ОПОРЫ СИНГАПУРА

ОПОРЫ СИНГАПУРА (Беседа Александра ПРОХАНОВА с послом Республики Сингапур г-ном Марком ХОНГОМ)
20(233)
Date: 19-05-98
Александр ПРОХАНОВ. Уважаемый господин посол! Успехи сингапурской социально-экономической модели, которую не без оснований сравнивают с западногерманским и японским “экономическим чудом”, общеизвестны. И все же — как удалось их достичь, в чем технология вашего рывка в технотронный век?
Марк ХОНГ. За 30 лет мы проделали путь от бедного, неразвитого общества до одной из наиболее передовых и богатых стран мира. Конечно, у каждого — свой собственный путь, и трудно сравнивать маленький Сингапур с огромной Россией, но в определенной степени полученный нами опыт может быть полезен и для вас.
У Сингапура нет никаких природных ресурсов, крайне маленькая территория — всего 647,5 кв. км, т.е. меньше Москвы, а численность населения едва превышает три миллиона человек. 75% из них — это китайцы, 15% — малайцы, еще 7% — индусы и 3% — лица европейского происхождения. Современный Сингапур был основан британцами в 1819 году. От них мы получили в наследство не только английский язык, но и юридическую систему, а также определенные традиции, прежде всего стремление к порядку и уважение к закону.
В 1965 году Сингапур стал независимым государством, основы которого заложил Ли Кван Ю. Можно сказать, что для нас его деятельность имеет такое значение, какое, например, имела для турок деятельность Кемаля Ататюрка. В экономическом развитии нет ничего таинственного или загадочного. Формула экономического процветания давно и хорошо известна, но, увы, достаточно сложна, и, стремясь упростить ее, многие вступают на неверную дорогу. Мы же хорошо усвоили, что определенная комбинация идей приносит успех. Эта комбинация: свободный рынок плюс демократия плюс набор таких качеств, как упорный труд, дисциплина и т.д.
А.П. Но ведь целый ряд стран пошли по примерно такому же пути, однако не слишком преуспели. Например, Йемен и Шри Ланка. В чем здесь дело? Может быть, сингапурцы просто поталантливее и поспособнее других?
М.Х. Нет, конечно. Всё дело — в решимости достичь поставленной цели. Если, например, обратиться к опыту вьетнамской войны, то американцы владели наиновейшей техникой, а у вьетконговцев не было ничего, кроме простых ружей и гранат, им не хватало даже обмундирования. Но зато они продемонстрировали удивительную храбрость и самоотверженность и волю к победе.
А.П. Как же удалось консолидировать население Сингапура, нацелить его на плодотворную работу? С помощью диктатуры, или же был найден какой-то специфический, сингапурский рецепт?
М.Х.В нашей маленькой, но многонациональной и даже многорасовой стране удалось добиться успеха прежде всего и потому, что у нас строго, что называется, невзирая на лица, действует закон, направленный против разжигания расовой и религиозной ненависти. Помимо того, в любом многонациональном обществе требуется терпимость, надо понимать страхи меньшинств, осознавать их повышенную чувствительность — даже к неосторожному слову, которое может оскорбить или задеть национальную гордость. Поэтому в Сингапуре китайское большинство проявляет толерантность к другим национальностям и ему совершенно чужды и непонятны проявления расизма. Это — очень важный фактор, без которого, вероятно, было бы трудно или даже неозможно преуспеть в экономике. Ведь на наших глазах целые страны разрушаются из-за национальной нетерпимости. Например, Шри Ланка, где не прекращается война между тамилами и сингальцами. Мы делаем все, чтобы не допустить подобного развития событий. Так, в сингапурских школах совместно обучаются дети разных национальностей, и обучаются на английском языке, который является общепринятым рабочим языком для всех наших граждан. Затем они обязательно идут служить в армию, где тоже должны находить общий язык. Конечно, нам приходится упорно трудиться над созданием собственной идентичности, поскольку мы не хотим никому подражать или быть на кого-то похожим. Сегодня это остается серьезной проблемой для Сингапура. Мы стремимся дать нашим гражданам точку опоры, чтобы они не растерялись под натиском Си-эН-эН, “Макдональдса” и “Кока-колы”. В то же время в наших школах преподаются все предметы, необходимые для того, чтобы сингапурское общество одним из первых в Азии стало обществом XXI века. Сингапур — общество, нацеленное на будущее, постоянно стремящееся предвидеть проблемы и разрешить их прежде, чем они станут чересчур серьезными. Повторю, что подлинно современный человек, в идеале, должен уметь пользоваться Интернетом и достижениями англо-американской культуры, не забывая при этом собственных корней, не превращаясь в безродного гуманоида, к чему стремятся международные корпорации.
А.П. В русской истории всегда остро стоял вопрос о соотношении свободы и власти. Сегодняшнюю Российскую Федерацию пытались строить на принципах крайнего либерализма, самоустранения государства почти из всех сфер общественной жизни. Этот эксперимент фактически не удался. А как решался этот вопрос на разных этапах “сингапурского чуда”?
М.Х.В чем разница между диктатурой и сильной властью? Диктатура — система, при которой все плоды работы общества достаются, главным образом, самому диктатору, его семье и ближайшему окружению. Что же касается сильного правительства, то оно работает ради блага всего народа, а не только отдельных личностей или групп, находящихся “наверху”. Оно принимает и осуществляет меры, полезные в перспективе всему народу, а не какой-то его части, оно действует путем убеждения, разъяснения своих мер.
А.П. Сингапурское чудо, как и все ценное, нуждается в защите. Пока вам не угрожают авианосцы, не угрожают ракеты, но от экономических катаклизмов вы не застрахованы. Недавно в Юго-Восточной Азии разразилась финансовая буря. Как вам удалось уцелеть?
М.Х. Наша государственная система часто подвергалась суровой критике со стороны Запада. Нас обвиняли в недостаточной демократичности, в несоблюдении прав человека и так далее, и тому подобное. Мы всегда отвечали нашим критикам: у вас своя точка зрения, а нам позвольте иметь другую, не совпадающую с вашей. Разве не в этом — сущность демократии? Тот факт, что наша система пережила недавний экономический шторм, пронесшийся над Азией, доказывает не только ее жизнеспособность, но и ее способность защищать экономические права человека, которые не менее важны, чем политические.
Внешнеэкономические связи Сингапура почти равномерно распределены между Америкой, Азией и Европой. То же касается и инвестиций. И если сегодня Азия, действительно, переживает плохие времена, то среди наших партнеров всегда есть такие, которые не жалуются на финансовое здоровье...
Надежно работают и наши банки, которые никогда и никому не дают деньги “по блату”. Кредит получает только тот, кто доказал свою платежеспособность, умение исполнять взятые на себя обязательства. Ни сын президента, ни родственник высокопоставленного правительственного чиновника не получат ни цента, если у них когда-либо в прошлом были проблемы с выплатой долга. В результате отсутствия коррупции наша валюта понесла относительно небольшой урон.
К тому же, по выражению американского журнала “Ньюсуик”, нашей “национальной религией” является стратегическое планирование. У нас есть практика относительно составления сценариев того, что может произойти в будущем, поэтому правительство Сингапура рассматривается как одно из самых компетентных и эффективных в мире. Между прочим, по рейтингу Всемирного Экономического Форума именно наше правительство стоит на первом месте по умению справляться с возникающими проблемами. Между прочим, правительство США в этом списке занимает шестое место, а России — 48-е.
А.П. Мы, русские, склонны видеть в мировых политических и экономических катаклизмах разного рода заговоры, диверсии. Думаю, в реальности это не совсем так. История развивается не только силами конкретных групп людей, сколь бы богаты и влиятельны они ни были. Существуют и какие-то безличные, имманентные истории силы. Поэтому как воспринимают в Сингапуре, скажем деятельность Джорджа Сороса: специально ли он пытался разрушить вашу финансовую систему или в этом была какая-то внешняя закономерность?
М.Х.Мы убеждены в том, что капитализм — очень безличностная и беспристрастная система. тЕ, кто играет на бирже, руководствуются соображениями исключительно личной выгоды. Поэтому, если те или иные игроки видят, что могут заработать на ослаблении тех или иных валют, они незамедлительно пользуются этим. Как говорится, бизнес есть бизнес, и нелепо видеть повсюду заговоры. Здоровая экономика не боится атак валютных стервятников, которые нападают лишь на ослабленных и больных.
А.П. Все громче говорят о наступлении какой-то новой, загадочной цивилизации, которую описывают в технотронных, информационных терминах. Говорят о генной инженерии, клонировании и т.д. Вы, как представитель одной из самых передовых стран мира, видите ли, глядя в будущее, угрозу технотронного фашизма, царства Антихриста, или же ваш образ будущего гораздо более спокоен?
М.Х. В будущем, как мне представляется, будет четыре вида стран, оперирующих на разных уровнях технологий. В мире, как и теперь, будет существовать и даже углубится неравенство. Далеко не все будут наслаждаться благами цивилизации. Многие страны будут находиться в социально-экономическом коллапсе и не смогут обеспечить свое население даже продовольствием и водой. Будут “альфа”-страны, к числу которых я отношу, прежде всего, США и Японию. Возможно, к ним присоединятся еще два-три государства. Именно здесь будут развиваться высокие технологии и концентрироваться все “точки роста”. Между этими полюсами будут находиться нормальные развитые и нормальные развивающиеся страны. К первым я отношу государства Европы, ко вторым — например, Индию и Китай.
А.П. А что происходит сегодня в российско-сингапурских отношениях? Вы, как посол, по-видимому, знает все их нюансы. Каковы перспективы экономических, культурных, геополитических связей между нами?
М.Х.Для большинства русских Сингапур — очень далекая и экзотическая страна, которая добилась серьезных экономических успехов. Для моих сограждан Россия — тоже далекая и экзотическая страна, к тому же перенасыщенная коррупцией и преступностью. Эта ситуация обоюдного незнания, конечно, меняется. Мы со своей стороны делаем все возможное, чтобы познакомить сингапурцев с русской культурой. Каждый год на фестивале искусств выступает какой-то коллектив из России. В этом году, например, приглашен оркестр Петербургской филармонии, в прошлом году у нас побывал аналогичный коллектив из Москвы, в 1996-м — ансамбль Александрова. Ежегодно в Сингапуре гостит около десяти тысяч туристов из России. Существуют совместные предприятия, в том числе кораблестроительные и рыболовецкие. В течение многих лет в Сингапуре работает одно из двух зарубежных отделений Московского народного банка (второе — в Лондоне). Около 12 наших компаний, специализирующихся как в электронике, так и в торговле продовольствием, связаны с Россией. Проходят контакты и на высоком официальном уровне. К вам в Москву приезжал спикер нашего парламента, прошел ряд контактов на министерском уровне, дважды посетил Сингапур и мэр Москвы Юрий Лужков. На днях в Санкт-Петербург для участия в международной конференции под эгидой ООН прибывает группа наших школьниц. Так что контакты между нашими странами растут, но, к сожалению, не всегда находят должное освещение в российских средствах массовой информации. Может быть, многим кажется, что писать о такой маленькой стране вовсе не обязательно. Но по отношению к маленьким выводы делают и большие...
А.П. И последнее. У Вас, по-видимому, очень острый, наблюдательный взгляд. Что из нынешней жизни в России, в Москве кажется Вам наиболее любопытным?
М.Х.Прежде всего, конечно, о хорошем. Москва — один из крупнейших культурных центров мира. Вообще, Россия — одна из немногих стран, имеющих самодостаточную культуру, которая может развиваться самостоятельно. Мы с удовольствием посещаем балет, оперу, слушаем классическую музыку в прекрасном исполнении российских мастеров. Самое же неприятное в Москве — чересчур длинная зима. Она вызывает у меня такую депрессию, что я стараюсь сбежать от нее при первой возможности.
А.П. Нам, русским, сбегать некуда ни от зимы, ни от России. Спасибо Вам, господин посол, за содержательную беседу, которая, надеюсь, хоть в какой-то степени будет содействовать уменьшению того состояния, которое вы назвали “обоюдным незнанием”.