История Вилли Старка, рассказанная Джеком Бёрденом сочно и смачно, получает русское киновоплощение, и Г. Жжёнов играет Вилли так, будто под него писано; американский роман, пересаженный на русскую почву В. Голышевым, играл столькими красками…
Редчайшим случаем кажется – Жжёнов сумел передать их все, ничем не обеднив словесную палитру.
Его низовое положение в начале: грядущего губернатора Старка, его внезапный, никем не ожидаемый прорыв, уникальная неустанность и бьющая через край яви энергии, тугие узлы конфликтов завязываются, неожиданные, и знание Старком механизмов власти, умение заставить работать, как ему надо шестерёнки оных, поражает, представленное Жжёновым, словно добавляет знания…зрителю.
…на другом полюсе – советский мент, бесконечно обаятельный, взаимодействуя с таким же обаятельным преступником, исполняемым Смоктуновским, очаровывает: и крепостью своей, и юмором, и тем, как можно исполнить эпизод – чтобы навсегда остался в ячейках памяти.
Был Резидент.
Развлекательный жанр?
Но советский кинематограф был высок: и в нём, развлекательном, давалось разнообразие психологических нюансов, выстраивалась драма, туго закрученная и, развивающая так, что становилось кино народным…
…жизнь тёрла Жжёнова в шершавых ладонях: тёрла, норовя превратить в пыль: долгим лагерем, да не поддался он, выжил, выстоял, всё перетерпел, укрепившись душою – чтобы длить дальше актёрскую свою, к какой был призван, мистерию.
Он играл Астрова, играл Теодоро: он, постигнув, казалось, самую сущность роли, корень её, был настолько органичен в любой актёрской трактовке, что множественности работ не требовалась: каждая делалась крупно, и с тою мерой выразительности, которая, воздействуя на души зрителей, дополняла их, обогащая.
Жёсткий Любавин – из киноверсии романа Шукшина…
Разное ложилось в актёрскую летопись судьбы.
И крупность его, основательность, акцент, сделанный на мужестве, на силе оставались и остаются – сколько продлится история… и кино – в частности.
