РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК НА RENDEZ-VOUS

РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК НА RENDEZ-VOUS
Author: Лев Аннинский
15(176)
Date: 15-04-97
_____

“И ХИЩНО СГИНУЛ ЗА ПОРОГОМ...”
_____
_____Лирический герой хорошо знает свою родословную — автор строго отбирает своих предтеч: Рубцов, Кузнецов, Прасолов, Передреев. И особо — Владимир Соколов.
_____Почему — особо? Не только потому, что он непосредственный учитель (по семинару в Литинституте), но и потому, что тонкость, воздушность, “недосказанность” соколовского стиха здесь как бы образец, идеал. Хочется, чтобы стихи были — как низка “серебристого жемчуга”. Чтобы высшей похвалой было что-то вроде тютчевской оценки Фета: как это... воздушно! И прах земной мешался бы со звездной пылью.
_____Но сквозь жемчужные низки рвется темперамент:
_____
_____О, Русь моя, ты вновь в тумане
_____Междоусобиц и клевет.
_____Прощайте, бедные славяне,
_____У вас России больше нет.
_____
_____Где тут передреевская грусть, рубцовское терзание, прасоловская горечь... Скорее уж, тут — кузнецовская ярость. Уж точно на тему: “Когда вы бездну перешли?”
_____
_____Мчался он по разбуженным водам,
_____И кричал ему с берега брат:
_____— Ты закат перепутал с восходом,
_____Это путь на закат, на закат...
_____
_____Русский край, славянская общность, национальная мифология.
_____А как насчет интимных чувств?
_____Тут — бесплотно-воздушно. Тут — “две случайно совпавшие тени...” Тень с тенью — высверк встречи! — и опять тень. “Твои глаза со мной прощаются, твои глаза меня прощают...” Что-то блоковско-ахматовское: “Не плачь, — сказал он, — застудишь горло, не плачь. — И больше сказать не мог”. Принес цветы, положил под окнами и сгинул — чтобы не увидела, не угадала. “У перронных фонарей” заканчивается повесть о любви, воздушно заканчивается: “Выпускаю твои руки, словно двух озябших птиц...”
_____А потом — прорывается:
_____
_____Она смотрела в потолок,
_____Как будто стиснута капканом.
_____А он бубнил свой монолог
_____Над опрокинутым стаканом.
_____
_____Тютчевское: “Она сидела на полу...” отзывается в первой строке, как воспоминание о том ушедшем поезде, вслед которому взметнулся легкий осенний лист. В жизни нашей все грубее и проще:
_____
_____Довольно!.. Ясен мой рассудок.
_____Я не желаю больше пить.
_____Всю жизнь я бил твою посуду
_____И не желаю больше бить.
_____
_____“Пить” — это, конечно, веселие Руси, но я бы на нем не зацикливался. “Посуда” — куда менее захватанный символ. Вспоминается фраза фельдмаршала Кутузова перед сдачей Москвы (в “Войне и мире” Толстого): “Ну, господа, кажется, мне придется платить за разбитые горшки...”
_____Возвращаемся к нашему герою:
_____
_____Молчи!.. Что бито — не разбито,
_____А что разбито — не разбить.
_____Ты завтра будешь мной забыта.
_____Дай денег мне — билет купить.
_____
_____Впечатляющее заземление поэтического грозового разряда на бытовую деталь. После “денег на билет” можно вернуться в “мировую тьму”. И дать, наконец, слово Прекрасной Даме:
_____
_____Она в слезах сказала: зверь,
_____За все ответишь перед Богом.
_____Он отворил ногою дверь
_____И хищно сгинул за порогом.
_____
_____Занавес. Автора!
_____Виктор Дронников. Двое в книге “Осенняя дубрава”, Тула.
_____Не хочется кончать “ударом ноги в дверь”. Кончу другим, близким мне: глобальным, геополитическим:
_____
_____А все-таки жаль мне Союз...
_____Ведь порознь мы словно огрызки.
_____Цветастая ниточка бус
_____Разбилась на мелкие брызги.
_____Иной наступает черед
_____Иль черед по черному списку.
_____Теперь только смерть соберет
_____Все бусинки в прежнюю снизку.
_____
_____Только смерть?
_____Бусинки низать — не дверь вышибать. Последнее мы умеем.

“ОСТАВЬТЕ ЖЕНЩИНУ В ПОКОЕ!”
_____
_____Это кто ж ей до такой степени не дает покоя, что надо несчастную защищать, и вообще, в чем тут дело?
_____Дело в том, что оставить женщину в покое должен тот, кто пристает к ней с “требованиями”. С любыми. Например, чтоб была “современна”. Или, наоборот, чтобы была “традиционна”. Кажется, суть претензий тут не очень важна, а важен сам факт претензий. В данном случае от женщины ждут “традиционных” добродетелей, то есть кротости, нежности, покладистости. Как в “былые времена”.
_____Оставим вопрос о том, какие “времена” имеются в виду в качестве “былых”, и какова бывала женщина во времена Марфы-Посадницы или в век матушки Екатерины, а эмоциональный сюжет в данном случае таков: да что вы к ней пристали, и овчина теперь не та, и кручина не та то есть ни тосковать, ни любить, как прежде, женщина не станет она теперь сама — как мужик: “Какая стать и твердость взгляда! И страх неведом, и покой. Она сама давно не рада, что стала именно такой”. То есть, что стала “гранитной”.
_____Далее нас спрашивают с неожиданно одесским юмором:
_____— Зачем плодить излишек шума?
_____Это неожиданно, потому что перед нами вроде бы не южанин, а человек северный, вологодский, и он не шутки шутит, а спрашивает всерьез. Он говорит: а те, кто женщину так судят, они сами — не без греха? И вполне самокритично оборачивает вопрос на себя.
_____Тут прямая подсказка. Надо посмотреть: каков лирический герой, доведший женщину до состояния гранитной твердости?
_____Между прочим, это любовь. Это он ее так любит. Она идет “от речки в предутренней мгле”, а он тихо любуется, какая она “вся вырезная”. А она даже и не подозревает, что он любуется (может, она с полными ведрами идет?).
_____Любовь тут, конечно, шире: тут — Россия, ее величие, ее путь, ее драма. Драма, собственно, та, что враги вредят, а мы, дураки, между собой вздорим. Нужен порядок. Чтобы врагов извести. “Я это чистое поле не дам сорнякам осквернить”.
_____Ну, хорошо, Россию сейчас трогать не будем, и врагов пересчитывать — тоже берем ситуацию на “лирическом фронте”.
_____“Трещит какой-то бак, трещит семейный быт...” Жена ругается. Из-за пустяка, конечно: “Притопали друзья, лепечут невпопад...”
_____То есть: друзья пришли, уселись за стол, выпили, закусили и стали обсуждать, надо думать, пути России и способы выпалывания сорняков.
_____А тут громы и молнии: “Жена, весь мир браня, уже готовит месть и смотрит на меня, как будто хочет съесть”.
_____
_____Он ей: ну, выпей, ну, поешь!
_____Куда там: на таран идет!
_____
_____И наш герой, спасаясь, уносит ноги вместе с собутыльниками: “Скорей в поход, вперед, туда, где есть народ”.
_____Интересное словоупотребение. Не “куда видно”, а — “вперед”! И не к мужикам у ларька, а — в “народ”, в самом высоком, богоспасаемом смысле! И “поход” — это вам не сбегать на угол сдать посуду, это — путь, историческое деяние, судьбоносный выбор!
_____Скандал скандалом, а расставание с Женщиной приобретает характер бытийной мистерии:
_____
_____Прости, любимая, прости,
_____Что часто выгляжу отпетым
_____На столь недлительном пути
_____Разумней наслаждаться светом...
_____
_____Многовато иллюминации, конечно. Давайте и мы не будем наслаждаться светом, а последуем за героем... Куда-куда?
_____
_____...В какой-то миг
_____Благословив родную местность,
_____Душа издаст прощальный крик
_____И унесется в неизвестность...
_____
_____Вот тут конкретные приметы были бы на вес золота. “Родная местность” — это что? Вологда? Софийский храм? Тихая горница? Эти чащи, эти пожни? И вместо всего этого — что?
_____“Неизвестность”.
_____Интересное дело. А она как же?
_____А ей сказано:
_____
_____А ты останешься одна
_____В недоуменье и незнанье:
_____За что такое наказанье,
_____И где и в чем твоя вина?
_____
_____И мы в недоуменье.
_____Но, наконец, содрогнувшись от содеянного, герой задается вопросом: да как же это я ее одну оставил?!
_____Терзается. Однако не возвращается. Ибо “даже силою любви, в слезах, зовя меня оттуда... (Откуда? да из “неизвестности” же! Из пустоты, из пустого места!) ...ты в затихающей крови не возродишь, наверно, чуда”.
_____То есть чуда не будет. Кровь не взыграет. Женщина, оставленная среди грохота “каких-то баков” (надо думать, стиральных), вынуждена будет сделаться железной, как бак. И даже гранитной, как памятник.
_____А мужчина (“русский мужик”, как он себя рекомендует)? А он будет пребывать там, куда он от этой гранитной бабы, и он ее баков сбежал, то есть в не-из-вест-но-сти.
_____На случай розыска даю координаты. Виктор Коротаев. “Единство.” Книга стихов.

“НОЧЕВАЛ ТРАКТОРИСТ У ВОЗЛЮБЛЕННОЙ НАСТИ”
_____
_____Вот какие вещи происходят в послевоенные годы “в живописной русской глубинке”, то есть в бедной деревушке Чернозерье, Мокшанского района Пензенской области:
_____“Под вешний свет заката, там, где косой плетень, дарили мне когда-то поклонники сирень...”
_____Диковатая девочка, хоть и “пугает” мальчишек, в душе-то, конечно, ждет “единственного”. Обычное дело: заневестилась — набежали:
_____“Словами волновали, шептали ерунду. Я знала, что ломали сирень в моем саду...”
_____Подождите. Это уже, пожалуй, дело необычное. У нее же краденное — ей дарят! Я понимаю: мы народ соборный, у нас если и обокрадут, то от души, и от души же отдарят. Однако что же это за склад души: девчонка-то про обман — знает! Тут в бесхитростный любовный напиток втекает еле заметная капля яда. То есть входит тема подмены, роковой подмены и, боюсь сказать... едва ли не желанной подмены?
_____“...Гармонь звенела где-то и не велела спать... Ах, если б счастье это мне пережить опять!”
_____И пережила. Много раз. Находила и бросала. Знала, что потеряет, а все-таки искала. Чего искала? Подтверждений, что все — обман, “ерунда”. Конечно, для таких чувств следовало сделаться немного “лисой”. Но и это не спасло от страданий.
_____Сначала случилась “разлука”. Потом возникла ситуация: “не невеста, не жена”. Потом в пунктире встреч-невстреч закрепилось: “издали” любить легче “предательство” неотвратимо. “Нас бросают любимые”. Ну и что? Свобода! Мы не нищие чтобы просить. Мы не пленницы, чтобы ревновать. Мы — вольные птицы!
_____И только в потаенной глубине — вопрос:
_____
_____Почему мой смех снаружи,
_____А в душе лишь стон глухой?
_____
_____Перевожу вопрос в более внятную плоскость: а что эту яркую, неординарную, своевольную душу фатально разводило с любимыми?
_____Не поверите... стихи.
_____Сделать вид, что пошла по ягоды (ведро — для блезиру), а в лесу сесть на пенек и вынуть заветную тетрадку. Жениху — отказать: “уведешь меня от стихов”, тебе кастрюля борща дороже моих строк. Видишь же, как я тружусь над каждой “строчечкой”? Уходишь? Скатертью дорожка!
_____Вы скажете: так ведь это — святое! Это поиск Смысла, восполнение реальности до Идеала.
_____В принципе — так. В принципе поэзия — зов Абсолюта, и именно поэтому литература у мечтательных русских на два века сделалась заменой религии. Так ведь и отрезвление страшно. Тут такая подмена таится, что сирень крапивой покажется!
_____Дело в том, что Поэзия тут — не восполнение жизни, не освящение ее и не просветление. Она — вытеснение жизни, способ укрыться от постылой реальности, от быта, борща и прочей “ерунды”.
_____
_____Поэзия — тот же запой
_____И та же мирская забота...
_____
_____Поразительно точно сказано! Если писание стихов — род наркоза, то оно неизбежно становится мирской заботой, то есть грозит стать вымороченным способом жизни. Вознесенский вон аж в Америке камлает, но мы не завистливые, мы камлаем у родимой Мокши...
_____В сущности — вариант вечной русской драмы: пойти бы туда, не знаю куда. Девочка, которую родители не пускают на круг, потому что надо пасти корову, — рвется из деревни. Она мысленно летит к звездам и приземляется в городе Калач на Дону, где оканчивает ремеслуху по токарному делу. Стальная, прогрызает все и доходит до самой Москвы: поступает в Литературный институт и его успешно заканчивает.
_____А в душе — все тот же стон глухой:
_____“Я стать могла бы педагогом, но блажь пришла ко мне весной — ходить по горестным дорогам с раскрытой книжкой записной”.
_____“Блажь” — тоже реальность. Записи в книжке попадаются изумительные — по отточенности исполнения и по тому, какая сложнейшая гамма чувств бывает прикрыта частушечной простотой.
_____Итак, русский человек на rendez-vous:
_____
_____Ночевал тракторист у возлюбленной Насти
_____В деревеньке глухой и не чуял беды:
_____Ночью трактор его разобрали на части,
_____Погрузили в машину и смешали следы.
_____
_____Вот какие истории рассказывает Дина Злобина в книге “Воскресение вербное”.
_____Истории замечательные.
_____