- В общем так, - сказал курсантам инструктор с позывным Зуза, - сейчас будем работать двумя парами. – Он поправил сбившийся вперед нашлемный наушник, и продолжил:
Я полагаю, все помнят, какие именно сектора необходимо контролировать каждому!
Курсанты, стоявшие под палящим полуденным солнцем в полном комплекте снаряжения, (бронежилеты с бронепластинами, шлемы, наушники, запотевшие очки, карабины, и боекомплект), закивали. В вопросе инструктора про сектора, конечно же скрывался подвох. На полигоне было жарко. Курсанты развернулись в боевой порядок, каждый взял под контроль свой сектор.
- Движение вперед! - скомандовал Зуза.
Первый курсант первой пары контролировал сектор по направлению от 12 до 3 часов, идущий слева от него "ведомый", - от 9 до 11, следующая пара, сохраняя безопасный интервал дополняла оставшиеся сектора (в тыл оружие не поднимали, чтобы не нарушать технику безопасности). По условиям задачи тыл был «чист».
В тылу, под спасительным навесом находились те инструкторы, которые не сопровождали курсантов на поле. Под тень навеса незаметно зашел парень с пультом в руках и доложил: "мы готовы!"
Инструктор по имени Данил, контролировавший движение курсантов, скомандовал парню с пультом:
- С направления "два часа"! Зависнуть, сделать сброс, но не сразу! Посмотрим на реакцию.
У операторов на сегодня была интересная задача. После того, как один из них подал летный план и получил от руководства полигона одобрение на вылет коптера, он скоординировал свои действия, с другими инструкторами, и послал своего напарника за 400м, причём бегом. Напарник добежал до указанной старшим товарищем точки, разложил лучи "птицы", сунул в её нутро аккумулятор, и побежал обратно. Первый оператор выпустил "птицу" в небо, поднял её на высоту и увёл на барражирование так, чтобы она не бросалась в глаза. Время на выполнение учебного задания было ограничено ресурсом аккумуляторов, поэтому действия были многократно скоординированы с инструкторами на стрелковом направлении.
Дроноводы учились своей премудрости на этом же полигоне, но на соседних направлениях, поэтому между инструкторами очень быстро выстроились горизонтальные связи, в результате которых одни вожди одалживали другим вождям своих воинов. Операторов закрепили за нами с утра, так как они пришли учиться имея устойчивые навыки внешних пилотов, и на текущем базовом курсе им было неинтересно, они откровенно «пинали балду», ожидая следующей ступени обучения. Чтобы дать другим дроноводам повод проявить себя, двух всезнаек «одолжили» нам на занятия.
Дрон, который барражировал где-то далеко, имитировал заход на группу курсантов справа. Жужжание, похожее на слабый звук работающей электрической газонокосилки едва заметно усиливали активные наушники.
Даже я не увидел, как в небе над курсантами сверкнула на солнце маленькая "птица". Курсанты тоже заметили коммерческий БПЛА, несущий макет ВОГа слишком поздно.
Увидев и услышав коптер, после трёхсекундной паузы, которая, казалось тянется целую вечность, курсанты, вместо того чтобы, крича «Птица!» броситься врассыпную, как можно дальше друг от друга и от коптера, залегли в круговую оборону в своих секторах.
Я ждал, пока макет ВОГа будет сброшен, но судя по ругани оператора, что-то там пошло не так и устройство сброса не сработало.
- Мели Емеля, твоя неделя! - инструктора вытолкнули меня из-под навеса.
Я побежал в сторону лежащих курсантов, на ходу доставая из подсумка имитационную гранату, выдернул кольцо, сам сбросил рычаг, чтобы достичь эффекта неожиданности, и запулил гранату между лежащими, почти в самую середину. За что я полюбил имитационные хлопушки, так это за громкий звук. Хлопнуло основательно. Один из курсантов, самый крупный в группе, даже подпрыгнул на месте из положения «лёжа». Началась очередная часть «веселухи», а ведь мы только начали.
- У всех ранена левая нога! – завёл я нашу обычную процедуру.
Курсанты отработанными движениями достали из подсумков турникеты и приступили к остановке массивного кровотечения. Я наблюдал за тем, чтобы их оружие находилось на предохранителе, и чтобы дульный срез был направлен в безопасные сектора. На первом этапе мы работали с СХП, используя холостые боеприпасы, для безопасности.
- Я «триста», сам! – докладывали курсанты, «мотая» себе условно раненые конечности.
- Спереди! – вдруг дал команду, неожиданно появившийся из-за моей спины Зуза.
Вот теперь началась настоящая «веселуха», потому что по команде «Спереди!» курсантам нужно было подавить мишени. Мишенями были четыре грустных, облупленных гонга из броневой стали. Один гонг был сильно изъеден пулемётными очередями и выглядел как согбенный старец, (нам пожертвовали его пулеметчики).
Двое курсантов открыли огонь по мишеням почти одновременно, третий вступил чуть попозже, когда домотал турникет, а их четвёртый товарищ начал вести огонь бросив наложение турникета на самом ответственном этапе, и поэтому через полминуты я подошёл к нему, постучал по шлему, и объявил, что он покинул мир живых и весь вытек. «Мёртвый» облегчённо перевернулся на спину и блаженно прикрыл глаза под запотевшими линзами баллистических очков.
- Отходи назад! – скомандовал инструктор.
Здесь возникла небольшая заминка, так как у двоих курсантов одновременно закончились патроны, и они оба «покраснели».
- Красный! – доложил самый здоровый, повернулся на бок и начал процедуру замены магазина.
- Красный! – тут же доложил его напарник, потому что у него тоже закончился магазин.
- Держу! Быстрее! – третий участник веселья лёжа достреливал свой магазин одиночными.
- Держу! – здоровый курсант быстро сменил магазин, потому что бросил пустой магазин перед собой, что было допустимо, когда ситуация критическая.
- Иду! – сказал один из курсантов и очень медленно пополз вбок и назад, работая только двумя руками и «здоровой» ногой.
Когда дрон появился над ними второй раз и сбросил, наконец, макет ВОГа, курсанты поняли, что шансов у них не было, и лишь назначенный «мёртвым» перевернулся со спины на живот, так как солнце, склоняясь на запад, начинало слепить глаза.
На «разборе полетов» инструктора объяснили курсантам, что было крайне неосмотрительно следить за своими секторами, но не глядеть на небо. За небом всегда надо наблюдать.
- А интересно, - спросил тот, который поздоровее, - за границей тоже учат военнослужащих следить за небом, или они отстали?
Поэтому после окончания занятий, мне пришла в голову мысль ознакомиться с американской периодикой на этот счёт. Через несколько дней усиленного поиска, я натолкнулся на статью Джефа Шогола про современное обновление подготовки для военнослужащих армии США. Статья для журнала T&P называлась «Армия обновляет базовую подготовку, имитируя поле боя, над которым летают стаи БПЛА».
Надо сказать, что для армии США беспилотники начали представлять серьёзную угрозу ещё в 2021 году, когда иракские повстанцы начали помещать самодельные взрывные устройства на самодельные же дроны, собранные, что называется «на колене».
По словам Шогола, генерал Бриту сообщил газете в эксклюзивном интервью, что армия модернизировала учения «Фордж» по современным стандартам, учитывая опыт современных войн. Существует мнение, что специалисты, которые попадут на фронт будущей войны, должны быть готовы к тому, что над их головами будут кружить рои беспилотных летательных аппаратов.
- Это подвергает военнослужащих оперативным угрозам, и этого не должно быть, (если перефразировать на более понятный язык), - «каждый раз, как в первый раз», – сказал генерал Бриту.
Учения, которые военнослужащие проходят в течение 96 часов, был обновлены, чтобы армейские специалисты и курсанты научились маскироваться от беспилотных летательных аппаратов любых классов. В тактическом смысле это и уменьшение тепловых сигнатур, и принципиально другие подходы к маскировке наблюдательных и командных пунктов.
Анализируя статью Шогола, можно выделить несколько важных моментов. Первое- американцы начали разрабатывать новые 25мм и 30мм снаряды с датчиками цели, которые основные боевые машины «Бредли» и «Страйкер» могли бы использовать для борьбы с беспилотниками.
Однако по этому соображению есть одно небольшое замечание. Некоторое время назад на передовой, я стал свидетелем того, как группа сотрудников смежной частной компании решила водрузить в городской черте трофейную установку ЗУ–2-23. По словам специалистов, «для борьбы с беспилотниками это самое». Общими усилиями и уговорами мы с командиром отговорили коллег от этой смертельной затеи. Дело в том, что если беспилотник противника (особенно ФПВ – класса) будет заходить на цель на сверхмалой высоте, с определённых направлений, то огонь из зенитного орудия станет губителен для своих, потому что на линию огня попадут свои силы или бронетехника. Да и работать по дронам из зенитки - дело неблагодарное.
Вернёмся от воспоминаний к статье. Общий вывод, хоть и с опозданием, но сделан верно:
Зарубежные военные, по словам экспертов, не привыкли контролировать верхнюю полусферу. Это происходит из-за того, что на различных театрах боевых действий военно -воздушные силы США полностью контролировали небо. Однако работа беспилотников происходит на малых высотах, и подавлять все БПЛА просто не получится.
Главный урок, по словам специалиста по применению БПЛА Бендетта таков: «Любое большое скопление людей или техники - цель для БПЛА».
Из этого следует, что перемещение в пешем порядке должно осуществляться малыми группами с большими интервалами. Надо отдать должное нашим коллегам, ведь они занимаются постоянным анализом любого доступного боевого опыта. Живя в гиперинформационном обществе, можно достаточно чётко классифицировать и типы дронов и урон, который они наносят, даже исходя из многочисленных видео, выложенных на различных ресурсах.
От себя добавлю, что зарубежным специалистам придётся ещё пересматривать доктрину пополнения боекомплекта и средств выполнения задачи, в аспекте постоянных атак беспилотников. Если раньше боевые специалисты могли позволить себе роскошь - забрасывать на линию боевого соприкосновения грузы и БК на бронетехнике, равно как и эвакуировать технику и раненый персонал, также с помощью транспортных средств, то в условиях, когда в воздухе господствуют беспилотники, для которых бронетехника и транспорт - законная цель, на солдата возлагается критическая нагрузка: переть всю амуницию на себе.
Помимо амуниции и БК военнослужащим придётся на себе тащить провиант и воду, так как операционные линии теперь будут растянуты, и пополнение провианта может быть сорвано по причине, указанной выше. Тут ещё вступает в силу тот фактор, что специалист, который несёт на себе груз, превышающий 35% массы тела несущего, теряет тонус пропорционально пройденному расстоянию. Соответственно, к моменту вступления в контакт с противником специалист будет сильно уставшим, стандартные операционные процедуры будут даваться с трудом и будут занимать больше времени, что чревато срывом выполнения боевой задачи.
Здесь надо также дополнить рассказ о современной подготовке таким соображением: беспилотные экспериментальные платформы для переноски тяжестей и эвакуации раненых, которые так хорошо рекламируются на военных форумах, не являются автономными единицами. Это всего лишь управляемые дистанционно экспериментальные системы, которые массово поступят в войска ещё не скоро.
Поэтому пока идёт обкатка подобных модулей, основной арматурой и стержнем, на которой выстраивается выполнение боевой задачи остаётся человек. Именно поэтому все тренировки, отвечающие требованиям современного боя, надо производить развивая в специалистах соответствующие навыки.
Как тут не похвастать тем, что первые соревнования по армейскому стрелковому троеборью, где введена была переменная «БПЛА», были проведены в России ещё в 2021 году. Теперь тренировки с участием "птиц" и соревнования, где БПЛА надо захватывать, пилотировать, поражать мишени, а также поражать вражеские БПЛА, проводятся регулярно.
Наш следующий тренировочный этап заметно усложнился. К перечню носимого вооружения, помимо АК, добавилось одно двухствольное ружьё 12-го калибра, которое висело на слинге за спиною у одного из курсантов. Дрон изображала керамическая тарелка для компакт-спортинга, одолженная вместе с машинкой у стрелков - «тарелочников».
Третий номер теперь «наблюдал за небом», и по команде «птица!» вскидывал ружье, чтобы сбить летящий «БПЛА».
