УРОКИ “РЕЛЬСОВОЙ ВОЙНЫ”

УРОКИ “РЕЛЬСОВОЙ ВОЙНЫ”(Лидер “Трудовой России” Виктор АНПИЛОВ отвечает на вопросы Николая АНИСИНА)
21(234)
Date: 26-05-98
Николай АНИСИН. Железные дороги страны разблокированы. Но причины, из-за которых они были перекрыты, остались. Насколько вероятно, что акции протеста на рельсах в скором времени будут возобновлены? Вы только что вернулись из Ростовской области — из города Шахты, проведя с пикетчиками почти сутки. У вас наверняка есть своя точка зрения на сей счет, свой прогноз. Но прежде всего мне хотелось бы узнать ваше мнение: соответствовал ли показ по телевидению акций по перекрытию железных дорог тому, что было на самом деле?
Виктор АНПИЛОВ. Я приехал в Шахты в пятницу около двенадцати ночи. И что сразу меня поразило: на путях вдоль станции не менее полутора километра занимали палатки. Были они установлены и на откосах рядом с рельсами. Везде горели костры, вокруг сидели не менее тысячи человек. А по телевизору в Москве я видел только две-три палатки и жалкую кучку людей. Им в телерепортажах из Шахт высказалось сочувствие, но одновременно давалось понять: из-за них, мол, страдает великое множество пассажиров, из-за них на железных дорогах скопилось множество грузовых поездов, в том числе и с опасными грузами, которые могут взорваться и отравить все ближайшие города. То есть телевидение скрывало массовость шахтерских пикетов и исподволь противопоставляло интересы пикетчиков интересам всех прочих граждан. Но посеять вражду к протесту шахтеров не удалось. Вот у меня в руках ксерокопия телеграммы: “Профсоюз работников химических отраслей выражает братскую солидарность с шахтерами в борьбе за оплату труда в полном размере, за право на человеческие условия жизни. Желаем стойкости в достижении поставленных целей. Председатель Росхимпрофсоза Станин”. Скрывало телевидение и солидарность с шахтерами их земляков самых разных профессий. Шахты когда-то были благоустроенным, зеленым городом, славным не только высокими достижениями в труде. В нем выросли пять олимпийских чемпионов по тяжелой атлетике, была отличная боксерская школа и первоклассные культурно-воспитательные учреждения. Теперь дороги в городе разбиты, троллейбусные линии постоянно обрываются, денег в бюджете нет не только на спорт и культуру, но и на медицину и образование. Шахтеры в пикете на рельсах не отделяли себя от других жителей Шахт, их требования не расходились с интересами города, и город их всемерно поддерживал.
Н. А. Кем осуществлялось руководство шахтерской акцией на рельсах — официальным профсоюзом, специально избранным стачкомом или какой-то группой неформальных лидеров?
В. А. Первыми пришли на перекрытие дороги горняки двух шахт — “Юбилейная” и “Майская”. Когда их увидел на рельсах наряд из Центральных механических мастерских, которые обслуживают все шахты, то он сообщил об этом своим коллегам-ремонтникам — и они присоединились к пикету. Потом приехали со своими палатками горняки с других шахт и шахтостроители. Единого органа управления акцией за всю неделю создано не было. Представители разных трудовых коллективов поддерживали порядок на своих участках и согласовывали между собой требования, не учреждая формальный штаб руководства.
Профсоюзные деятели на акции присутствовали. Их легко было узнать среди шахтеров, они выделялись добротными пиджаками и мясистостью... Главной их задачей, насколько я понял, было не допустить на акции преобладания политических требований: партий нам тут не надо, красных знамен не надо. Но влияние профбоссов на шахтеров было достаточно ограниченным. Им, например, не разрешили убрать транспарант “Власть — трудящимся!”. Остались на пикете и красные знамена. В субботу 23 мая, когда утром в ожидании Немцова на станции собралось огромное количество народа, а он не приехал, профбоссы решили свернуть стихийный митинг, но шахтеры им этого не позволили. Митинг состоялся и принял резолюцию с самыми жесткими политическими требованиями.
Н. А. Как шахтеры на пикете восприняли ваш приезд?
В. А. Абсолютное большинство принимало меня как своего товарища. Слышал я, конечно, и реплики: чего ты сюда приперся, кто тебя звал, что тебе тут нужно. Но в общем и целом отношение ко мне было доброжелательным. Милиция это почувствовала, и представители МВД накануне приезда Немцова дважды ко мне подходили и просили: не используй своего влияния и не подбивай шахтеров на какие-то выходки против вице-премьера — нам надо, чтобы он уехал отсюда живым и здоровым. Я обещал: появится Немцов, я буду молчать как рыба. Но шахтерам сказал: “Не спрашивайте у Немцова, где ваши деньги, а спросите, откуда куча денег у его друзей Бревнова и Потанина, за чей счет разбогатели Березовский, Гусинский, Смоленский. И предложите Немцову добровольно остаться у вас в заложниках, пока банкиры не поделятся с вами своими баснословными капиталами”. Это мое предложение пришлось шахтерам по душе. Немцову, вероятно, о том сообщили, и он, чтобы избежать неприятных вопросов, задержался на пикете всего на несколько минут.
Н.А. В резолюции митинга, который состоялся в Шахтах перед приездом туда Немцова, записано первым пунктом: “Ельцина и его правительство за геноцид своего народа и нарушение конституционных прав граждан — в отставку”. И только вторым пунктом следовало требование выплатить долги по зарплате. Но Немцов дал обязательство погасить долги, и железная дорога была разблокирована. Значит ли это, что непримиримость шахтеров к нынешней власти — пустой звук?
В.А. Совершенно не значит. 23 мая, когда в Шахтах стало известно, что тульские горняки отказались перекрывать дорогу под гарантии губернатора Стародубцева о выплате зарплаты, ко мне подходили многие шахтеры и говорили: мы верим в порядочность Стародубцева, но зачем он использует свое честное имя для спасения негодяев. Мы понимаем, что политика Ельцина — есть политика, продиктованная западными странами, которые заинтересованы истребить индустрию в России. Но почему это не понимает бывший член ГКЧП Стародубцев, почему он сдерживает расширение протеста политикой Ельцина?
Шахтерам давно очевидно, что режим Ельцина для них погибелен и что мириться с ним нельзя. Но в очередной раз помирились. Почему? Причины тут, на мой взгляд, две. Шахтеры пока не видят той политической силы, которая может в случае отставки Ельцина взять власть в стране и выражать их интересы. Это — во-первых, и во-вторых, они не могут преодолеть представление о том, что смены власти должен добиваться какой-то добрый дядя, а не шахтер Иванов, Петров и Сидоров. Мы сели на рельсы, резолюцию об отставке Ельцина приняли, а выполняет ее пусть кто-нибудь другой.
Н.А. Так будет продолжаться долго?
В.А. Не думаю. Прекращение “рельсовой войны” шахтеров при невыполнении их политических требований не означает их политического поражения. Разблокировав дороги, они добились от власти выплат долгов за три месяца. А сегодня требование погасить задолженность по зарплате является в значительной мере требованием политическим. Используя акцию давления на власть и добившись от нее уступок, шахтеры подали пример другим отрядам трудящихся, которые сегодня также не получают зарплату — хотите ее получать, начинайте акции прямого действия: перекрывайте дороги и газопроводы, блокируйте здания администраций на местах. Это незаконно? А законно не платить зарплату за выполненную работу? Власть своими действиями и бездействием нарушает конституционные права граждан на оплату труда, и она это фактически признала, закрыв глаза на незаконные акции шахтеров по перекрытию дорог. Их “рельсовая война” была именно революционной войной с режимом. Они в ней одержали промежуточную победу и создали прецедент. Их опыт теперь должны использовать машиностроители и оборонщики, врачи и учителя. Режим, в нарушение закона, отказывается платить зарплату миллионам граждан, и эти граждане вправе бороться с режимом, так же не соблюдая закон.
Н.А. Вы предсказываете скорое повторение передового опыта шахтеров?
В.А. А что остается делать трудящимся, лишенным даже элементарных условий существования? Вопрос состоит лишь в том, как начнет развертываться борьба: будут ли отряды рабочего класса просто сидеть на рельсах, или пойдут в наступление. То есть приступят ли к созданию забастовочных комитетов на предприятиях, в городах и областях, которые станут параллельными центрами власти.
В ходе минувших шахтерских акций вице-премьеры Немцов и Сысуев вели переговоры в основном с администрацией шахт, с профкомами и областными начальниками, а не с представителями трудовых коллективов. В результате шахтеры упустили инициативу и не добились того, чего они могли бы добиться. Надо сделать из этого выводы, и впредь во время грядущих акций прямого действия обходиться без посредников.
От стачкомов на предприятиях — к стачкомам в регионах и всероссийскому забастовочному комитету. Иного пути у нас нет. И мы его пройдем, и мирно, бескровно заменим власть кучки жуликов на власть трудящихся.