В каждом номере "Завтра" на первой полосе читатели видят рядом с прохановской передовой рисунок Геннадия Васильевича Животова (р. 26 ноября 1946 г.). В нынешнем декабре этому сотрудничеству исполнится тридцать лет, таких рисунков — "шпигелей недели" художник сделал уже около полутора тысяч, и они давно стали "графическим лицом" нашей газеты. Лицом, которое знают все: и друзья, и недруги. Лицом, по которому можно и нужно будет изучать историю "постсоветской" России: жёсткую и жестокую, порой трагическую и катастрофичную, но никогда не унылую и не безнадёжную.
Родившийся и выросший в послевоенном Кузбассе, Геннадий Животов восхищается жизнью во всех её проявлениях. Каждая его работа (не только для газеты) явственно излучает любовь к людям, к лучшему, что в них есть и может быть, — то есть к образу и подобию Божиему, данному каждому человеку. В этом отношении Геннадий Васильевич — оптимист и всех своих персонажей немного идеализирует. Даже самых инфернальных из них, с хвостом, рогами и оскаленными клыками, Животов рисует так, словно говорит им: "Да как же ты, мил человек, до такого непотребного вида себя довёл и других доводишь?" В частности, лучший и самый живой, на мой взгляд, портрет Татьяны Дьяченко принадлежит Геннадию Животову, изобразившему дочь первого президента России летящей на метле. Называть его рисунки карикатурами в обычно применительном смысле этого слова было бы недопустимым упрощением сути дела. Они, если обращаться к классическим образцам, находятся в тех же измерениях изобразительного искусства, что и "Капричос" Франсиско Гойя.
У Геннадия Животова не просто основательная школа (окончил в 1975 году факультет керамики в "Строгановке", а графика — его внутреннее, с самого детства, увлечение, "безумно любил и люблю рисовать!", ставшее призванием и профессией), но — что, возможно, ещё важнее — личный опыт работы в своей молодости с великим, мирового уровня скульптором Дмитрием Филипповичем Цаплиным — "гением, рождённым революционными событиями в нашей стране". Такие моменты, после которых восприятие и понимание мира становятся абсолютно иными, чем были до того, чаще всего называемые словами "инициация" или "момент истины", необъяснимы. Они даются (если даются) только в непосредственном длящемся переживании, неожиданном, непредсказуемом и не передаваемом в слове. Хотя некое очень отдалённое представление об этом можно найти в таком признании художника: "На Красной площади мне чудилось, что я хожу по каменным лбам его (Цаплина. — Ред.) скульптур. То были удивительные каменные рыбы, крабы, раковины, пригнанные и уложенные в виде брусчатки. Этот странный образ со мной и поныне…" И ещё: "Наша жизнь — оболочка, под которой таится множество смыслов… и чуткие художники их видят, слышат…"
Геннадий Животов — из числа таких редких, чутких к смыслам художников, способных разглядеть в непрерывном потоке бытия и высвободить из него вечные для человечества смыслы и символы. Современная молодая женщина в модной белой шубке, на ходу звонящая кому-то по смартфону, в узнаваемом интерьере московской станции метро "Площадь Революции", на фоне известной скульптуры пограничника с собакой. Название картины: "Ты меня слышишь?" Связь времён как она есть, с явными помехами на линии. Но для того, чтобы перенести её красками на холст, всё это необходимо, помимо владения соответствующими техниками живописи, услышать и разглядеть самому автору. Его многолетние труды по преподаванию изобразительного искусства в различных средних и высших учебных заведениях, возможно, продиктованы, помимо всего прочего, ещё и надеждой на то, что его ученики в процессе сотворчества смогут пережить такой же "момент истины", и "свеча не погаснет", будет светить и во тьме, и тьма не поглотит свет.
Геннадий Животов любит повторять, что нет истории искусства — есть история заказчика, но при этом настаивает на неразрывной взаимосвязи между идеологией и искусством. Такое совмещение может показаться парадоксальным, но эта парадоксальность только подтверждает его истинность, поскольку само решение дать тому или иному художнику тот или иной заказ является следствием желания, прошедшего через фильтр идей, важных для заказчика и его коммуникативно-референтного круга, то есть заказчик становится заказчиком не спонтанно и не на пустом месте. А главным своим заказчиком, определяющим творческий метод сакрального реализма, Геннадий Животов, как бы странно такие слова ни прозвучали сегодня, считает весь наш народ, движущийся по своему историческому пути, с его взлётами и падениями. В этом смысле он, заслуженный художник России с 2004 года, — не просто истинный патриот России, а давно и по-настоящему народный её художник.
Пусть пока и без официального подтверждения соответствующим президентским указом. В связи с этим весьма показательно памятное выступление Геннадия Животова на презентации иллюстрированной его рисунками книги Александра Проханова "Пятый Сталин": "Наши недоброжелатели со всех сторон очень внимательно следят за тем, насколько близко мы подходим, насколько близко касаемся своей кистью — и, главное, своим сердцем — сталинской темы. Они почему-то видят в этом большую опасность для себя, то есть для них это не прошлое, не история, а какая-то актуальная и даже будущая угроза, чего мы сами в полной мере не понимаем… Но мы находимся в постоянном движении, в борьбе, и Сталин — он всегда с нами, на нашей стороне!" Было это ещё в сентябре 2019-го, за два с лишним года до начала Специальной военной операции. Животов тоже — всегда с нами, всегда на нашей стороне истории, искусства и культуры.
***
За большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность художник газеты "Завтра", профессор учебного центра "Арт-дизайн" РГГУ Геннадий Васильевич Животов награждён орденом "За заслуги в культуре и искусстве".
Поздравляем нашего друга и соратника с этой наградой!
Редакция "Завтра"
