Антон БАТАГОВ. "Избранные письма Сергея Рахманинова". (Fancy Music)
Может быть, достаточно неожиданная пластинка в данной рубрике. Однако, представляя произведения современной русской музыки, совсем не хочется ограничиваться, условно говоря, рок-музыкой и пройти мимо пластинки одного из самых удивительных, тонких и незаурядных композиторов. (Отдавая отчёт в том, что язык такой музыки полноценен, самодостаточен, а любое слово — несколько неклюжий компромисс — поэтому основное внимание авторским мыслям). К тому же прошлогодние концерты Батагова в Москве, на которых звучала программа — "Избранные письма Сергея Рахманинова", стали событиями, вышедшими за рамки сугубо академической музыкальной жизни. Аншлаги, подушки, чтобы посадить всех желающих, сплошь некамерная обстановка.
Из важных точек стоит отметить следующие. Это были первые сольные московские концерты Антона Батагова после перерыва в полтора десятка лет. Фортепианный цикл и пластинка вышли в год памяти Рахманинова, год — 140-летия со дня рождения и 70-летия ухода композитора. Наконец, Рахманинов и при жизни, и спустя десятилетия воспринимается "продвинутой" аудиторией и музыкантами в чрезмерно консервативном свете. И тут к Рахманинову обращается композитор, которого сложно заподозрить в "антиноваторстве".
Антон Батагов за годы своих проявлений заслуженно получил статус культового музыканта и композитора. Он прославился как пианист, получив ряд престижных премий, в том числе на конкурсе Чайковского, его пластинка с "Искусством фуги" Баха имела ошеломляющий эффект. Был проводником творчества всемирно известных авангардистов. Сочинял музыку, основанную на идеях Пифагора и интерпретировал буддистские ритуалы. Удивил своим "контрактом сочиняльщика", сотрудничая с РТР, НТВ и "Культурой" и во многом создав стиль отечественной телемузыки и придав этому весьма специфическому миру гуманитарные черты. Некоторые мелодии Батагова длились всего по нескольку секунд, но являли собой красивые цельные произведения. Возникало и недоумение — как после выдающегося исполнения Баха человек сочиняет заставку в телепередачу. Но Батагову всегда было интересно открывать себя в новых пространствах.
И вот — Рахманинов.
История началась в 2012 году, после посещения могилы великого композитора.
"В этом цикле Рахманинов пишет письма композиторам-постмодернистам. Он сам был антимодернистом. Он не совершал революций, не "опережал время" и не боялся выглядеть старомодным. На первый взгляд кажется, что он не повлиял ни на кого из композиторов конца ХХ — начала XXI века. И всё же его незримое магическое присутствие ощущается в музыке некоторых авторов: и тех, кого называют "современной классикой", и рок-музыкантов. И наоборот: когда бесконечные Рахманиновские мелодии раскручиваются из кратчайшего мотива — буквально из двух-трех нот — слово "минимализм" уже готово сорваться с языка… Впрочем, пути этих взаимодействий — штука настолько тонкая и неочевидная, что не хочется огрублять ее музыковедческими терминами".
"Загадка Рахманинова как раз в том, что, несмотря на, казалось бы, полную неактуальность его музыки в модернистском мире, в ней есть что-то, что перекрывает какие угодно изобретения. Это "что-то" нельзя описать в музыковедческих терминах, и слава богу. Он просто умел с помощью простых и любому человеку понятных звуков передать сильное, мощное переживание, которое было надличностным, очень глубоким — и в то же время таким, что каждому человеку казалось, будто обращаются лично к нему. Я не уверен, что есть много авангардной музыки, которая может похвастаться такими качествами" ("Волна.Афиша").
Среди адресатов "писем Рахманинова" Арво Пярт и Филип Гласс, бельгийский минималист Вим Мертенс и голландец Симеон тен Холт, неоклассик, итальянец Людовико Эйнауди и наш соотечественник Владимир Иванович Мартынов, наконец, два рок-столпа Питер Гэбриэл и Брайан Ино. Получились эффектные и глубокие диалоги-медитации, в которых, как мне кажется, воплотилось и представление Рахманинова, что "музыка должна быть выражением всей личности композитора", его же сочетание порывистости и созерцательности, и батаговское умение творить миры, в которых человеческое и надмирное соединяются в гармонии.
"Мы давно привыкли к тому, что старинная и классическая музыка используются в качестве строительного материала для новой музыки. Однако время летит очень быстро, и мы находимся уже на новом витке спирали. Музыка, написанная совсем недавно, сама становится материалом для сегодняшней медитации. При этом никаких цитат здесь нет: только стилистические путешествия на машине времени. Витки спирали резонируют между собой, а мы слушаем, как всё это звучит".
