Проект обращается к аудитории спокойно и уверенно: последние альбомы выходят раз в два года. А в нечётные года мы получали мини-альбомы и пластинки сайд-проекта "Лёд 9".
Словно оппонируя современной скоростной практике потребления культурных артефактов — скачал, прощёлкал, сделал быстрый вывод, утащил пару песен в айпод или "контакт", "поставил галочку" — "Русский подорожник" вырастал постепенно, давал возможность осмыслить каждую композицию. В течение двух недель сентября шла премьера видеоверсии альбома, на каждую песню пластинки снят клип-фильм. В голову приходят громкие аналогии вроде паркеровско-уотерсовской "Стены". Не являюсь знатоком современного российского кино, по-моему, ролики ближе всего к условной линии Балабанова, то есть авторского кино, которое, даже не принимая, обсуждают. Клипы "РП" смотришь с интересом, гадаешь о судьбе героев, пытаешься прочесть намёки, сопоставляшь ролики, обнаруживаешь пересечения. Не исключаю, что где-то заложен и тарантиновский подход со смещением времени.
С ходу можно сделать легковесный вывод, что мы имеем дело с продолжением альбома "Песни о Любви и Смерти" и эффектом "Лёд 9". Однако такая оценка явно будет упрощением. Как водится, у "25/17" есть целый набор тонкостей, с которыми сталкиваешься, прослушивая пластинку. Словно каждый тезис заведомо сопровождаётся антитезисом и, возможно, решается через неочевидный синтез. Так, "25/17" одновременно умудряется обращаться к массовой аудитории и двигаться в фарватере "только для своих", создавая атмосферу какого-то загадочного братства. Может быть, именно это вызывает особое понимание со стороны футбольно-фанатского народа, что ценит не политическую игру, но выстраивание своей системы. И недоумение жаждущих однозначных ответов - да, "25/17" скорее озабочены правильной постановкой вопросов. Андрей Бледный и Антон Завьялов категорически отказываются работать на публику, но вовсе не закрыты для диалога. В мире, где слушатель разбрёлся по культурным нишам, "25/17" успешно обращаются к совершенно разным стратам, соединяя их на своих выступлениях. При этом нельзя сказать, что выход на большую аудиторию состоялся за счёт компромиссов.
"Русский подорожник" - самоценный сложный мир, в котором много боли, страсти, жизни, но человек в нём "измеряется не с ног до головы, а от головы до неба" (Конфуций). Это внятное высказывание о проклятых вопросах русского бытия. Но всегда остаётся ещё не одно "дно", ибо выводы, что находятся на поверхности, легко воспринять "в лоб" и чуть ли не обсмеять — мол, зачем выдавать трюизмы — настолько они естественны. Однако у "25/17" внешняя простота связана с объёмным обращением к теме. И если, например, речь идёт о религиозном опыте, то никакого исправления, упрощения, подгона под собственные представления здесь точно не будет. Погружайтесь - и тогда разговор может быть продолжен на новом уровне.
Альбом доступен, при этом полноценно наполнен символикой, аллегориями, притчами, так что культурологические исследования явно не заставят себя долго ждать. Первая мировая война и русская классическая литература, сказочный Иван-дурак и реальные бандиты из девяностых, культовое западное кино и христианские образы — лестница Иакова, "молоко и мёд", столкновение близнецов и подорожник как символ тропы, проложенной верующими ко Христу.
"Русский подорожник" — концептуальное произведение, которое, тем не менее, разбирается на номера по вкусу и жанру в зависимости от предпочтений. Лирические баллады, рок-боевики, интересная читка, наступательные рэп-выпады. Можно обнаружить следы и европейского хип-хопа, и качественного инди-рока, и неожиданную цитату из легендарной венгерской группы Omega, а уж если не ограничиваться современной музыкой, даже романс.
Общее место, что альбом — некоторый выход на рубежи русского рока. Так, есть знаковое участие в альбоме Дмитрия Ревякина и Константина Кинчева. Проблема в том, что история двадцати-тридцатилетней давности по большей части имела иные эстетические и этические установки, да и русским роком это стало опосля, а многие герои носят сие определение скорее в качестве ярлыка, нежели некого осмысленного содержания. И порой закрадывается дерзкая мысль - а не здесь ли начнётся настоящий "русский рок"?
Из русского рока можно привлечь "семь кругов беспокойного лада" Александра Башлачёва — и обнаружить в "Русском подорожнике" — и личностный фундамент сюжетов, и круг слова (тексты, само собой, заслуживают большого внимания), и музыкальный поиск, и линию, связанную с осмыслением русской истории и её сегодняшнего дня — почему же мы готовы "есть" друг друга и только внешний враг порождает единство; мифологический, эпический горизонт, завязанный на вневременной русский космос; наконец, круги любви и смерти — но если у Башлачёва от любви, что "идёт горлом", неизбежно шёл переход к опыту смерти, то вектор "25/17" иной:
Бог есть Любовь — это проверено
