О смерти выдающегося российского режиссера Алексея Германа-старшего сообщил в своем блоге на сайте "Эхо Москвы" его сын Алексей Герман-младший.
"Сегодня умер мой отец. Умер, не приходя в сознание в Военно-медицинской академии в Петербурге. Врачи сделали все возможное и невозможное для того, что бы спасти отца", — написал он.
Герман-старший попал в больницу в ноябре с внутричерепными гематомами, напоминает НТВ. Режиссер упал, когда супруга собиралась перепрограммировать ему кардиостимулятор.
В конце декабря хирурги прооперировали Германа-старшего, удалив гематомы, однако после этого он заболел пневмонией. В январе режиссера перевели в Центр экстракорпоральной детоксикации Военно-медицинской академии имени Кирова.
Как отметил сын режиссера, похороны пройдут в ближайшие дни, но время пока не определено.
"Последний раз, когда я его видел в сознании, он диктовал письмо в поддержку киностудии "Ленфильм". Студии, где он проработал всю жизнь, и которую удалось спасти во многом и ценой его здоровья. Для меня отец всегда был образцом достоинства, не стяжательства и честности", - пишет Герман-младший.
Алексей Герман-старший — российский кинорежиссер, сценарист, актер и продюсер. Народный артист РФ, заслуженный деятель искусств РСФСР. Среди его работ такие фильмы, как "Двадцать дней без войны", "Мой друг Иван Лапшин" и "Хрусталев, машину!".
"Принято решение, что Герман будет похоронен на Богословском кладбище, - рассказала "Известиям" секретарь гендиректора "Ленфильма" Татьяна Колесникова. - Так решили родные Алексея Георгиевича. Отпевание также пройдет в Петербурге в храме на Малой Конюшенной в воскресенье. Точное время пока еще согласовывается".
Экспертные оценки
Смерть Германа – это горе, это колоссальная утрата. Некоторые его фильмы я посмотрел не менее пятидесяти раз. Такие картины как «Мой друг Иван Лапшин», «Проверка на дорогах» считаю лучшими русскими фильмами. Независимо от заявлений Германа, его режиссура вне конкуренции. Ничего более значительного не существует. Я не вижу аналогов, приблизившихся к уровню германовского кино, и среди иноземных режиссёров. Это настоящий учебник евразийской кинопластики. Повторюсь, несмотря на все его заявления. Иногда мне кажется, что гражданин Герман и режиссёр Герман вообще не были знакомы между собой. Ничего более евразийского, чем Алексей Герман, я в кино не видел и боюсь больше уже не увижу.
Герман, безусловно, один из выдающихся советских, отечественных кинорежиссёров. Он для меня – это, прежде всего, фильм «Мой друг Иван Лапшин». Это, безусловно, вершина его творчества. Он использовал действительно средства, которые присущи кинематографу: наблюдение, документализм и такое пространственное восприятие мира.
Трагедия его как художника, на мой взгляд, – в том, что он не выдержал, как и большинство крупных режиссеров, напряжения нашего времени, когда антисоветизм использовался для разрушения вообще основ государства. Вот на эту приманку он попался и, по всей видимости, последние годы были для него такими тяжелыми раздумьями по поводу, а что же делать.
Он так и не снял свой последний фильм, хотя снимал его 10 лет, именно, наверное, поэтому. По фильму, например, предыдущему «Хрусталев, машину!» видно было, что он в откровенном нравственном, духовном тупике, и как художник не может найти из него выход. Но он останется в истории, на мой взгляд, отечественного кино фильмами «Двадцать дней без войны» и, безусловно, «Мой друг Иван Лапшин».
Смерть Алексея Германа - для меня лично это потеря большого художника, который предложил некогда абсолютно новую эстетику, воплощавшую грозное военное советское время. Вместо напыщенных идеологизированных и мифологических форм, Герман выдал неореалистическую трактовку того времени. И он достиг поразительной подлинности в деталях, звуках, в человеческих типах. Может быть, он шёл по стопам итальянских неореалистов или в нём проснулся бунт против академической сталинской эстетики. Герман совершил прорыв, продемонстрировал чудеса эстетического мастерства. Его фильм «Проверка на дорогах» - трагическая патетическая правда о человеке, через которого прошёл страшный разлом времени. И в недрах этого разлома одни люди эпически погибали, как герои фильма, другие ломались и становились либо послушными функциями грозного времени, либо безумными бунтарями, которые бросались на это беспощадное время и гибли, как гибнут мотыльки, налетая на пылающий костёр.
Герман, по-видимому, был глубинно антисоветским человеком. Это особенно проявилось в годы перестройки во многих его высказываниях, в его брезгливых выпадах в отношении советского киноискусства. Герман не был кумиром всего киномира, он был человеком сообщества. Он воевал с михалковцами, с теми, кого принято было называть русофилами. Воевал страстно, побеждал и терпел поражения. Его антисоветизм меня травмировал и отталкивал. Но не настолько, чтобы затмить достижения его кинематографа.
Я ещё раз убеждаюсь, что в каждом человеке за судьбой, за генезисом, за родовым и культурным шлейфом присутствует огромное количество неразвитых и притаившихся состояний и переживаний, если угодно, бактерий и штаммов. При определённых условиях они превращаются в эпидемии. В Германе присутствовали антисоветские бактерии и штаммы, которые не были видны в его знаменитых фильмах. Но они расцвели, в виде мучительных болезней, когда его основные киноработы были закончены и он был ввергнут в политику.
Герман – абсолютное дитя эпохи. Своим кино, своей любовью/ненавистью он укладывается в систему координат, которая проходила через весь советский период. В этом смысле, при всей своей антисоветскости, он – советский художник, который вносил в огромный ансамбль советских культурных явлений очень сильную и мощную краску. Когда система прежних координат рухнула, разрушилась связь всей культуры, было утрачено и значение художника, советский он или антисоветский, русофил или либерал, каждый из них превратился в случайность, в частность.
Светлая память Алексею Герману.