Современный мир характеризуется экспоненциальным ускорением социальных, экономических, политических процессов на фоне трансформации технологических укладов. Человеку все сложнее следить за темпом происходящих изменений, и, самое главное, определять свое место в непрерывно меняющемся мире. В качестве системы координат, позволяющей формировать представление человека об окружающей действительности и своем месте в ней, традиционно выступает мировоззрение. Как правило, к моменту поступления в университет у выпускника школы уже имеется сформированный по основным параметрам мировоззренческий блок и относительно целостная картина мира. В мировоззрении «концентрируется система принципов, идеалов по мироустройству и миропереустройству, опирающаяся на чувственные убеждения, опыт, знания». Рассматривая данное понятие, мы опираемся на определение С.В. Володенкова: «Мировоззрение — это субъективная система восприятия, интерпретации и оценки событий, процессов и явлений окружающего мира, а также стратегий поведения, базирующаяся на целостной непротиворечивой совокупности убеждений, ценностей, символов и смыслов, носителем которых является индивид или социальная общность». Большинство западных исследователей используют определение Кэрол Двэк: «Мировоззрение — суть отношение, установки, убеждения или жизненный опыт, определяющие выбор и поведение индивида». В качестве основного инструмента формирования мировоззрения западные представители политической науки выделяют ключевую роль идеологии.
Изучая международный опыт формирования мировоззрения в системе высшего образования, мы сфокусировались на англосаксонской высшей школе в силу того, что ее высшие учебные заведения доминируют в трех основных глобальных университетских рейтингах, которые признаются международным академическим сообществом как наиболее авторитетные: «The Times Higher Education World University Rankings»1 (оценивает 1799 университетов из 104 стран по 13 индикаторам), «QS World University Rankings» (оценивает 1500 университетов по 8 индикаторам) и «Global 2000 List By The Center For Global University Rankings»3 (CWUR оценивает 19788 университетов по 4 группам индикаторов). В топ‑10 первого рейтинга входят 7 американских и 3 британских вуза, во втором — в первую десятку входят 5 университетов из США, 4 британских и Швейцарский федеральный технологический институт в Цюрихе (Швейцария). Рейтинг CWUR включает в топ‑108 американских университетов и только 2 британских. Таким образом, американские высшие учебные заведения безоговорочно лидируют в основных глобальных рейтингах университетов. Зарубежные исследователи также сходятся во мнении относительно текущего доминирования англо-американской модели интернационализации высшего образования, которое реализуется посредством привлечения иностранных студентов в университеты как для получения степени, так и в рамках международных программ типа Фулбрайт.
Авторы аналитического доклада «Становление университетов-лидеров: мировая практика и российская перспектива» подчеркивают, что «со времени возникновения первых университетов в городах средневековой Европы университеты «воспитывали» элиты — превращали тех, кто по происхождению, принадлежности к аристократическим или состоятельным семействам должен был обрести власть и влияние, в носителей культуры мысли и действия, определенного мировоззрения, ценностных и ментальных установок». Роуз Коул из Университета Пенсильвании также утверждает, что «исторически колледжи и университеты обучали элиты и маргинализировали остальных», добавляя, что в США высшее образование рассматривается как частное, а не общественное благо. Очевидно, что от столкновения цивилизаций на рубеже тысячелетий современный мир переходит к аксиомахии (войне ценностей). Безусловными лидерами в воспитании будущих элит через формирование «правильного» мировоззрения у своих студентов выступает «большая тройка» глобальных рейтингов: Оксбридж (Оксфорд + Кембридж) и Гарвард.
Исследователь из университета Миннесоты Мусанг Ли проанализировал базу данных из 15 354 глобальных организаций — от ООН до представительств крупных международных компаний по всему миру. Из 2563 мировых лидеров и высокопоставленных международных чиновников 88,5% получили хотя бы одно высшее образование в одном из западных университетов, половина из которых приходится на США (27,4%) и Великобританию (18,8%). Однако 41% топменеджеров международных организаций получили образование в западноевропейских вузах, 29,5% из которых находятся в 4 странах: Франции (11,5%), Бельгии (8,8%), ФРГ (4,9%) и Нидерландах (4,3%). Это обусловлено преимущественно географическим положением секретариатов международных организаций в вышеуказанных странах: 60,2% из 21612 таких офисов базируются в странах Западной Европы. Автор делает вывод о том, что получившие аналогичное по структуре и содержанию высшее образование высокопоставленные международные чиновники — выпускники западных вузов — имеют одинаковое мировоззрение и взгляды на положение вещей в мире. Они схожим образом видят и оценивают глобальные проблемы и будут использовать усвоенные в течение учебы подходы к их решению. Набирая на ключевые позиции выпускников университетов, лидирующих в десятке мировых рейтингов, международные организации тем самым внедряют и поддерживают когнитивные и культурные нормы англосаксонской традиции. Некоторые современные политики, будучи этнически выходцами из азиатских культур, предпочитают получать сразу две степени по обе стороны Атлантики. Например, новый премьер-министр Великобритании и бывший министр финансов Риши Сунак сначала получил профильное высшее образование в Оксфорде, а затем — степень MBA в Стэнфорде по программе Фулбрайт.
Какие именно ценности и идеологемы лежат в основе мировоззренческой картины мира, формируемой британскими вузами у своих студентов? Наиболее обстоятельный ответ на данный вопрос дают Майк Коул и Альпеш Майзурия. Авторы утверждают, что «неолиберальные принципы легли в основу структуры и практики высшего образования в целом, а также конкретных способов, которыми недавние реформы и предложения британского правительства, вероятно повлияют на государственные университеты и академические круги». Выпускник Кембриджа Дэвид Харви определяет неолиберализм как теорию политико-экономических практик, в основе которой лежит предположение, что благополучие человека наилучшим образом может быть достигнуто за счет стимулирования индивидуальных предпринимательских свобод и навыков в рамках институциональной структуры, характеризующейся сильным правом частной собственности, свободными рынками и свободой торговли.
Можно выделить пять фундаментальных принципов, характеризующих неолиберальное мировоззрение: правило рынка; сокращение государственных расходов на социальную сферу, включая образование и здравоохранение; дерегулирование; приватизация; устранение концепции «общественного блага» или «сообщества» и замена ее «индивидуальной ответственностью».
В британских вузах переход к неолиберальной модели образования на государственном уровне закреплен в двух официальных документах — «Белой книге» 20115 и 20156 гг., где главным выступает контроль и обеспечение качества образования как инструмент регулирования отрасли и удовлетворения потребностей студентов в роли заказчиков услуги. Контроль качества исторически был обязанностью государства, и он продвигался сменяющими друг друга правительствами Великобритании в качестве протоколов, разработанных для сравнения, поддержания стандартов и создания паритета во всем секторе высшего образования. В центре этих реформ лежит основная идея о том, что, если высшие учебные заведения не позиционируют себя как отвечающие высоким стандартам, то они потеряют клиентов (студентов) и, следовательно, доходы, что в конечном итоге приведет к закрытию для них конкурентного рынка. Таким образом, на практике была реализована концепция капиталистической индустриализации сферы общественных отношений, где все нужно превратить в предмет потребления. Неолиберализм в высшем образовании — это торжество консьюмеризма, когда студент-потребитель заказывает и потребляет обра
зование как услугу. Потребительское отношение, созданное у студентов, особенно благодаря «Белой книге» 2011 г., озаглавленной «Высшее образование: студенты в центре системы» (Higher Education: Students at the Heart of the System), инициированное в годы правления Тони Блэра, сформировало у обучающихся представление о том, что присуждение ученой степени является результатом обмена деньгами, а не идеями, и все, что меньше оценки «отлично», является «экономически нецелесообразным» («not value for money» — фраза, которая встречается 26 раз в «Белой книге» 2015 г.) и «плохой инвестицией» («poor investment» — 16 упоминаний). Это делает присуждаемую степень и квалификацию, по сути, товаром с низким процентом. Студенты в английских университетах больше не выполняют требования учебной программы для получения ученой степени, а, по сути, «покупают» ее. Основные положения неолиберальной идеологии в американской парадигме высшего образования сформулировал Ноам Хомский, профессор лингвистики Массачусетского технологического института (США), который утверждал, что коренным переломом в философии образования на Западе стал период после окончания Второй мировой войны, когда начался массовый переезд ученых и педагогов из Старого света в Северную Америку, сопровождаемый отказом от европейских научных ценностей и школ, «запятнавших себя сотрудничеством с нацистской Германией». При этом сам процесс перетока научных кадров из центрально-европейских научно-образовательных учреждений в аналогичные североамериканские структуры начался еще в тридцатые годы двадцатого столетия.
В последние тридцать лет неолиберализм доминирует в США и на глобальной арене. Результатом явилось существенное снижение государственного финансирования университетов, что привело к росту влияния корпоративного сектора и студенческих займов на обучение в роли основных источников финансирования высшей школы и, следовательно, заказчика образовательных услуг. С принятием в 2002 г. федерального закона «Ни одного отстающего ребенка» (No Child Left Behind Act) изменилась роль профессорско-преподавательского состава — основной упор был сделан на получение дохода и меньшую роль в принятии институциональных решений. Система постоянной профессуры, которую неолибералы считали «плохой инвестицией», подверглась нападкам. Экономическая эффективность стала главным приоритетом для колледжей и университетов, что дало основание использовать беспрецедентное количество преподавателей, занятых неполный рабочий день, адъюнктов и студентов старших курсов в преподавании. Таким образом, вместо эвристической передачи знаний преподаватель вынужден сосредоточиться на прикладном характере обучения, беспристрастном транслировании формулируемого «сверху» идеологического контента. Этот подход распространяется на содержание международных стипендиальных образовательных программ, таких как Фулбрайт.
Проанализировав данные исследования, представленные Британским советом и компанией «Ипсос», о полученном высшем образовании у 1709 мировых лидеров и представителей списка лучших 500 компаний в США из 30 стран, мы обнаружили, что большинство выпускников англо-американских вузов имеют степень бакалавра или магистра в области общественных и гуманитарных наук (44%). Минимум треть мировых лидеров являются участниками международных программ. Исследователь новейшей истории американского высшего образования Генри Хеллер делает вывод, что именно гуманитарные и общественные науки наиболее идеологически насыщены и способствуют формированию неолиберального мировоззрения у студентов.
Мы провели контент-анализ структуры учебных планов Оксфордского университета по двум курсам из области общественных и гуманитарных наук: «Философия, политика и экономика», «Глобальное управление и дипломатия», а также междисциплинарной программы «Гуманитарные, социальные и политические науки» (HSPS) Кембриджского университета, обучение по которым фактически гарантирует трудоустройство в ведущих британских государственных структурах и международных организациях. Обучение рассчитано на три года. В Оксфорде первокурсники изучают общую философию, моральную философию и элементарную логику, политическую теорию, практику и политический анализ, макро- и микроэкономику и эконометрию. Ответ на один из центральных вопросов курса обучения: «А зачем нужна мораль?» предлагается найти в теории игры. В курсе политологии основной упор делается на главенство международных институтов политического регулирования мировых кризисов. Изучая экономику, студенты воспринимают формирование и реализацию экономической политики как «коллективную договоренность потребителей, бизнеса и правительства о порядке распределения ресурсов». Более детальное представление о характере формируемого мировоззрения в Кембридже дает «Список рекомендованной литературы для абитуриентов», где существенным образом предлагается изучить современные протестные движения в США (Black Lives Matter, Occupy Wall Street), антиколониальные протесты в Индии, суть концепции феминизма, революций и культурного национализма.
Ответом на усиливающуюся роль глобализации, роста этнического и цехового самосознания в западном обществе стала обновленная интерпретация концепции равных возможностей, в основе которой — ценностная триада идеологем: «разнообразие, равенство, инклюзивность» (DEI — diversity, equality, inclusion). Данная концепция на сегодняшний день лежит в основе миссий и образовательных программ ведущих мировых университетов США и Европы. В Гарварде даже введена должность проректора по многообразию и инклюзивности (Chief Diversity and Inclusion Officer). Не последнюю роль в формировании мировоззрения выпускников британских вузов играет «Политика равенства в Оксфорде», суть которой изложена в «Законе о равных правах и недопущении дискриминации» 2010 г.
Хомский проводит четкую грань между образованием как способом «научить людей учиться» и индоктринацией как процессом «навязывания идей или убеждений кому-либо до тех пор, пока это не будет принято без критики или вопросов». В отечественной профессиональной психолого-педагогической литературе «индоктринация» определяется как «внедрение в сознание индивида или группы определенных убеждений, ценностей и установок в обход критического восприятия реципиентов» и рассматривается как отличное от пропаганды явление. При этом данное понятие синонимично терминам «идеологическая обработка» и «идеологизация».
Исследователи феномена формирования мировоззрения путем идеологической индоктринации в американских университетах разделились на два противоположных лагеря. Профессор Калифорнийского университета Джон Эллис в своей монографии «Крах высшего образования» однозначно утверждает, что подавляющее большинство американских университетов вместо классического образования занимаются прямой индоктринацией студентам неолиберальной идеологии. С ним соглашаются Ноам Хомский, Бен Шапиро и Дэвид Хоровиц. Авторы недавнего исследования «Идеология социальной справедливости в высшем образовании штата Айдахо» Скотт Йенор и Анна Миллер называют среди предметов, через которые происходит индоктринация в Университетах Огайо и Бойсе, гендерные исследования, глобалистику, социологию, историю, социальную работу. Политолог из канадского университета Акадия Джеффри Сакс полагает, что роль университетов в формировании мировоззрения студентов путем их индоктринации сильно преувеличена. Он считает, что все дело в том, что 60% профессорскопреподавательского состава американских университетов, согласно исследованию 2016–2017 гг., придерживаются леволиберальных взглядов, и процесс усвоения неолиберальной идеологии студентами происходит автоматически. Примечательно, что термин «индоктринация» представители британской прессы используют относительно российского вузовского курса «Основы российской государственности» и проекта «Разговоры о важном».
Авторы доклада «Образовательные траектории лидеров: международное сравнение» среди конкурентных преимуществ мировых лидеров отмечают их участие в международных обменных программах, большая часть которых инициирована и реализуется в США. Посредством этих программ англо-саксонские ценности и элементы картины мира транслируются иностранным студентам. Рассмотрим европейский пример. Выпускником Стэнфорда и программы Фулбрайт является яркий представитель европейской политической элиты и глава европейской дипломатии Жозеп Боррель, который, выступая на открытии Европейской дипломатической академии перед студентами Колледжа Европы в Брюгге, сформулировал основные мировоззренческие тезисы высшей школы объединенной Европы:
— «Европа сегодня — это прекрасный сад. Это лучшее сочетание политической свободы, экономического процветания и социальной сплоченности, которое смогло создать человечество».
— «Бóльшая часть глобального мира — это дикие джунгли, которые могут вторгнуться в прекрасный сад. Заботливые садовники — европейские чиновники — должны заботиться о своем саде. Возведение высоких стен не поможет, потому что у джунглей большой потенциал роста. Соответственно, европейцы должны больше взаимодействовать с остальным миром».
Говоря о европейцах, Жозеп Боррель прямо заявляет будущим творцам евроатлантической дипломатии и сотрудникам международных организаций различных уровней и отраслевой направленности: «Мы — привилегированные люди… Наше поле боя — наша идентичность». Боррель формулирует суть евроатлантической дипломатии: «Мы живем в мире силовой политики. Системе, основанной на правилах, которую мы защищаем, брошен вызов как никогда прежде, и наша взаимозависимость, которая должна была быть хорошей вещью, предотвращающей войну, теперь превращается в оружие». Таким образом, к неолиберализму, лежащему в основе формирования политико-экономического мировоззрения студентов западных вузов, присоединился еще и неоколониализм.
В основе мировоззренческих конструктов американских, британских и европейских университетов лежит неолиберальная идеология. Через нее неолиберальные ценности транслируются как уроженцам Великобритании и США, так и иностранным участникам международных стипендиальных образовательных программ. Формирование идеологических установок происходит посредством индоктринации еще в школе и продолжается на уровне высшего образования в англо-американских университетах. Вопросы идентичности выпускниками европейских и американских университетских программ рассматриваются с позиции исключительности и привилегированности евроатлантических акторов международных отношений. Триединая формула французской революции «свобода, равенство, братство» в современной мировоззренческой картине мира англосаксонских университетов трансформировалась в ценностную идеологему «DEI» («многообразие, равенство, инклюзивность»). Безусловно, вопросы индоктринации требуют более глубокого изучения и сравнения с аналогичными явлениями в других национальных образовательных системах в рамках исследования международного исторического опыта формирования мировоззрения в системе высшего образования.
Александр Александрович Селиванов — кандидат педагогических наук, старший научный сотрудник научно-проектного отдела научно-инновационного управления, Государственный академический университет гуманитарных наук, Москва
Сергей Юрьевич Белоконев — кандидат политических наук, директор Института глобальных исследований факультета международных экономических отношений, Финансовый университет, Москва
Источник: журнал «Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета» № 1 2024
