ВОЗДУХ

Экстремальные морозы в средней полосе России, выпадение снега там, где его столетиями не видят – в южных регионах Средиземного моря, – вновь заставляют озадачиться многими климатическими вопросами. Первый из них: не афера ли вся так называемая борьба за сокращение парниковых выбросов, делаемых человечеством в атмосферу?

Мы действительно живём в очередную эпоху глобального потепления. Потепление – прежде всего всегда смена порядка циркуляции воздуха. То, что сейчас во многих местах наблюдается аномальные морозы и аномальная жара – это как раз свидетельство того, что меняется характер климата в целом. В результате этого изменения не только возможны, но и совершенно неизбежны погодные аномалии. Норму-то мы установили на основании метеорологических наблюдений примерно за полтора века. Понятно, что до того мы могли судить о погоде и климате не по инструментальным данным, а только по историческим. Так вот, исторические данные указывают, что нынешнее глобальное потепление – ещё далеко не самое мощное.

Примерно тысячу лет назад викинги, то есть скандинавы, освоили остров, который называли Гринланд (Зелёная земля). И, действительно, тогда почти по всей прибрежной полосе Гренландии было возможно выращивать овощи и злаки. Гренландия стала промежуточной базой для походов. Благодаря этой базе викинги освоили западный материк (нане известный как Северная Америка), который назвали Винланд (Винная земля), поскольку там они могли даже виноград возделывать. А через пару веков началось похолодание. Вся Гренландия оказалась закрыта ледяным щитом. Промежуточную базу пришлось свёртывать, поскольку на одной рыбе долго не протянешь, витаминов в ней маловато. Соответственно, мореходам пришлось эвакуировать свои поселения в Винланде. Поэтому открывателем Америки в Европе официально считается Христофор Колумб, а не Лейф Эриксон Счастливый.

Так вот, если сравнить тогдашнее состояние Гренландии с нынешним, то видно, что нынешнее глобальное потепление ещё далеко не самое тёплое. Но, тем не менее, средняя температура Земли существенно выше, чем была ещё, скажем, полвека назад. Почему это так – показали, в частности, астрономические наблюдения за Марсом. На Марсе температура поверхности меняется сейчас по тому же графику, что и на Земле. Есть возможность измерить астрономическими методами температуру поверхности Марса. И видно, что график изменения тот же, что и на Земле. А это однозначно доказывает, что причина глобального потепления – изменение активности Солнца.

Что касается человеческой деятельности, то замечательный американский физик-экспериментатор Роберт Вильямс Робертович Вуд ещё в 1909 году доказал совершенно однозначно, что так называемые парниковые газы (то есть газы, активно поглощающие инфракрасное излучение и потом излучающее его во все стороны одновременно) способствуют понижению температуры поверхности Земли. Правда, они нагревают верхние слои атмосферы, потому что перехватывают часть излучения, идущего от Солнца, и нагреваются, и переизлучают это тепло обратно. Причём перехватывают они тепло очень эффективно: на 1 квадратный метр поверхности, расположенной на земной орбите и перпендикулярной солнечным лучам, попадает почти 1400 Вт энергии солнечного излучения. А на такой же квадратный метр, находящийся непосредственно на поверхности Земли, попадает 1100 Вт, потому что парниковые газы перехватывают и переизлучают в космос почти 300 Вт. Поэтому накопление парниковых газов охлаждает поверхность земли.

Иногда бывают сильнейшие вулканические выбросы. Например, вулкан Пинатубо на Филиппинах в 1991 году выбросил в атмосферу, как утверждают некоторые учёные (например, профессор австралийского Института геофизики Иен Плаймер), столько же углекислого газа, сколько всё человечество за всё время своего существования. Так вот, температура не увеличилась, а уменьшилась по всей Земле на полградуса. Это исторический факт. То есть гигантское количество добавочного диоксида углерода в атмосфере привело к похолоданию.

Сторонники парниковой теории в таких случаях говорят, что, мол, одновременно с газом выбросилась пыль, и она как раз прикрыла землю от солнечных лучей. Но на самом деле советские геологи ещё в 70-80-е годы провели в Антарктиде уникальный эксперимент. Они пробурили скважину в арктических льдах и добрались до глубин, соответствующих примерно 400-450 тысячелетиям до наших дней. При этом они смогли исследовать состав тогдашнего воздуха по мелким пузырькам газа, вмёрзшим в лёд, и смогли определить тогдашнюю температуру земной поверхности по соотношению различных изотопов кислорода (это соотношение зависит от глобальной температуры). Так вот, при этом совершенно однозначно установлено, что температура планеты начинает расти до того, как повышается концентрация углекислоты. Причём задолго до того! Концентрация углекислоты начинает расти через пару веков после того, как начинает расти глобальная температура. Этим повышением концентрации углекислоты постепенно тормозится глобальное потепление. Так что, если исходить из данных точных наук, то для борьбы с глобальных потеплением нам следовало бы сжигать побольше топлива. Если нам действительно станет слишком жарко жить, то придётся, по видимому, охлаждать Землю, распыляя в верхних слоях атмосферы сажу или ещё что-нибудь чёрное.

Но откуда вообще взялась нынешняя парниковая теория, если её опровергли ещё в 1909 году? А дело тут в том, что из парниковой теории глобального потепления вытекают очень жёсткие требования к мировой энергетике и мировой промышленности, и выполнить эти требования под силу лишь немногим промышленно развитым странам. То есть они, конечно, этим приведут свою промышленность в несколько худшее состояние, нежели нынешнее, но она останется более-менее работоспособной. Выгодно это также тем странам, которые – как Соединённые Государства Америки, например – большую часть своей промышленности уже вывели в регионы дешёвой рабочей силы и оставили на своей территории только сравнительно немногие высокоточные и малоэнергоёмкие производства. Для всех остальных стран выполнение требований парниковой теории означает фактическую остановку производства. И, таким образом, те страны, которые пока ещё считаются развитыми, имеют возможность предотвратить появление конкурентов – новых развитых промышленных стран. Или, по крайней мере, затормозить развитие этих конкурентов.

Таким образом предотвращается и возрождение промышленного потенциала РФ, который до сих пор ещё не достиг советских показателей. Очевидно, что наша власть не может этого не знать. А вместе с тем прямо перед Новым годом мы были свидетелями заседания Госсовета по вопросам экологии, на котором и сам президент, и его советники, не сомневаясь, соглашались с выводами антропогенной теории глобального потепления. Как это объяснить? Я объяснить не могу. Могу только кое-что предположить. Во-первых, в своё время группа политконсультантов, куда я вхожу, была привлечена к подготовке материалов очередного саммита «Большой восьмёрки». И когда мы представили свои соображения, в том числе и по парниковой теории глобального потепления, нам сказали, что на совещания такого уровня выносятся только полностью согласованные проекты решений. Согласовать предлагаемый нами проект заведомо невозможно, поэтому не стоит даже и пытаться. Инерция уже принятых решений в политике чудовищно велика, потому что в каждое решение кто-то из высокопоставленных руководителей вкладывает собственный авторитет и соответственно отмена этого решения для него означает сильный удар по авторитету. Таким образом, новые решения по сути могут продвигаться только в случае смены руководства. А присоединение РФ к решениям, опирающимся на парниковую теорию, случилось в ту пору, когда у нас всё руководство РФ было сплошь либеральным. Да и сейчас экономический блок правительства всё ещё входит в тоталитарную секту либералов. Соответственно, отказаться от этой теории они не могут под страхом утраты остатков авторитета.

Второе. Когда парниковая теория только-только начиналась, то первые решения – так называемый Киотский протокол – опирались на возможность торговать квотами на выброс углекислоты. А поскольку тогда промышленность в РФ усилиями реформаторов была практически уничтожена, то и уровень наших выбросов по сравнению с тем, что было в конце советского периода, был очень мал. А именно конец советского периода был тогда принят за точку отсчёта. Соответственно, мы тогда имели возможность неплохо заработать на продаже этих самых квот. В итоге торговля выбросами как-то не задалась. Тот механизм, что был для неё предложен, так толком и не заработал, но авторитета в эти решения было вложено столько, что сейчас уже никто не рискует публично от них отказаться.

Может быть, дело потихонечку, явочным порядком спустят на тормозах. Как известно, свирепость закона в России умягчается единственно необязательностью исполнения закона. Конечно, рассчитывать на такой вариант нельзя, на него можно только надеяться. Если бы те, кто принимают решения, слушались советов не экономистов, а профессионалов-теплофизиков – то, конечно же, не допустили бы такой катастрофы. А я, кстати, по базовому образованию теплофизик, и поэтому для меня нелепость парниковой теории вполне очевидна. Но сейчас остаётся просто ждать. В частности, ждать первых решений избранного президента Соединённых Государств Америки Трампа, поскольку он уже неоднократно объявлял, что действовать в соответствии с парниковой теорией сам не станет и другим не позволит. Так что придётся нам опять надеяться на заокеанского дядюшку…