ЦЕПЬ

Можно проследить цепь событий. Сначала Собчак делает ряд громких заявлений по Крыму: «Крым — это Украина», «нужен новый референдум» и т.д. и т.п. Потом она же сообщает нам о том, что преступлениям Сталина нет прощения. Дальше последнее сообщение Собчак подтверждается уже высшим лицом государства и главой основной нашей конфессии, которые охарактеризовали сталинизм примерно в тех же выражениях. А Сталин воспринимается в народном сознании как строитель нашего государства, основоположник той мощи, остатки которой сейчас позволяют нам и физически выживать, и как-то проявлять себя на международной арене. Но в данном конкретном случае Сталин ещё и воспринимается одним из символом именно русского Крыма, к тому же Сталину вменяют в вину депортацию крымских татар. Определённые силы в Крыму ли, в Турции ли, на Украине или в США (кто стоит за диверсиями в Крыму?) вполне могли понять это как симптом ослабления государства. То есть окно Овертона не просто распахнуто, оно разбито, и туда рванули все сигналы по поводу Крыма: Россия рассматривает разные варианты и так далее. И диверсанты решили помочь России определиться со статусом Крыма. Имеет такая версия право на жизнь?

Я противник любых заговорщических версий. Никогда не поверю, что все эти очень дорогие сердцу каждого нашего читателя персонажи действуют сообща и как-то взаимодействуют, перемигиваются. Но, конечно, трудно отрицать, что некоторые факторы складываются в единую цепочку — даже, может быть, если эти факторы никак внешне не связаны. Я года два назад, вернувшись из Владивостока, был в очень депрессивном настроении из-за того, что, как только выходишь из аэропорта, буквально через несколько километров по трассе в сторону города упираешься в большую гору, на которой громадными буквами (видимо, околовластной рукой) выведено «Крым наш». А чуть ниже такими же громадными буквами написано «А зачем?» Никого это не смущало, никого не трогало — нарисовано и нарисовано. Не маленькие буквы, а колоссального размера надпись, которая заметна каждому пассажиру, члену лётного экипажа, которые прибывают во Владивосток или покидают его. Я тогда момент подумал: а что должны писать в своих отчётах сотрудники политической секции американского консульства во Владивостоке? Какие настроения они фиксируют вокруг себя?

Точно также, когда мы наблюдаем вокруг себя танцы «оппозиции», принесение цветов к мемориалам, возведение стен плача, выдвижение Собчак, Гордон и остальных достойных кандидатов в президенты — мне интересно: что пишут в своих отчётах, что отправляют в свою главную материнскую организацию сотрудники политической секции американского посольства в Москве? Не представляется им всё это абсолютно средневековым дикарским балаганом? Может быть, им сейчас не очень удобно дирижировать балаганом, но он точно не должен вызывать у них ни испуга, ни ненависти, ни злобы. Вызывает, скорее всего, лишь усмешку, связанную с осознанием того простого факта, что балаган не может существовать вечно, что балаган не может существовать долго и балаган не может представлять по-настоящему серьёзную угрозу для мирового империалистического гегемона.

Поэтому неудивительно то, что происходящие парадоксальные шизофренические вещи в Москве дают зелёный свет для различных провокаций — в Крыму или на других направлениях. Вчера я слушал выступление патриарха Кирилла, который говорил нам о том, что самая главная ценность в нашей стране — это солидарность. Если применять простые законы кухонной логики к этой солидаристской доктрине, то получается, что я должен быть солидарен с, допустим, Собчак или со строителями «Ельцин-центра», или я должен быть солидарен с олигархами, или я должен быть солидарен с теми людьми, которые пришли в Кремль поплакаться по поводу ущемления прав разнообразных меньшинств и миллиардов расстрелянных Сталиным их личных родственников. То есть все эти люди представляют вместе со мной единое целое, и частью этого целого является Крым. То есть Крым в некоторой степени является не только моим, но и Ксении Анатольевны Собчак. Мне понятно, что эта логика не способна ничего по-настоящему объединить в истории. Логика эта на части разваливается по пути. Когда Ксения Анатольевна начинает визжать, что Крым не её — это как раз и есть проявление того, что никакой солидарности в обществе быть не может. Что в обществе есть непреодолимые противоречия между ворами и между ограбляемыми. Поскольку Крым не её, то рассчитывать, что он вдруг станет её и что она полюбит всех остальных, кого она считает скотом или биологическим мусором — наивно. Этого не произойдёт. То есть либо Собчак наша, «Ельцин-центр» наш, Стена плача наша, жертвы голодомора и прочих репрессий наши — либо Крым наш. Тут не получается гармоничного разрешения этого уравнения. Вот в чём фокус: или — или. Поскольку нам уже который раз в нос тычут, что нет, не получится или — или, а мы будем стараться всем сестрам раздать по серьгам, то рано или поздно всех сестёр начинает раздирать на части.

Наши внешние «партнёры», те самые, которые отправляют отчёты за океан, естественно, не идиоты. Они понимают, что где-то можно подкрутить, подбавить огоньку, ускорить какие-то процессы. В силах ли этой невидимой волосатой руке мирового империализма организовать более жёсткое давление на российскую олигархию? Элементарно. Мы сейчас это видим: каждого персонально взяли за хвост. Все мои контакты в бизнес-среде говорят, что там царят просто панические настроения. То есть это эффективно. Мы кричим про санкции: «Пармезан нам не страшен»» Нам-то пармезан не страшен, а вот некоторым привыкшим к пармезану, подсаженным на пармезан очень даже страшно, потому что это касается каждого персонально. Не коллективная, а персональная ответственность страшит, и она работает.

Точно так же можно увеличивать температуру кипения в Донбассе. Продемонстрировать, что далеко не всегда и не везде Россия, наш общий дом, в состоянии прийти на помощь или хочет прийти на помощь. И то же самое можно сделать в Крыму. Таких мест, где этот балаган, этот цирк можно ловить на несостыковках, на его слабости, на его неспособности реагировать, таких ситуаций очень много. Они, конечно, будут использоваться. Но мы должны предъявлять претензии к кому? К тому, кто пользуется слабостями балагана или к тому, кто балаган устраивает?

В Крыму люди говорят: «Мы думали, что возвращаемся в Советский Союз. Была у нас такая надежда. Эта надежда рухнула. Ну ладно, надо обходиться тем, что есть». Вместе с тем крымчане узнают: совсем недавно Россия освободила двух диверсантов-меджлисовцев. Не было ли и это одним из сигналов для совершения диверсий? Потому что получается, что можно сделать всё, что угодно, в том числе и взорвать газопроводы и ЛЭП — а тебя всё равно отпустят.

Мы же помним высказывание наших самых уважаемых в стране политических лидеров, что слабых бьют. Соответственно, любое проявление слабости, неважно в отношении каких держав — Советского Союза по отношению к злобной капиталистической Европе с Америкой или в отношениях одинаково капиталистические страны — наказуемо. Кто проявляет слабину — тому достаётся по кумполу. Соответственно, здесь ничего удивительного нет.

А что касается настроений в Крыму, мне кажется, что самое страшное настроение, которое можно создать подобными действиями — это ощущение, что тот духоподъёмный выбор «Крымской весны», который очень многих заставил иначе взглянуть на политику власти, на то, что происходит в стране — оказался выбором между шилом и мылом. Люди задумываются: какая, в сущности, разница между Собчак с Гордон и их «Стеной скорби», с одной стороны, а с другой стороны — какой-нибудь Осадчей, Ковтуном, пляшущим Ляшко и их проспектом Бандеры? Главное, что на это же смотрят люди на Украине. Всё больше и больше (по сетевой реакции вижу) появляется тех, кто считает: а в чём разница? Чем мы отличаемся так уж сильно? Просто одни хотят быть чуть богаче, хотят стать любимой женой западного хозяина, а другие считают, что у них для этого исторических прав больше. Если это единственное, чем исчерпывался конфликт России и Украины, если это единственное, из-за чего воевали на Донбассе, если это единственное, что оттолкнуло Крым от Украины — то в какой-то момент у людей начнёт возникать жуткое, трагическое ощущение, которое не дай бог спровоцировать или ускорить: а какая в сущности разница, если всё едино?

Положительная сторона этого избавления от иллюзий заключается в том, что и у Донбасса, и у Украины, и у Крыма появляется понимание того, что ключ к их подлинной независимости, к их подлинному развитию, к их самостоятельному культурному пути лежит всё-таки в Москве. И от того, что сделает Москва, зависит то, каким будет Крым, то, каким будет положение на Донбассе, то, какая в конце концов будет Украина. Ведь, извините меня, украинскую многоголовую олигархическую гидру вырастили не исключительно западные руки. Она же возникла в том числе во взаимодействии с нашей олигархией. Это же мы помогали такому возникнуть, мы же это допустили.

Поэтому до тех пор, пока не будет ликвидирована причина болезни (я не говорю о ликвидации нас как общности, я говорю о ликвидации болезни, которая не позволяет нам стать полноценным обществом и заставляет выглядеть так театрально и унизительно в исторических масштабах, особенно если сравнивать нас с титанами прошлых лет), до тех пор, пока мы сами не излечимся — мы не сможем предъявить никаких перспективных притягивающих образов, смыслов, идей, моделей тем, кто бросается к нам в объятия и ищет у нас защиту. Вот что ужасно, на самом деле. Но без понимания этой простой истины дальнейший путь невозможен. Остальное будет просто самообманом. Это будет внушение себе иллюзий. Конечно, можно очень долго катастрофу заговаривать, пытаться её отсрочить, но в конечном счёте она наступит. Поэтому чем раньше ты поймёшь, в чём её суть, в чём её причина, тем больше у тебя будет способов, воли и решимости с ней бороться.

Мне недавно попалось на глаза выступление Грефа. Что там Собчак — кто такая Собчак, какая-то рестораторша? А тут главный банкир страны на голубом глазу отвечает на вопросы: «Крым — это российская территория?» — «Российская». «Её жители имеют такие же права, как все остальные граждане России?» — «Такие же». «Почему они не могут прийти в офис Сбербанка?» — «Потому, что если они придут в офис Сбербанка, то рухнет вся банковская система России». Так вы делайте что-нибудь, чтобы она не рухнула. Значит, меняйте экономические основы нашего бытия. Меняйте принципы, по которым организована ваша банковская система. Ах, это не ваши проблемы? Ах, вы пуповиной примотаны к тем высоким основаниям, которым вы стараетесь сохранять верность? Вот, значит, в чём проблема-то? В крымчанах, которые не могут воспользоваться услугами «Сбера» — или всё-таки в «Сбере», который не является в сущности российским банком, а является проводником западной колониальной империалистической политики в России? Так ведь стоит вопрос, правильно? Что в таких обстоятельства могут сделать власти Крыма? Оберегать трубы, защищать что-то. А как же фундаментальный, принципиальный вопрос?

Олигархическая элита сделала выбор: «Мы тихонечко пересидим, мы дождёмся момента, когда как-нибудь нам что-нибудь простят, мы будем договариваться». Включаю некоторое время назад телевизор, и показывают Валдайский форум, на котором выступают различные международные гости. Кто пригласил дяденьку на Валдайский форум, который на голубом глазу говорит об «аннексии Крыма и о том, что Крым стоило бы обменять на Донбасс, произвести размен и таким образом российской олигархической элите заключить с Западом полюбовную сделку». Переводчик, закашлявшись сначала, перевёл слово «аннексия». Я же не единственный, кто смотрит телевизор в нашей стране, этот телевизор видно в Крыму, и крымчане точно так могли слышать и переводчика, и иностранного гостя. Это как называется? Это к какой Собчак имеет отношение? Что это должно означать? Какую газовую трубу можно охранить, если такое возможно? То есть людям, даже особенно не стесняясь, дают понять, что за их спинами ведутся какие-то мутные переговоры.

А что касается непосредственно Крыма, то я хотел бы напомнить, что впервые за десятилетия после воссоединения Крыма с Россией Коммунистическая партия Крыма (которая сделала немало, как и остальные общественные движения на полуострове, для воссоединения с Россией) не попала в парламент Крыма. Я хочу напомнить, что в Крыму ведётся оголтелая, опережающими темпами по сравнению с остальной Россией — десоветизация. Переименовываются улицы, устанавливаются памятники интервентам, героям тех событий, когда белогвардейцы выступили одним фронтом с нашими иностранными «освободителями», высаживавшимся в различных портах бывшей Российской империи для того, чтобы привезти нам огонь демократии. Предателям ставятся памятники, в их честь переименовываются улицы — а коммунисты не попали в парламент. Нам всё про солидаризм рассказывают, про общность интересов — о какой общности интересов может идти речь? Между кем и кем? Вот ещё в чём трагизм. Не только в материковой России есть противоречия, которые мы сейчас обсуждаем. Они и в Крыму есть. Они в каждом регионе страны есть. Они в каждой деревне. Никуда эти противоречия не делись, поэтому нужно всё чаще каждому обращаться к теоретическим работам тех людей, о которых мы имеем все поводы сейчас вспомнить в свете приближающейся годовщины Революции, потому что они очень подробно и простым языком описывали: откуда берутся противоречия и как они могут быть разрешены. И как они разрешены быть не могут.

Посмотрите: за последние несколько месяцев в акватории Чёрного моря (в Румынии, в Одессе, в Болгарии, в ряде других стран и городов) американцами сосредотачиваются большие силы: военно-морской флот, группы быстрого реагирования НАТО и так далее. Это говорит о том, что у них всё больше и больше возможностей создавать проблемы на стратегически важных для Крыма направлениях. Они для чего туда войска вгоняют? Не для того же, чтобы всё мирно разрешилось и завершилось. То есть они действуют по нарастающей, они пользуются каждой минимальной слабостью. Они действуют ровно так, как действовали интервенты в 1918 году. У нас же встретить интервентов смогут только хлебом-солью, потому что кругом Врангели, Колчаки, Деникины, Красновы. И сколько бы эти Врангели, Колчаки, Деникины и Красновы не болтали об особом уникальном пути России, о православии, самодержавии и народности, они точно такие же пособники интервентов. Они ментально от интервентов ничем не отличаются, как Греф ничем не отличается от своих иностранных компаньонов. Вот когда осознание этого придёт в голову каждому жителю не только Крыма, но и всей остальной России (а в первую очередь её столицы) — тогда можно будет говорить о том, что мы однажды встряхнёмся и перестанем быть балаганом в отчётах наших международных партнёров, отправляющихся в Лэнгли и другие замечательные места.

В заключение хочу пожелать успеха людям в погонах, нашим чекистам, нашим военным, нашим разведчикам, которые сейчас, безусловно, активно работают в Крыму, Конечно, профессионалы, которые защищают сейчас мирных жителей в Крыму от террористических диверсионных атак, уже состоявшихся или ещё намечающихся, работают в тяжёлых условиях. И они обязаны делать то, что они делают — просто потому, что от этого зависят жизни. Но в то же время они разумные люди. Они не могут не понимать, что происходит вокруг. Мы не должны отказывать им в праве на свою точку зрения. А она у них, безусловно, есть, просто пока не высказана. Я понимаю, что надеяться, уповать на это сложно, если не абсурдно, но хорошо бы, конечно, не доводить ситуацию до момента, когда кто-нибудь в офицерском мундире при погонах вдруг должен будет сказать, что «караул устал».