КЛИН

Несмотря на объявленное перемирие, в Сирии всё полыхает. Притом как на западе, так и в центре, и на северо-востоке. Тем не менее, несколько дней – в то время как, например, в Дэйр эз-Зоре шли и продолжают идти кровавые бои – наши официальные, государственные СМИ молчали. Как это объяснить?

Начнём с того, что сейчас наши СМИ стремятся доказать, что война в Сирии практически прекратилась. Что там уже там уже благодушная обстановка, что «Исламское государство» (террористическая организация, запрещённая в РФ – ред.) разбито, деморализовано. Соответственно, можно сокращать присутствие наших войск в Сирии, осуществлять вывод нашей авиации оттуда,. Поэтому официальная позиция обусловлена только этим. На самом деле, конечно, задача ещё не решена. До разгрома «Исламского государства» ещё времени достаточно много, усилий придётся приложить немало. Более того, я предполагаю, что дополнительно на место ушедших самолётов будут присланы другие. То есть всего лишь будет проведена небольшая ротация в лётном составе и военной технике.

Дэйр эз-Зор. Это знаковое место, узел транспортной и экономической инфраструктуры, большой город. Не считая военных, там проживает больше 100 тысяч человек, судя по открытым данным. И этот город три года стоит против «Исламского государства» в полном окружении. Надо заметить, что боевики сосредоточили большие силы для того, чтобы атаковать, захватить и уничтожить этот город. И у них имеются определённые успехи. Судя по тем данным, которые даже сейчас проскакивают в СМИ, удалось захватить аэродром или, по крайней мере, отрезать этот аэродром от города. А между тем именно этот аэродром поставлял продовольствие, вооружение и военную технику, боеприпасы для осаждённых. Поэтому если его не удастся отбить и не удастся установить связь с этим аэродромом, то существование Дейр эз-Зора будет под очень большим вопросом.

Там воюет именно ИГ, оно не разбито и не деморализовано. Его банды имеют достаточно высокий военный потенциал, сильную мотивацию к ведению боевых действий. Они имеют возможность комплектовать личным составом свои потрёпанные подразделения. Поэтому они ведут бои достаточно успешно. Но надо заметить, что их тактика ведения боевых действий не слишком совершенна. Основывается она на тех подходах, на которые опираются саудовцы. Саудовцы, как мы знаем, не самые лучшие стратеги и тактики в военных вопросах, поэтому этим обусловлено то, что во время боевых действий боевики несут достаточно серьёзные потери – существенно большие, нежели бойцы сирийских вооружённых сил.

Бои идут и в районе Пальмиры, где тоже есть важные транспортые коммуникации и военные аэропорты. То, что сирийцы берут под контроль транспортные развязки вблизи Пальмиры, атакуют и стремятся выбить сирийские войска с окружающих высот – это нормально и закономерно. Они стараются улучшить свои оборонительные позиции, не допустить возможности создания ударных группировок сирийских войск, которые могли бы выбить террористов из города. А если нет возможности не допустить – хотя бы максимально затруднить создание такой правительственной группировки. Поэтому игиловцы любят бои за узлы коммуникаций, за господствующие высоты.

Основные усилия западной коалиции по освобождению Мосула сосредоточены в его восточной части. Имея возможность окружить Мосул и уничтожить находящихся там боевиков, США и подчинённая им иракская армия держат, по сути дела, западную часть Мосула свободной для входа и выхода террористов. Я предполагаю, что немалое число боевиков «Исламского государства» переразвёрнуто в зоны боевых действий в Сирии в том числе и из Мосула. Но, конечно, не только из Мосула. Надо отметить, что бои в Мосуле носят тяжёлый затяжной характер, боевики не хотят сдавать город. Борьба за него идёт достаточно жёсткая. Это означает, что там имеется достаточно серьёзная группировка «Исламского государства» и говорить о том, что они собираются сдать Мосул и прямо всеми силами броситься в Сирию, полагаю преждевременным.

Маргинальная, с жуткой средневековой фразеологией и практикой, не имеющая самолётов и современного ПВО террористическая организация ИГ ведёт успешные боевые действия и с армиями Ирака и Сирии, и с поддерживающими эти армии международными силами, где задействованы целые коалиции. Как это объяснить?
Я не думаю, что там имеет место быть массированная поддержка населения. Я бы сказал, что поддержка есть, но она не является всеобщей и массированной. Если бы это было так, то решить задачу освобождения городов, присоединения свыше полутора тысяч уже различных населенных пунктов к перемирию – не удалось бы. Первое, чем группировка ИГ берёт – она имеет очень серьёзную идеологическую базу. Причём эта идеологическая база для малообразованного, скажем так, населения из низов очень привлекательная, поскольку она по сути дела делает их равными с теми людьми, которые занимают более высокие слои в обществе, которых низшие слои никогда достигнуть не могут. Особенно молодые люди. Это раз. Во-вторых, эта идеологическая база (во всяком случае, её внешняя форма, как она подаётся) очень привлекательна, как то ни парадоксально, и для высших, образованных слоёв общества. Я сказал бы – для интеллектуального пролетариата. Этим объясняется тем, что и в России, в частности, находятся сторонники этого «Исламского государства», причём из числа студентов элитарных вузов. Нынешняя социальная структура западного общества, нормы его существования (а Россия сегодня, в общем-то, западное общество) – они принципиально несправедливы. Вот эта крайняя, разительная несправедливость западного общества, западных стандартов жизни заставляет людей искать какие-то ориентиры на стороне, пытаться выстроить какие-то подходы к тому, где есть справедливость. И это очень хорошо используют идеологи и пропагандисты ИГ, поэтому идёт туда большой поток сторонников.

Плюс жестокость, до крайности доходящая. Когда ценность жизни сводится к нулю, тогда бойцы ИГ, привыкшие к жестокости, и свою жизнь не особо ценят.

Конечно же, немалую роль играет мощнейшее финансирование со стороны Саудовской Аравии и Катара, которые рассматривают ИГ как инструмент своей геополитики – в первую очередь Катар, поскольку своих вооружённых сил у него, по сути дела, нет.

Наконец, нельзя забывать и транснациональные корпорации, которые преследуют цель установления мондиального мира с разрушением суверенитета всех государств, включая США, не говоря уже о России. Транскоры рассматривают террористические организации как инструмент разрушения идеологического и военно-стратегического суверенитета государств.

Комплекс этих факторов определяет то, что ИГ, «Джабхат ан-Нусра» и ряд других джихадистских организаций живучи. Более того, я могу сказать, что эти структуры будут продолжать существовать. Мы можем развалить ИГ в Сирии, но она, подобно раковой опухоли, под другим названием возникнет в другом районе мира.

О значении совместной воздушной операция ВКС России с турецкими ВВС. Пока что говорить о том, что это полномасштабная операция, неправильно. Это эпизод боевых действий – я бы так сформулировал. Это локальное сражение, локальный бой, согласно понятиям современного военного искусства. Со стороны России там действует 9 самолётов, бомбардировщиков и штурмовиков: 4 фронтовых бомбардировщика Су-24, 4 штурмовика Су-25 и один бомбардировщик Су-134. Со стороны Турции это 8 самолётов: 4 самолёта F-16, 4 F-4 «Фантом» II. Вместе эти самолёты нанесли удары в серии налётов по 36-ти объектам.

Но тут надо заметить два очень важных момента. Во-первых, это буквально эпохальное событие. Впервые за историю существования НАТО и СССР-России страна НАТО совместно с Россией начали боевые действия против реального противника. Не учения, а совместные боевые действия. И второе в этом же контексте: впервые с 18-го века Россия и Турция действует совместно против общего противника с практическим применением боевых действий. Последний раз это было во время боевых действий против французов под общим руководством адмирала Ушакова. Вот тогда совместно российско-турецкий флот действовал против морской крепости на острове Корфу. И теперь совместная российско-турецкая авиационная группировка действует против исламистов под северо-западным сирийским городом Эль-Баб. Причём совершенно понятно, что в части ведения разведки Россия там превосходит турок – у нас задействованы космическая разведка, другие виды разведки. Россия, видимо, играет в этой паре ведущую роль в части определения целей и планирования боевых действий. То, что они совместно планируются, я в этом не сомневаюсь, иначе не могло бы быть совместных ударов, они обязательно бы привели к каким-то столкновениям в воздухе.

Сейчас это очень серьёзный намёк на то, что НАТО может перестать быть антироссийской или может начать распадаться. Да, это так. Это очень неприятный для американцев признак. Турция выходит из-под их контроля, турки начинают ориентироваться на Россию. Это риск потерять своё влияние на Турцию уже более основательно, чем было до того. Это означает потерю возможности контроля вообще над Ближним Востоком, поскольку Турция – это важнейший элемент НАТО на южном фланге, который блокирует доступ России к юго-восточному Средиземноморью. Американцы явно встревожены, поскольку они лихорадочно начали присоединяться к этим боевым действиям.

Для России это очень позитивный момент. На нашем юго-западном стратегическом направлении мы получаем, по крайней мере, относительно нейтральное государство. Как минимум. А может быть, даже и в перспективе, если сохранятся эти тенденции – союзное, дружественное. Что будет дальше – будет зависеть от очень многих факторов, но я не сомневаюсь, что США и ведущие страны НАТО будут вколачивать клин между Россией и Турцией, не допуская дружественных отношений между Россией и Турцией.