В моём родном городе живет человек, создавший науку — парадоксологию. Он зафиксировал, систематизировал, описал известные парадоксы. Список пополняется все новыми. Наука, как говорится, не стоит на месте. Я намерена внести свой вклад в ее развитие, поддержать земляка сбором научных данных.
Вот вам парадокс. В нынешние времена, когда можно говорить обо всем с самого широкого экрана, когда закрытых тем нет, когда табу публичного обсуждения снято даже с темы рационального использования детского тельца после извлечения из него органов для пересадки занемогшему дяде-богачу, некоторые, вполне невинные вопросы, нельзя даже задать. Задавший прослывет черт знает кем, вместо ответа получит истерику, ярлыки, повестку в Гаагский суд. Парадоксально для страны, могущество которой было разгромлено ради якобы отсутствовавшей свободы слова, созданы летучие отряды слухачей, призванные доносить на вопросившего, бросать его в тюрьму. С этой целью и был принят закон о разжигании и экстремизме.
О том парадоксе, в который вылилась борьба борцов с привилегиями, банально даже и говорить. Что называется, не будем о верёвке в нашем доме. Еще парадокс: человеколюбы, затапливавшие нас с экранов ТВ реками слез по поводу мифической слезинки так и не продемонстрированного ребенка, не видят горе и страдания, сухие от выплаканных слез глаза наших бездомных нищих детей, приветствуют их бездомность и бесперспективность их горькой жизни, видя в этом олицетворение свободы.
А вот еще парадокс. Беженцы из республик СССР бегут не на исторические родины, где их по всем периметрам границ уже давно ожидают выстроившиеся с хлебами-солями соплеменники, готовые принять всех страдальцев с распростертыми объятиями, приготовившие все условия, которых были лишены страстотерпцы доныне: говорить и петь на родном и только нем языке, пускаться в зажигательный пляс. Нет, парадоксально все бегут к недавним оккупантам, русским, от гнета которых мечтали освободиться. Выходя из дома, сталкиваешься с национальным разнообразием, зримыми темпами переходящим в национальное однообразие. Скоро на улицах русских городов русских лиц не останется вообще. Но это — не парадокс. Это неумолимая логика развития, как объясняют умные, все понимающие и нам, убогим, растолковывающие, люди…
А парадокс здесь в том, что пришельцы из иных, с иной шкалой ценностей и установок, миров, оказались на русских просторах совершенно добровольно. Ведь о том, как и сколько они претерпели от русских, ныне много известно всему сочувствующему миру. Представители нацменьшинства, которых в СМИ большинство, а уж на ТВ просто чистота рядов без всякой примеси, не жалея голосов, пафоса и пыла, "доводили до сведения", какие эти русские — хуже фашистов. И вот освободившиеся от русского гнета народы двинулись в Россию. Может, чтобы нас, фашистов, добивать в собственном логове?
Побывала на посиделках "а-ля научная конференция" по теме воспитания толерантности в российском обществе. Обеспокоенные нетерпимостью русских к представителям других национальностей, "их видимым успехам в бизнесе", представители правозащитных организаций и чиновники (т.е. союз общественности и власти) выражали озабоченность и обеспокоенность. Призывали не завидовать (а, по мнению чиновного люда, именно в зависти нас, аборигенов, — причина неприязни к пришлым), но брать с них пример, изучать их путь к успеху.
Разве не парадокс? Все более-менее адекватно воспринимающие действительность граждане знают, в чем причина этого успеха. А чиновники не понимают, если призывают перенимать. Не может же облаченный властью человек, должный печься о порядке и законности, призывать осваивать и внедрять криминальный опыт приобретения капитала! Хотя… Но согласится ли успешный пришелец поделиться опытом? Ему-то хорошо известно, каковы истоки успеха. Как, например, формировался стартовый капитал? Как удавалось, уплачивая все налоги, его наращивать? Т.е. поведать обо всем поэтапно, как перед фининспектором?
Долдонящие о врожденном таланте к предпринимательству джабраиловых и исмаиловых вместе взятых попросту желают развить в нас чувство неполноценности в данном — "экономическом" — аспекте. Да Россия — наша родина! Не знаю, много ли языков, в которых "родина-мать" было бы устойчивым, буквально воспринимаемым выражением. Соотечественников мы воспринимаем как родственников, членов семьи. Страну — как дом. Безусловно, и отношения в семье бывают разными, и в ней порой — не без урода… Но мы, русские, не готовы были и не хотели грабить мать, растаскивать нажитое ею непосильным трудом и стараниями для нас же и наших детей. Не готовы вырывать у ближнего, у брата ему принадлежащее. Ведь на заре перестройки чикагскими мальчиками предлагался единственный рецепт обогащения — грабить мать, воровать в собственном доме, хапать все, что наживалось всеми и принадлежало всем. Большинство русских было к этому не готово, как не готово до сих пор: я же у себя дома! С какой стати я стану разорять родное гнездо?! Здесь жить мне и моим детям!
Такой наш менталитет, свойственное русским чувство справедливости, нестяжание чикагские мальчики брали в расчет. Знали, что основная масса русских не кинется грабить мать и ближнего. А чужак на это дело куда как более спор — "конкурентоспособен". Он ворвался в наш дом в открытые демократами, предварительно вынесшими все самое ценное, настежь окна и двери, и стал без зазрения совести тащить всё. А парадокс в том, что мы больше 20 лет это терпим.
Сообщество «Оборонное сознание»
00:00
16 мая 2013
Жили-были
А парадокс здесь в том, что пришельцы из иных, с иной шкалой ценностей и установок, миров, оказались на русских просторах совершенно добровольно. Ведь о том, как и сколько они претерпели от русских, ныне много известно всему сочувствующему миру. Представители нацменьшинства, которых в СМИ большинство, а уж на ТВ просто чистота рядов без всякой примеси, не жалея голосов, пафоса и пыла, "доводили до сведения", какие эти русские — хуже фашистов. И вот освободившиеся от русского гнета народы двинулись в Россию. Может, чтобы нас, фашистов, добивать в собственном логове?
26 ноября 2024
Cообщество«Оборонное сознание»
1.0x