ПАСХА

Пасха — праздник великого чуда, которое не объять умом, но можно постигнуть только любящим, страдающим и верящим сердцем. Победа над смертью. Победа над страшными муками, победа над торжествующим злом, одоление самого страшного непобедимого зла — одоление смерти, воскрешение из мёртвых, испепеление мученической смертью Христа всех несметных грехов и злодеяний, случавшихся до него на земле. И вчерашняя злоба уже становится добром, вчерашнее уныние становится восхищением, вчерашняя безнадёжность становится восторженным устремлением в будущее.

Пасхальное чудо сопутствовало России во всей её огромной истории. Сколько раз Россия умирала, пропадала бесследно, падала в кромешную дыру преисподней, откуда нет выхода народам и странам! Но совершалось чудо — и таинственной волей Россия вновь взлетала в лазурь, обретая в новых ризах, в новом обличии свою прежнюю великую силу. Так было после крушения Киевско-Новгородской Руси, павшей под копытами татарской конницы. Так было после Смутного времени, которое поглотило величие и красоту Московского Царства с его колокольней Ивана Великого и бесподобным Василием Блаженным. Так было после февраля семнадцатого, когда рассыпалась в прах огромная золочёная империя Романовых, и страна погрузилась в кровавый туман, из которого мощная длань Сталина вырвала гибнущую и пропадающую родину. Так было в сорок первом и в сорок втором году, когда враг громил и кромсал наши войска, теснил их к Волге, и мой отец под Сталинградом, находясь в штрафном батальоне, строчил из своего ручного пулемёта, пока смерть не закрыла ему глаза.

Сегодня кругом разорение, уныние, ненависть. Поджоги, убийства, мор. В Кремле — временщики и стяжатели. В губерниях сидят лихоимцы. Каждый день множит унылые погибшие души, неверящие сердца, опустившиеся до самой земли головы.
Но и это гиблое время — преодолимо. Чудо русского воскрешения неизбежно. Пасхальность нашего времени угадывается в васильковых глазах ребёнка, в стальных зрачках вернувшегося с войны солдата.

«Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его! » Священник исчезает в алтаре и через минуту влетает в храм лёгкий, серебристый, как бабочка, восклицая: «Христос воскресе! » И храм откликается ему: «Воистину воскресе! » Он опять исчезает во вратах — и через мгновение вылетает в изумрудном облачении, и вновь восторженное: «Христос воскресе! » И храм в ответ откликается: «Воистину воскресе! » Золотой, изумрудный, алый, белоснежный, лазурный, — как радуга, переливаясь, меняет свой цвет.

О, чудо — родиться и жить в России!

Рождество Христово сродняет Сына Божия с каждым из нас. Его Смерть в Страстную Пятницу — есть принесение жертвы умилостивления за наши грехи; в Пасху, воскресив Сына Своего из мертвых, Бог Отец показал, что принял эту жертву.

Вознесение Христово — есть вхождение самой нашей человеческой природы (а значит, и каждого из нас) в мистическую жизнь Святой Троицы. Сказано: «и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, — благодатью вы спасены, — и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе, дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе» (Ефес. 2:5-7). То есть, все, что происходит с нами, происходит во Христе и со Христом. С Ним мы рождаемся и с Ним умираем, с Ним и воскреснем, а в Нем уже и посажены на небесах (как тело Его) одесную Бога Отца.

Христос, когда облекся в человеческую природу, стал сотелесником каждого из нас. Именно этим термином – сотелесник – святые отцы выражают то, как Господь приблизился к нам. И как наш сотелесник Он воскрес, вознесся на Небеса и воссел одесную Бога Отца. Истинная человеческая природа Христа сопричастна нашей человеческой природе. Когда мы говорим, что в Иисусе Христе две природы, мы понимаем, что по Божеству Он единосущен Богу-Отцу, а по человечеству Он единосущен каждому человеку, живущему на земле. Поэтому, воссев на Небесах одесную Бога Отца в Своей истинной человеческой природе Он и всех нас переносит на престол славы. Ходатайствует Он за нас вечно Своим Телом, которое было изъязвлено за наши грехи и беззакония. И Бог Отец взирает на род человеческий через раны Сына Своего. И взирая на нас через Распятие Христово, Бог Отец видит нас не просто прощенными, помилованными, но и оправданными. И в день Воскресения Христова было засвидетельствовано о том, что жертва за грехи всего мира была принята Богом Отцом.

Легкий колкий морозец, разбавленный сосновым настоем и киснущей лесной травкою, продирает грудь, неожиданно вселяет торжество и умильность. Невольно шаришь глазами по небу, отыскиваешь там Божью тропинку и Христа, который должен спуститься с вершины алмазной горы на землю. Может, он уже за околицей, вон за той дремлющей в темноте опушкою, сидит на поваленном дереве, опершись на ключку подпиральную, и ждет наших умиленных гласов. Взгляд теряется, устает, шаря по безмерному океану; Храм небесный огромен и не хватает сил, чтобы объять его во всей полноте, не достает ума, чтобы проникнуть в его глубину; такова человечья малость. Если уж звезда с маковую зернинку, так что есть ты, грешный? А где-то в престольной сияет огнями умильный храм Христа Спасителя, в тяжелых златокованых ризах молятся за Росссию архиреи, и под гнетом лет и изнурительной поститвы никнет долу, пытается выпрямить выю монах-патриарх, кидает с амвона прощающие взгляды на сановных, немотствующих сердцем гостей, которым президент нынче повелел быть на Пасхальной службе…Так может, и не нужны красно-украшенные, благолепные храмы? Да нет… Русский человек без красоты не живет; и если её нет здесь, под сводом пасхального неба, то каждая из беззавистных бабенок, верно, знает, что за неё молятся в тысячах русских церквей.

"Да воскреснет Бог, и расточатся врази его, и да бежат от Лица Его ненавидящии Его…"

Вдруг ощутимо посветлело, будто свет истек от черепа земли, но небо с краями налилось кипящим мраком, а звезды раскалились добела. Издалека, из хмары и мари сочилось, чуть толще комариного писка: "Христос Воскресе!!!"