнь не слышал такого количества и качества оскорблений национального достоинства, которых наслушался за последние несколько дней от старушек-сторонниц Макашова, а потому считает невозможным для себя и далее находиться в одном зале с генералом-антисемитом. Депутат Кобзон особо подчеркнул, что его демарш не следует рассматривать как неуважение к Думе в целом и ее фракциям в отдельности. После этого депутат Кобзон возложил роскошный букет цветов к траурной фотографии депутата Галины Старовойтовой и покинул зал заседаний. Запись данного эпизода велась думским телемонитором и с него пошла во все ТВ-программы новостей — случай редкий, чтобы не сказать беспрецедентный.
Конечно, ничто не ново под луной, и вся ситуация, как она должна была прозвучать в идеале, хорошо соотносится с известным "еврейским" анекдотом о выходе Сруля в третьем акте спектакля в Жмеринке в годы гражданской войны: "Все — в дерьме, и тут выхожу я — в белом фраке и белых перчатках". Но сводить высокую политику к набору одесских хохмочек нельзя. Выход Кобзона — не выход анекдотического Сруля. Иосиф Давидович — фигура серьезная, можно даже сказать — знаковая.
Трудно поверить, будто уважаемый депутат Кобзон не знал, что на дом Макашову несколько недель подряд звонили неизвестные, представляясь активистами еврейских (сионистских) организаций, и угрожали генералу и его семье. Трудно поверить, будто уважаемый депутат Кобзон не знал, что именно в ответ на эти угрозы Макашов заявил на митинге 4 октября, что смерти не боится и вместе с ним на тот свет отправится десяток жидов. Поэтому интересно, какова была бы реакция уважаемого депутата Кобзона, если бы подобного рода моральному террору подверглась его собственная семья? Если его, вдобавок, так возмутили пенсионерки с плакатами в поддержку Макашова? Чем бы ответили террористам, скажем так, поклонники Кобзона? Словом или делом?
Далее, генерал Макашов не переносил своих антипатий на коллег-депутатов, какой бы национальности и вероисповедания они ни были, не связывал анонимных экстремистов с видными деятелями еврейской общины, заседающими в числе законодателей РФ, и не считал невозможным для себя находиться с ними в одном зале. То ли у русского генерала меньшее чувство национального и личного достоинства, чем у известного певца, то ли попросту больше терпимости и понимания ситуации? Этот вопрос пока остается открытым.
Остается открытым и другой вопрос: раз депутат Кобзон так тонко и ранимо чувствует свою избранность, почему он почти два месяца боролся с собой, сдерживал позывы на рвоту (или другие физиологические отправления) при виде депутата Макашова в зале заседаний Думы? В чем причины и смысл такого героического терпения? Ведь все, что делал Иосиф Давидович (за последние двадцать лет, во всяком случае): пел ли советским солдатам в Афганистане, сидел ли в израильском изоляторе в аэропорту Тель-Авива, давал ли концерты по двумстам городам бывшего Советского Союза, — всё было исполнено необычайного и скрытого смысла. В результате певец Иосиф Кобзон стал тем, кто он есть сегодня. И зачем ему нужно было символически отрясти прах убитой Галины Старовойтовой на голову Альберта Макашова?
Похоже, те, кто за ним стоит (а это люди еще более серьезные), кобзоновским демаршем 2 декабря попытались сказать — и сказали достаточно внятно для людей "понимающих" — примерно следующее.
— Надежды зюгановской КПРФ "встроиться во власть" через любые блоки совместной ответственности: хоть с Лужковым, хоть с Черномырдиным, хоть с Примаковым, — не соответствуют их текущим планам.
— Соответственно, инициатива любых политических фигур нынешнего "центра" блокироваться с КПРФ-НПСР на базе пересмотра итогов "приватизации" будет жестко пресекаться всеми методами: от пропагандистских до чисто силовых, не исключая провокаций и подлогов.
— Напротив, раскручивание кампании вокруг "антисемитизма" коммунистов, уравнивание Ленина и Сталина с Гитлером соответствует их текущим планам и будет всемерно поддерживаться, русским "за коммунизм" будет прививаться такой же "комплекс вины", который немцам ФРГ привили "за нацизм".
Один из авторов газеты "Завтра", помнится, в полемическом запале почти точно охарактеризовал суть ярлыка "антисемитизма": "Антисемит — не тот, кто враждует с евреями. Антисемит — тот, с кем враждуют евреи". Стоит лишь уточнить, что речь должна идти не о евреях, а о сионистах. Другое дело, что часть евреев предпочитает защищать доходы "своих", "единокровных" сионистов — надеясь на то, что и им перепадет кое-что в порядке "еврейской солидарности". И знаете, перепадает. Не поровну, но все же: кому — подарочный набор к религиозному празднику, кому — бесплатное обучение, кому — непыльная работа, кому — доля в выгодном бизнесе. То есть налицо первичный, оригинальный национал-социализм, по отношению к которому и Гитлер, и Муссолини — жалкие копиисты.
А ведь всего каких-то двадцать лет назад те самые нищие и несчастные пенсионерки, которые вышли сегодня к Думе защитить генерала Макашова "от жидов", смотрели по телевизору "Семнадцать мгновений весны" и слушали "Берег мой, покажись вдали…", и плакали от счастья и гордости за свою державу, за советский народ, за великую свою Победу — и не были они голодны и озлоблены, да и сам Альберт Макашов, тогда еще полковник, наверняка слушал Иосифа Кобзона, тогда еще не “нового русского”, а просто певца, которого уважали все: от последнего зэка до престарелого маршала. И кто тогда хотел разбираться, немец Кобзон, еврей, русский или латыш?
Но много воды — что воды: и слез, и крови, — утекло с тех пор. Если что и оставалось общего у Макашова с Кобзоном — так это их советское прошлое да думский зал заседаний, где они вместе символически несли ношу ответственности за судьбу России, родной или чужой им, — не важно. Теперь депутат Кобзон эту ношу, пусть фиктивную — с себя снял: по внешнему надуманному предлогу, по правилам пропагандистской игры. Возможно, в результате он сам и те, кто за ним стоит, окажутся в некотором — очень временном — выигрыше. Но…
Певец Иосиф Кобзон, обладая не слишком богатыми вокальными данными, прошел, тем не менее, очень хорошую школу, имел прекрасно поставленный голос и пел, что характерно, вживую, практически никогда не "давая петуха". 2 декабря в Думе он "петуха" все же дал: политического, правда, зато очень громко. А те круги, в которых сегодня вращается депутат и успешный бизнесмен Иосиф Давыдович Кобзон, состоят вовсе не из любителей оперы, даже итальянской, и балета, даже русского. Там и понятия другие, и ассоциативный ряд иной. Так что выступления не закончены. Ваш выход, маэстро!
Николай КОНЬКОВ
КРАСНЫЙ КИЧ
У бывшего эстрадного исполнителя, преуспевающего бизнесмена, а ныне депутата Госдумы Иосифа Кобзона — есть, в сущности, лишь один козырь в жизни — он считается советским певцом... Но кто его считает советским и почему?
Надо ли доказывать, что исполнитель помпезных од комсомолу и квазипатетических, холодных, громоздящихся, как айсберг, официозных хитов конца 70-х, не причастен к тому явлению, что устоялось в матрице мировой культуры под маркой "советской цивилизации" (как не имели к ней никакого отношения олимпийский Мишка и толпище так называемых “юмористов”, немеряно расплодившихся на брежневских харчах).
Постсоветский период характерен тем, что то огромное, таинственное, трагическое, противоречивое и многомерное — то, что было содержанием советской империи, переместилось от ее центра к периферии — жило в промышленных, военных и транспортных технологиях, пульсировало на околоземной орбите, трещало и искрило в точках пересечения с противником — в странах третьего мира. Это нечто совершенно ушло из культуры. Стараниями мастеров искусства и идеологии оно лишь имитировалось. Выхолащиваясь по ходу дела, доводилось до сугубой пародийности.
Гельман родил Гельмана, Любимов родил Любимова, Яковлев родил Яковлева, Боровик родил Боровика... Отцы пестовали эрзацсоветскость — то, что в народе прозвали "совком". Дети сделали деньги и карьеру на разрушении и распродаже ненавистного и глупого "совка".
Когда в конце семидесятых идейный вакуум заполнился чистым ритуалом, когда государственный желудь был съеден изнутри диссидентскими свиньями — именно тогда, в преддверии больших перемен, родился советский кич — ходкий товар международных аукционов.
Сначала на Арбате пошли с молотка ушанки с кокардами, генеральские мундиры. Потом продавший все свои взгляды Ульянов вдруг скинулся вновь Маршалом Жуковым, а Кобзон в многочисленных интервью и выступлениях, вперемешку со скабрезными анекдотами, стал выпячивать свою “советскость”.
Цивилизация одухотворенных паровозов и танков, столь любимых Андреем Платоновым; страна авианосцев и сверхзвуковых бомбардировщиков, грозно живущих в ритмах Дмитрия Шостаковича; империя стратегических ракет наземного базирования, защищавших Большой театр с Галиной Улановой; царство дальних мерзлых трасс и космических кораблей, о которых пророчествовал Константин Мельников и Владимир Маяковский; родина героев Аркадия Пластова — скорбно погрузилась в темные воды истории... А на поверхность всплыла странная субстанция... Отрыжка светскости: Бабкина, Кобзон, Пасохин-младший... Еще Лев Лещенко — тот, который в Торонто с Димой Якубовским распевал "День победы" на мотив "Семь-сорок".
Кич в переводе с немецкого значит — дешевка, вещь дурного вкуса. Именно в жанре советского кича работает Кобзон. Друг всех на свете япончиков и китайчиков, вьетнамчиков и тайванчиков, Кобзон — явление соцарта. Но это, как говорится, его проблемы. Другое дело оппозиция — ее адепты, ее лидеры.
Люди, приглашающие на ностальгические вечера “аптечного короля”, у которого проблемы с ИНТЕРПОЛом, вполне ли отдают отчет в своих действиях? Они слабоумные энтузиасты или слепые кролики? А может быть, впавшие в маразм любители тайского романса?
Возможно, что им комфортно скользить по верхнему слою явлений, не затрагивать фундаментальных слоев....
Почему эти люди покупаются на дешевый спектакль Кобзона? Дело в отсутствии слуха, вкуса? Или у них за душой нет цельного мировоззрения? Или — это исключает победный сценарий оппозиционной борьбы — они такие же поддельные, как Кобзон... В последнем случае совершенно естественно, стоя на блестящем паркете во Дворце съездов, хлопнуть рюмашку за здравие комсомола, за молодость... На фоне вымерзающих городов и голодающих семей. Вполне закономерно сыто восхищаться "державностью" творений чугунного магната Церетели... Это когда само понятие российской державы скоро сотрется в памяти поколений.
Почему бы не устроить "Голубой огонек" где-нибудь на НТВ, с Лобковым в роли ведущего... Пригласить космонавтов, артисток, конечно, невыездного Кобзона и что-нибудь русское-русское — Зыкину, например?
В этом случае идея наблюдательных советов на телевидении закончится Великим компромиссом: на ОРТ и НТВ появятся "Сельский час" и "Отзовитесь, горнисты"... Мощными рядами оппозиция влетит в XXI, век неся на плечах "символ советскости" — Кобзона. Можно прихватить еще и нарисовавшего Бельмондо в кокошнике художника Никаса Сафронова — крепкий, знаете ли, реалист...
Вызовы тысячелетия — сложнейшая технологическая и культурная проблематика будет похерена, заменена пропагандистской дешевкой, лишенной стиля, вектора мысли и поведения.
Говорят, что Россия — огромная и полицентрическая страна, и единый интегральный стиль здесь просто немыслим. Может быть, Россия и не терпит единого стиля, но дешевки и пошлости она просто не переваривает. Кич и Россия — две вещи несовместные. “Отец народов” отлично понимал это.
Кобзон — это кич.
ТИТ