ГЕШЕФТ

Нужно обратить внимание на то, что до этого случилась информационная утечка о том, что была попытка продать украинскому покупателю активы «Сбербанка». Сумма там, насколько я помню, была менее миллиарда долларов. Как оказалось, сделка расстроилась от того, что Порошенко в нагрузку предлагал купить по цене, завышенной в разы, свои российские активы – кондитерскую фабрику в Липецке. Поэтому сделка не совершилась.

Если послушать обращение Владимира Владимировича Путина к Федеральному собранию, то там фигурирует цифра более 30 миллиардов долларов – столько вложено российской банковской системой внутри Украины. То есть российские «дочки», общие кредиты российских банков закачали на Украину более 30 миллиардов долларов со времени независимости Украины. Около половины – это активы «Сбербанка». Курс гривны понизился, было громадное количество не списанных кредитов, которые обесценились, не возвращались, токсичных активов. Кредиты выдали, а назад их получить нельзя – это списывалось на убытки. Сейчас, если посчитать баланс банка, то стоимость «Сбербанка» около 5-6 миллиардов долларов просто чисто по активам, не считая бизнес, помещения, клиентскую базу и так далее. Очевидно, что РФ понесла большие потери. Можно предположить, что, если с таким же дисконтом будут продаваться актив ВЭБа – Проминвестбанк, а также ВТБ, БМ-банк (структура ВТБ), VS Bank («дочка» Сбербанка) и другие «дочки» на Украине, то это потеря на 2 порядка. Возвращение 1,5 миллиарда долларов из 30 миллиардов долларов – это потеря в 20 раз. Это, конечно же, большие убытки для РФ.

Хочу обратить внимание, что я на протяжении двух лет говорил о том, что такая ситуация будет и надо срочно что-то делать. Только за последний год 1,5 миллиардов долларов было влито российской банковской системой в Украину. И фактически за эти же деньги сейчас будут продавать банки. Кстати, из-за этих переводов на докапитализацию, которую делали российские банки на Украине, Россия сейчас инвестор №1 на Украине. Надо понимать то, что эти деньги, перечисленные во время противостояния – это поддержка киевской власти. То есть под них эмитировалась гривна, под них выплачивалась зарплата бойцам АТО, покупалось вооружение, оплачивалась война. Сейчас не так важно, кому будут проданы активы: внутри Украины, белорусам, литовцам, англичанам или ещё кому-нибудь. Важно, что прекратится поддержка киевского режима. Это плюс. Но надо понимать, что Россия заплатила за это очень большую цену.

Бизнеса здесь никакого нет. Произошёл просто отъём денег и понятно, что не из карманов Грефа, Горькова или Костина, а из карманов граждан России. Почему? Потому что очень легко просмотреть, откуда приходили деньги на счета украинского «Сбербанка» и в дочки Внешэкономбанка и ВТБ – это рефинансирование, полученное от Центробанка РФ. В конечном счёте, за всё заплатили российские налогоплательщики. И это очень прискорбно. Когда я два года тому назад писал о том, что надо срочно принимать решение по этому вопросу, то, если бы решение было принято тогда, то можно было бы просто подарить активы Украине, потому что вот за эти два года перечислили больше денег Украине, чем сумма, за сейчас продают эти банки. Да и понятно, что два года назад можно было продать эти банки за совершенно другие деньги – не за те, которые дают сегодня. Здесь сложное решение: правильное в политическом смысле, но очень дорогое для российского налогоплательщика, российского бюджета.

Можно поздравить, конечно, Грефа, Костина и Горькова с «блестяще» выполненной операцией. Впрочем, не будем торопиться навешивать ярлыки ни на продавцов, ни на покупателей. А покупатели в конечном счёте могут быть самые неожиданные. Сегодня есть уже и такие суждения, что Украина заблокирует сделку с Гуцериевым и Гусельниковым и вынудит тогда отдать украинским покупателям «Сбербанк» за совсем уже символическую плату. То есть с ещё большими убытками. Не исключено, что такие попытки будут делаться, потому что я так понимаю, что Пётр Порошенко всё-таки на своём кондитерском бизнесе постарается сделать гешефт. Хоть одним, другим или третьим способом. Понимаете, киевская власть хочет «заработать» в третий раз. Первый раз – это когда с использованием украинских судов выводили активы из-под кредитов. Когда кто-то закладывал свой бизнес, он получал кредиты, украинские суды массово расторгали договора, признавали их недействительными, выводили активы и фактически делали невозможным для российских банков получить кредит назад. Эти деньги были украдены и во второй раз. Объявляя кредиты недоброкачественными, Нацбанк Украины требовал с российских банков докапитализировать свои украинские «дочки». И российские банки, материнские структуры были вынуждены перечислять деньги на Украину. И если Коломойский, наоборот, выжимал деньги из украинского бюджета и переводил их за границу, выкручивая руки украинскому Нацбанку тем, что у него большое количество депозитов и он грозился обрушить банковскую систему. А российским банкам под угрозой того, что введут временную администрацию, заберут все активы, требовали перечислять вовнутрь Украины из России миллиарды долларов, под которые потом выпускалась гривна, которой пользовался бюджет Украины. Таким образом, с России получили деньги второй раз. И сейчас Пётр Порошенко пытается получить третий раз деньги с многократно до этого обворованных российских банков, вынуждая их продать уже остатки активов.

Есть такое мнение, что вся эта история с «дочками» российских банков на Украине с их блокадой и так далее – это стихийное низовое движение украинских нацистов, которое было поддержано в силу безвыходности положения высшей украинской властью. Или, наоборот, всё разыграла власть, использовав нацистов как повод? Что здесь первично: курица или яйцо?

Изучая примеры других стран, конфликты (в том числе такие, как между Северным Кипром и Южным Кипром, между Великобританией и Аргентиной за Фолклендские острова и много-много других случаев), я понял уже давно, что отношения между Украиной и Россией будут ухудшаться до полного разрыва. Именно поэтому, понимая, какие деньги стоят на кону, я всё время говорил о том, что надо срочно решать вопросы российских банков. И здесь не так важно, что является первым и что вторым. Есть общая тенденция: куда будут развиваться, в каком ключе будут развиваться отношения. И поверьте мне: следующим шагом будет попытка национализировать – и, вполне возможно, успешно – активы российского бизнеса на Украине. Это опять-таки по данным, которые есть во многих источниках, более 30-ти миллиардов долларов. Это фабрики, заводы, принадлежащие российским бизнесменам на Украине. И до этого тоже дойдёт дело. И поэтому, пока не клюнул жареный петух, надо просчитывать эти вещи и принимать решения заранее. Было бы глупо рассчитывать на то, что после того, как в Донецке и Луганске ввели внешнее управление на некоторых украинских компаниях, по этому пути рано или поздно не пойдёт Украина. Банки мы уже проспали. Но есть ещё бизнес. И, в конечном счёте, это всё равно деньги российских налогоплательщиков, это русские деньги. Может быть, не в такой степени, как это деньги российских банков, но всё это прибыль, заработанная на российских предприятиях, проинвестированная за границу, которая должна была потом приносить деньги в Россию. А она не будет приносить, и деньги могут оказаться потерянными. Таких компаний очень много – и металлургических, и судоремонтных, и в химической промышленности, и в машиностроении. Может быть, не дойдут до каждого киоска, но компании крупных олигархов могут попасть под удар. Больше того, я думаю, что риски достаточно высоки.

Банковской системе Украины многие пророчат крах. Поверьте депутату четырёх созывов, который занимался украинской экономикой (я был и в Комитете экономической политики, и в налоговом комитете): у государства очень серьёзная устойчивость. Если баланс фирмы не сошёлся, пассивы стали больше активов, кредиторы начали требовать возврата денег – всё, фирма ушла в банкроты. И бизнесмен не может понизить заработную плату сотрудников, потому что они уволятся, пойдут работать на другие предприятия. А у государства очень большой запас устойчивости, потому что люди не могут уехать из государства. Средняя зарплата 300-400 долларов, например, может понизиться до 200, потом до 100 долларов, до 7 или 6 долларов, как это было в некоторых латиноамериканских компрадорских режимах, которые устанавливали США. Так вот, уровень жизни падал, падала промышленность, падал уровень жизни, падала заработная плата. Но тем не менее, диктатуры существовали десятки лет. Главное в этом деле, чтобы падение уровня жизни было не резким, чтобы люди успевали привыкнуть к тому, что завтра стало чуть хуже, чем сегодня. Но не мгновенно хуже, не обвально, чтобы люди не выли на улицу, чтобы это не выглядело как катастрофа. Поэтому не всё так просто на Украине. И ожидания многих моих коллег-политиков о том, что киевский режим не сегодня-завтра погибнет и будет революция… Скажем так, с этой точкой зрения можно спорить.