СКРИП

Современные проблемы, в том числе в российско-американских отношениях, связаны по большей части с тем, что исчерпаны возможности экономической модели, более всего известной под названием «либерализм». Хотя на практике она не имеет практически ничего общего с классическим либерализмом. Тот зародился ещё в XVII веке как поиск форм и направлений проявлений свободы личности, совместимых с благополучием общества. А сейчас либерализмом называют веру в благотворность неограниченной свободы личности безо всякой оглядки на общество. Такая вера, мягко говоря, приводит к результатам, не совместимым с жизнью. Поэтому все катастрофы, наблюдаемые в последние несколько десятилетий связаны именно с этой моделью. Возможности у неё действительно есть и довольно значительные — но далеко не бесконечные. И поэтому то, что происходит сейчас – это, по сути, борьба между теми, кто научился извлекать выгоду именно из этой концепции (немцы говорят: «Из любого свинства можно выкроить кусочек ветчины») и различными новыми моделями мировой экономики — но они, собственно, даже не совсем новые. Это возвращение во многом к уже опробованному старому. Станислав Ежи Бенонович де Туш-Летц (Ежи Лец) сказал: «Если хорошее старое вытесняет плохое новое – это прогресс». И в данном случае мы действительно видим, как хорошее старое вытесняет плохое новое. Трампа избрали президентом, по сути, именно за его обещание демонтировать глобальную систему разделения труда с узкой специализацией стран. В то же время из этой узкой специализации многие научились добывать изрядную выгоду, но ценой несоразмерно больших потерь у других.

Этот общий очерк нужен для того, чтобы легче было ориентироваться в конкретных событиях, происходящих сейчас. Трамп пытается поднять производительность труда в Соединённых Государствах Америки и создать там новые рабочие места любой ценой. Для него сейчас те, кто в рамках прежней экономической модели были союзниками, теперь опасные конкуренты. И он идёт на разрушение экономики Западной Европы любой ценой, любым способом, включая принудительное лишение европейуев доступа к дешёвым энергоносителям. Для нашей же страны западные европейцы не конкуренты, мы сейчас большую часть того, что производят они, сами не производим — в общем-то, даже не стремимся производить. Поэтому нам выгодно благополучие западноевропейского хозяйства. В том числе нам выгодно потребление западноевропейским хозяйством наших энергоносителей. Для нас западноевропейцы не противники, а именно партнёры. Это общий экономический смысл происходящего. Ну а конкретная подробность вроде того, что Трамп требует отмены второй очереди газопровода Северный поток и угрожает санкциями всем, кто будет участвовать в строительстве этого потока (в перспективе, скорее всего, он будет угрожать санкциями даже всем, кто потребляет из него газ — до этого пока не дошло, но логика событий указывает именно на это, как на следующий этап борьбы). так вот, всё это связано именно с тем, что Трамп поставил теперь себе целью фактически полное экономическое разорение и разрушение Европейского Союза. Не потому, что ему не нравятся европейцы, а потому, что иначе он не может возродить внутриамериканское производство.

Кстати, заодно под раздачу попадает и Украина. Если, скажем, Обама настаивал на сохранении газового транзита через Украину, то для Трампа даже к лучшему, если этого транзита вовсе не будет, поскольку в таком случае будет дополнительная возможность удушить западноевропейское производство. Так что лозунг «Украина – цэ Европа» сейчас может обернуться для Украины тем, что её начнут разрушать ещё и таким образом, чтобы она не могла участвовать в газовых поставках в Европу.

Министр энергетики России Новак встречался со своим американским коллегой Перри, с министром финансов США Мнучином, а также встречался с еврокомиссаром по энергетике Шефчовичем. И тема «Северного потока-2» там, безусловно, звучала примерно с теми же предостережениями, которые я сейчас и изложил. Но там звучало и другое. Перри ещё 25 июня сказал, что «темой встречи будет Арктика и деятельность России на её шельфе». Новак: «Энергетическое сотрудничество имеет большое значение в качестве возможного драйвера дальнейшего двухстороннего экономического взаимодействия между странами». И вот, наконец, какая-то конкретика: Новак со своими коллегами обсудили работу американских компаний на российском рынке, в том числе Exxon Mobil, Schlumberger, Halliburton и других. Может быть, здесь какая-то собачка и зарыта? Америка отменяет на этом направлении санкции, мы размораживаем отношения с этими компаниями и допускаем их на свой рынок? Чем это нам грозит? Или, наоборот, сулит нам что-то хорошее?

Что касается, скажем, компании «Шлюмберже» – это действительно одна из ведущих компаний по части технологий нефтедобычи — прежде всего, нефтедобычи на шельфе. И, естественно, нам выгодно с ней сотрудничать. И по этой самой причине американцы запретили ей сотрудничество с нами. Да, компания потерпела убытки, но американцы надеялись таким образом перекрыть один из главных источников нашего дохода от нефтегазодобычи. Правда, они не учли, что именно наша страна первой в мире начала разработку нефти на шельфе. Это месторождение «Нефтяные камни» около Баку. Именно там впервые появились буровые установки на воде на свайных основаниях, и именно оттуда эти технологии потом и разошлись по всему миру. Так что в итоге мы стали восстанавливать свои былые навыки, что, понятно, вынудило американцев предложить нам сокращение ограничений на этом направлении — опять же в надежде на то, что мы, уцепившись за известные западные технологии, не будем возрождать и развивать собственный опыт в этой сфере. Но я думаю, что сейчас, когда наши начали восстанавливать былые навыки, работа с компанией «Шлюмберже» уже не вынужденная необходимость, а приятное дополнение к своим возможностям. Точно так же и на других технологических направлениях — мы довольно быстро восстанавливаем прежние возможности. Я подозреваю, что многое в словах Новака – это как раз напоминание о том, что если не хотите с нами сотрудничать, то в конечном счёте вам же будет хуже. Но в целом мы, конечно, готовы к любым формам сотрудничества.

Тут есть ещё один важный нюанс. Американские заявления о российской активности на Арктическом шельфе – это, в основном, попытки передать значительные части ресурсов шельфа в распоряжение транснациональных, то есть в основном американских корпораций. Американцы уже не раз говорили о том, что считают необходимым увеличение активности своей береговой охраны по всей акватории Ледовитого океана, включая и континентальный шельф РФ. Они не раз делали нам предложение, сводящееся к допуску их на этот самый шельф. К сожалению, при Горбачёве и особенно при Ельцине РФ вошла во многие международные морские соглашения, изрядно подрывающие наши позиции. Например, в советское время весь сектор, ограниченный Северным полюсом и государственными границами Советского Союза в целом (тогда это фактически в Северном Ледовитом океане совпадало с границами нынешней РФ) безоговорочно считался нашим, а теперь там допускаются по новым соглашениям многие виды хозяйственной активности, интересные уже не для нас, а для наших, так сказать, «партнёров». В рамках новых международных соглашений защищать наши интересы в Арктике несколько сложнее, и американцы надеются как раз через эти соглашения получить, в конечном счёте, неограниченный доступ к арктическим нефтегазовым месторождениям. Так что тут нам предстоит ещё немалая борьба. Знаете, есть такая старая (то ли средневековая, то ли вообще древнеримская) фраза: «Если двое говорят одно и то же, это ещё не означает одно и то же». Так вот, я очень боюсь, что когда американцы говорят о сотрудничестве — скажем, в той же Арктике, — они имеют в виду сотрудничество хищника с жертвой, причём жертвой, естественно, считают не себя.

Да, я действительно считаю, что надеяться на улучшение российско-американских отношений в ближайшие годы — а то и несколько десятилетий — не приходится. Нынешние и предстоящие вскоре российско-американские переговоры — это скорее не движение со скрипом, а скрип без движения. Именно потому, что проблемы тут гораздо глубже, чем считают наши либерал-реформаторы. Могу процитировать на сей счёт высказывание Голды Мойше-Ицховны Мабович, больше известной по фамилии мужа как Голда Меир. Когда она была министром иностранных дел Израиля, её на очередной пресс-конференции в очередной раз упрекнули за то, что Израиль не стремится найти компромисс с арабскими странами. На это она ответила: «Мы хотим жить. Наши соседи хотят, чтобы мы умерли. Это оставляет мало пространства для компромисса». Так вот, сейчас Соединённые Государства Америки стремятся к смерти мировой экономики. Процесс уничтожения собственной экономики путём вывода рабочих мест за рубеж зашёл так далеко, что они не видят сейчас никакого способа восстановить своё хозяйство иначе, нежели убийством остального мира. Я лично полагаю, что их хозяйственный пессимизм сильно преувеличен, что на самом деле они всё-таки могут воссоздать своё хозяйство менее варварскими и разрушительными методами. Но пока они считают именно так, никакой компромисс с ними невозможен. И любые наши уступки на нынешнем этапе развития Соединённых Государств приведут только к проявлению той бизнес-логики, которую очень ярко и откровенно проявляет Трамп: «Наш оппонент дал слабину, значит, надо давить дальше».