В понедельник 25 января в Давосе открылся съезд победителей – ВЭФ в Давосе. После операции с кодовым названием «поджог Рейсхтага» началась зачистка несогласных в великой заокеанской демократии и первая мировая война за человеческие данные перешла в новую стадию. Цифровой Левиафан добился серьёзной победы: в планетарном масштабе восторжествовали безлицые – это анонимные сущности, которые правят Землей не непрямую, а через наборы данных, через бигдату. Не удивительно, что сегодня у многих появляется искушение убежать, уйти, укрыться, забиться в угол, уйти в себя или от себя.
Многие люди отказываются считать себя оцифрованным неокортексом с магазином приложений, но чувствуют свое бессилие, не знают, что делать. Поэтому тот, кто даст людям убедительную картину мира, даст альтернативу сегодняшней антиутопии, кто нарисует им красивый образ будущего, имеет шанс завладеть их умами и сердцами. Более того – сейчас наступило время социального конструирования, когда люди, находящиеся наверху общественной пирамиды, понимают: капитализм издох, управлять миром по-старому уже не получается, нужны новые методы – эти методы они и пытаются ввести под названием «перезагрузка». Для этого и стартовал Давос.
Масштабное социальное конструирование идет сверху, но идет оно и снизу. Люди, понимающие, что так дальше жить нельзя, что нужно что-то делать, ищут друг друга, объединяются в группы в соцсетях. Кто-то пытается разработать методики выживания, а кто-то идет дальше и думает над образом будущего, к которому люди должны стремиться, и как изменить сегодняшнее больное общество для обретения этих ценностей, просто для того, чтобы человечество выжило. Поэтому огромный интерес сегодня возник к таким личностям, как основатель "проекта Венера" Жак Фреско.
Фантазёр из Бруклина
Кто такой Жак Фреско? Потомок сефардов-еврееев из Бруклина, Фреско прожил долгую жизнь, 101 год. Он родился в 1916 году, еще до того момента, когда Америка вступила в Первую мировую войну, а умер в 2017 году, уже во времена президента Трампа.
Некоторые считают Фреско идеалистом, мечтателем, визионером, создателем привлекательной техноэкологической утопии. Его "проект Венера" имеет много сторонников по всему миру, в России оно известно под названием "Цайтгайст" - в переводе "Дух времени". Был такой фильм 2007 года "Цайтгайст. Аддендум", где Фреско излагал свой проект перестройки мира, в другом фильме, «Выбор за нами» 2016 года, также подробно рассказывается о его воззрениях. Фреско дал множество интервью, написал несколько книг, самая известная из которых переведена на русский и называется "Проектирование будущего".
В телешоу Ларри Кинга, записанном еще в начале семидесятых, ведущий, тогда еще начинающий журналист, постоянно использует обращение «доктор Жак Фреско», хотя никакое высшее учебное заведение Фреско не заканчивал и никаких диссертаций за ним не числится. Кинг зачитывает совершенно фантастический список достижений Фреско, где фигурирует степень доктора философии и чтение лекций по социологии в престижнейшем Принстонском университете, где преподавал Альберт Эйнштейн. Ларри Кинг явно симпатизировал Фреско и вряд ли проверял выдумки героя своей программы.
Фреско указывал в резюме, что закончил университет Сьерра возле Лос-Анджелеса, но и это заявление не внушает никакого доверия. Есть большие сомнения в том, что Фреско закончил даже среднюю школу, по крайней мере сам он рассказывал истории о том, как подростком бросил учиться и ездил, как это делали беспризорники и бездомные, по Америке в товарных вагонах. Возможно, и этот эпизод биографии Фреско тоже выдумал, ведь такие поездки были мечтой многих подростков, а Фреско с детства был большим мечтателем и выдумщиком.
Кто же всё-таки такой Жак Фреско? Он называл себя «социальным инженером, индустриальным инженером, изобретателем, конструктором», но нет никаких свидетельств того, что хотя бы одна его конструкторская работа или инженерный проект был завершен, а изобретение пошло в дело. Если не считать, конечно, нескольких небольших домов, построенных для показа публике на его земельном участке в местечке Винус, штат Флорида – том самом, по имени которого был назван "проект Венера".
В конце 1930-х Фреско работал на заводе авиакомпании Дуглас и даже предложил свой дизайн крыла, самолеты в форме дисков, как у инопланетян в комиксах – но его идеи были отвергнуты – с таким отношением ему приходилось сталкиваться на протяжении всей жизни. В 1942 году Жака Фреско призвали в армию, там он тоже пытался изобретать, например, придумал крыло, толщину которого пилот мог регулировать, набирая высоту. По словам Фреско, разработка была запатентована и использовалась в ВВС, хотя подтвердить сегодня это утверждение трудно.
Из армии его уволили за безалаберность и нарушения дисциплины, и вскоре после этого он оказался в Калифорнии. Это была мечта битников середины-конца пятидесятых, оставить бездушный мир чистогана промышленно развитого Восточного побережья США и переместиться в девственную, нетронутую Калифорнию с её добродушными медлительными мексиканцами, замечательной природой крайнего Запада и океаном, обращенным к мудрой неподвижной Азии, на Восток, который с точки зрения американцев располагается западнее самого крайнего Запада. В Золотом штате Фреско познакомился с предпринимателем Эрлом Мюнцем, они вместе попытались заработать, разрабатывая дешевое жилье из алюминия и стекла. Мюнц продавал большие телевизоры по цене маленьких, не будучи инженером – как и Фреско, он не закончили и средней школы. Дешевизны своих продуктов Мюнц добивался так: он покупал прототип, потом брал в руки кусачки и откусывал у прототипа детали, одну за другой. Если прибор продолжал работать — деталь считалась лишней и вычёркивалась из схемы сборки. В результате Мюнц продавал 14-дюймовые телевизоры по цене 7-дюймовых.
Фреско и Мюнц построили дом, который показывали в Голливуде, на студии Уорнер Бразерс. Они добивались федеральной поддержки, но не получили её. Фреско стал консультантом киностудий, снимавших в то время много фантастических фильмов. На его визитке значилось «директор Научных исследовательских лабораторий». Были лаборатории или нет, сказать уже трудно, но так или иначе, здание, где они были зарегистрированы, в середине 1950-х было снесено для постройки магистрали. Фреско переселился в Майями и стал давать консультации как психолог, хотя диплома у него не было.
Именно в Майами Фреско предложил проект циркулярного города, идею которого подсказало ему зубчатое колесо. Тогда же он придумал социальный "Проект Американа", который впоследствии стал корпорацией "Социокибернерии". Он рекламировал свою организацию в университетах, на радио и по телевидению, в том числе у Ларри Кинга. Именно "Социокибернерия" стала предвестником организации "Проект Венера", созданной в 1994 году. Целью проекта стало ни много ни мало, как создание общественного строя на базе ресурсо-ориентированной экономической модели. Это название Фреско попытался запатентовать, но и в этом ему отказали.
Во Флориде он вступил в местное отделение Ку-клукс-клана и в Совет белых граждан. По словам самого Фреско, он сделал это с целью побудить белых супрематистов отказаться от своих убеждений. Главная проблема у членов клана заключалась в том, что они судили о людях по внешности. Фреско показал им фотографию некоего вполне приличного с виду белого человека и попросил дать его характеристику. Те ответили, что это хороший американец, семейный человек, который чтит закон и посещает церковь. Тогда Фреско открыл подпись к фото, которая гласила, что этот человек разыскивается ФБР за подрывную работу против Соединённых Штатов. Затем он дал им прослушать голос, который со знанием дела и терминологии рассказывал об аэронавтике. Ку-клукс-клановцы снова ошиблись – голос принадлежал не белому учёному, как они подумали, а чернокожему - студенту из Англии.
«Непорочный поросёнок»
Ещё более интересен опыт с маленьким поросёнком, которого Фреско надрессировал так, что тот научился убирать за собой и даже принимать душ. Фреско подробно описывает, как он добился от своего «непорочного поросёнка», как он его называл, такого результата. Он применил положения о том, что изменяя окружающую среду, можно влиять на поведение. Этот подход был очень моден после Второй Мировой войны в Соединённых Штатах, он преподавался в ведущих университетах и широко освещался в прессе. Одним из основоположников подхода в США был биолог и психолог Б.Ф. Скиннер, книги которого пользовались большой популярностью. Скиннер дрессировал голубей и во время Второй мировой войны сумел добиться от них прекрасных результатов по доставке почты. После войны он решил перенести этот опыт на людей, исходя из того, что человеческое поведение также состоит из реакций на стимулы. Его последователи потом несколько модифицировали подход, учитывая влияние на действия человека его индивидуальной истории и генов. Эта теория получила название теории «чистого листа», - то есть человек сравнивался с чистым листом бумаги, на котором, как говаривал примерно в те же годы председатель КНР Мао Цзедун, можно писать любые иероглифы.
Сегодня принцип «чистого листа», корни которого можно найти еще в трудах английского философа XVII века Джона Локка, активно продвигаются такими авторами, как, например, биолог Стивен Пинкер. Пинкера сегодня охотно переводят и публикуют российские издательства, в то время как книги, излагающие другие подходы к человеческому сознанию, принципиально замалчиваются.
«Чистый лист»
Когда человек понимается как «чистый лист», то методы его обучения принципиально не отличаются от методов обучения нейросетей. Именно этот подход всё чаще применяются в современных концепциях образования, в частности, и при построении так называемых «индивидуальных траекторий обучения». Это прежде всего различные методы обучения с подкреплением и генеративно-состязательные модели. Такие весьма известные разработчики искусственного интеллекта, как Юрген Шмидхубер, пытаются внедрить в работу нейросетей категорию боли, чтобы полнее перенести на машину понятие наказания. Болевые стимулы, используемые для совершенствования машин, могут быть отработаны на них и впоследствии перенесены в человеческое общество или в те же самые индивидуальные поведенческие траектории.
Разумеется, бихевиоризм полностью исключает из практики душу, метафизику и всё, что не может быть оцифровано. Это считается несуществующим.
Фреско свято верил в то, что для того, чтобы изменить человека, необходимо и достаточно изменить окружающую среду. Но что же в таком случае побуждает человека менять мир вокруг и меняться самому – ведь если он живет в состоянии гомеостаза, где мотив, который заставляет его преодолевать себя? А ведь такие импульсы, необъяснимые с точки зрения концепций Скиннера, движут не только отдельными людьми, но порой и целыми народами. Сегодня такие когнитивисты, как чрезвычайно модный нейробиолог Карл Фристон, утверждают, что мозг существует исключительно для того, чтобы предсказывать. Мозг, по Фристону, все время вырабатывает прогнозы, как печень вырабатывает желчь. По Фристону, ошибка предсказания приводит к образованию в мозге такой химеры, как сознание. Мозг борется с этой химерой, пытаясь ее ограничить, борясь с энтропией. Получается, когнитивная ошибка, по сути, и есть свобода воли, не удивительно, что когнитивисты объявили, от имени мозга, свободе воли настоящую войну.
Однако сам Жак Фреско был живым опровержением собственных взглядов на управляемость поведения человека окружающей средой. Фреско всегда стремился вырваться из рамок, преодолеть границы, и постоянно ошибался в прогнозах – так, например, в той самой беседе с Ларри Кингом в 1974 году он предсказал разрушение Америки через двадцать лет, если она не перестанет заботиться о материальном. Фристон назвал бы сознание Фреско порождением полного хаоса и тотальной предсказательной ошибки, прежде всего в отношении своей собственной жизни.
Жак Фреско был соткан из противоречий. Это был выдумщик, он придумывал не только образы будущего, но и свое собственное прошлое. Он был человек рисковый, но описал идеальное общество без риска. Он был бунтарь, но его бунт очень хорошо вписался в господствующую систему.
Как он хотел добиться своего? Он думал, что миллионы американцев станут членами его общества Социокибернерии, и тогда на их членские взносы ему удастся построить свой первый идеальный город, за которым, как он считал, сразу последуют другие, и так будет продолжаться до тех пор, пока вся земля, от Аляски до Индии и от Аргентины до Сибири не покроется сетью его экопоселений, после чего наступит всеобщий мир и благоденствие и в буквальном смысле слова рай на Земле. Но что могло побудить людей так сильно выйти за свои поведенческие рамки – если их поведение определял все тот же порочный и обреченный старый мир? Не удивительно, что на своем пике его общество состояло всего из 250 членов.
Преждевременный Илон Маск
По медийному воздействию Фреско можно сравнить с Илоном Маском. Правда, в отличие от Фреско, Маску повезло больше как с реализацией, так и с монетизацией своей мечты. Илон Маск стал всем тем, чем Фреско хотел быть, чем Фреско себя только называл – но я не исключаю, что обстоятельства могли повернуться совершенно иначе, ведь во многом они были сделаны из одного текста. Безусловно, в нем всегда присутствовала авантюристическая жилка, и он умел подать в средствах массовой информации свои идеи. Глядя на Фреско, люди думали: без сомнения, этого парня заносит, непонятно, как он собирается добиться выполнения своих прожектов, но рассказывает он интересно, стоит прислушаться. И Фреско, конечно, ставил себе большие цели, да и в своих выступлениях перед публикой не отличался излишней скромностью. Если он о чем-то рассказывал, то это был, по его словам, непременно «самый амбициозный проект в истории человечества».
Некоторые считают Фреско марксистом и сравнивают его утопии с произведениями советского писателя Ивана Ефремова. Действительно, Фреско с самой ранней юности, которая пришлась на 30-е годы ХХ века, был активным критиком капитализма. На первый взгляд у Фреско и Ефремова, например, в его романе "Туманность Андромеды", много общего – взять хотя бы описания будущей утопии, отсутствие там государства, денег, социальных конфликтов, системы государственного насилия и подчинения. И тот и другой описывали общество, которое находится на высоком технологическом уровне высоком технологическом уровне общества.
У Фреско это морские города, плавучие острова, это гидродинамические морские суда, самолёты вертикального взлёта и посадки, инновационные многоуровневые кольцевые города с циркулярной структурой, поделённой на сектора по интересам и профессиям, это поселения, окружённые парками и садами, с центрами искусств и музыки, мастерские, научные лаборатории, кружки и спортивные площадки, это его Университет Архитектуры и Дисциплин Окружающей Среды, его "Мировой Университет"…
Если посмотреть на то, как описывает свое общество будущего Иван Ефремов, мы увидим определенные параллели и совпадения с Фреско. Социальное устройство у обоих мыслителей тоже на первый взгляд похоже. Однако есть кардинальная разница, которая базируется на понимании человека Фреско и Ефремовым. У Фреско человек полностью подчинен окружению, даже не сознавая этого, все его шаги просчитываются инженерами и программистами, создающими при помощи умных машин для него рай на Земле.
Вопрос о том, кто просчитывает будущее этих инженеров и программистов, можно рассмотреть отдельно, ситуация напоминает казус Мюнхгаузена, который вытащил сам себя за волосы из болота. Очевидно, гением самого Фреско, который играет в своей Вселенной роль Бога, инженеры поставлены в такие условия, когда они без проблем создают идеальное общество, и не только создают, но и поддерживают его в этом состоянии. Потом, когда процесс запущен, роль инженеров берут на себя умные машины, которые производят новые, еще более совершенные машины, и так далее. В идеальном мире Фреско люди довольно быстро отстраняются от принятия решений в области технологий, науки и вытесняются куда-то в область игры не лютне, хотя, возможно, всё более совершенные машины заменят их и там.
Два коммунизма
Таким образом, мир Фреско – это мягкая форма технологической сингулярности, когда машина уходит в отрыв от человека и не просто заменяет его на производстве, но и сама ставит себе цели, сама преобразовывает мир по своему разумению, а человек в этом мире – малое дитя, за которым машина ухаживает, обеспечивая его всем, что тот пожелает. Это мир, где от каждого по способностям, а каждому по потребностям, то есть по идее мир коммунистический.
Но этот с виду коммунистический мир совершенно непохож на мир Ефремова, ибо у русского писателя человек – реальный хозяин мира, он принимает решения и несет за них ответственность, и что немаловажно, он отнюдь не стремится к отсутствию страданий и боли – а именно это является конечной целью Жака Фреско.
Человек у Фреско предсказуем и управляем, ему свойственно роевое сознание, которое даже не навязывается, а просто индуцируется умными городами и умной средой – примерно так, как это задумывают технократы сегодняшнего дня.
Получается, что у мира и человека Фреско куда больше сходства с расчеловеченным миром Цифрового Левиафана, который технократическая элита активно строит сегодня, - чем с действительно коммунистическим, но активным, а не пассивным с человеческой точки зрения миром Ивана Ефремова.
Фреско признавал, что ценности современного буржуазного общества таковы, что позволяют власть имущим сохранять власть. Но он не ответил на вопрос: а новые ценности, выстраиваемые в его обществе, не будут ли играть ту же роль? Он говорил о переходном этапе, когда вся власть будет сосредоточена в руках технократов – программистов и инженеров. Затем планируется переход к технологической сингулярности – то есть машины становятся умнее людей и начинают управлять человечеством, предполагается, что цели у машин благие, вложенные в них благородными и гуманно настроенными инженерами на предыдущем этапе.
Не получится ли так, что этот переходный период затянется именно благодаря тому, что сама среда будет подталкивать инженеров, чтобы те сохраняли любой ценой свою власть? Они будут настраивать машины и программировать их, и разрабатывать новые, исходя из своей цели – сохранения власти, и соответственно кондиционирования людей для сохранения этой власти. Даже если машины в итоге станут умнее, и инженеры окажутся ненужными, машины уже будут настроены соответствующим образом, и отнюдь не благо человека будет лежать в основе их деятельности.
Далее Фреско отмечает, что все культуры и общества недооценивают людей, рассматривают их как средство, а не как цель. Его "проект Венера" предположительно ставит человека во главу угла, но при этом полностью освобождает от труда, и по сути от связи с реальностью. Города представляют из себя фактически капсулы для жизни, они отделены от окружающей среды разного рода фильтрами, и эти фильтры находятся под полным контролем машин. Зачем тогда его города-университеты, чему они будут учить – если самообучающиеся и самонастраиваемые машины будут все производить, всех лечить, и перенастраивать окружающую среду согласно своим собственным, а не человеческим расчётам?
Человек в обществе Фреско отнюдь не звучит гордо. Это даже не взаимозаменяемая деталь, это бесполезная сущность в мире, который, между тем, ориентирован на эффективность и пользу. Как могут сработать эти настройки, например, настройка на максимальную экологичность и защиту природы? Машина может признать, что человек мешает этому. Допустим в ней стоит блок на то, чтобы уничтожить человечество или убить отдельного человека, который портит экологию. Но вместо убийства она будет ставить его в определенные условия – например, будет заставлять – или побуждать - его носить маски или соблюдать социальную дистанцию для его же блага. В итоге человечество потихоньку вымрет само собой и проект Венера превратит Землю в красивую, экологичную, но безлюдную планету.
Получается, что Фреско хотел освободить человека – но "проект Венера" закабаляет его, передавая в управление машинам.
Вроде бы он хотел решить главную проблему человека по Гегелю и по Марксу – проблему отчуждения, но мир "проекта Венеры" - это полное отчуждение человека от самого себя.
Положительное
Что же положительного можно отметить в идеях Фреско?
Во-первых, идею того, что наука должна перековать мечи на орала и полностью оставить разработку орудий уничтожения. Чтобы это стало возможным, мир должен рассматриваться как единый организм. Фреско часто говорил, что конкуренция невозможна внутри единого организма, как невозможна внутри человеческого тела. Если печень начнёт конкурировать с сердцем или почками, ничего хорошего не выйдет. То есть, если мы рассматриваем человечество как единый организм, мы должны заменить механизмы конкуренции кооперацией, сотрудничеством.
Говоря о США, Фреско подчеркивал, что ценность страны заключается не в золоте, не в материальных богатствах, а в творческой энергии людей. На все сто процентов это применимо и к России.
Ещё одна важная мысль Фреско, что узкие специалисты не могут предложить решений для новых вызовов перед человечеством: требуется взгляд на всю картину в целом.
Наука и технологии в наши дни устремились вскачь, и социальные системы безнадежно отстали, говорил Фреско и ставил вопрос так: или люди становятся братьями – или мы исчезнем.
Как бы утопично не звучала эта мысль, с ней нельзя не согласиться. Наступило время, когда статус-кво более невозможен – и если мы вместе всеми силами не станем строить то, что скептики называют утопией – то довольно быстро окажемся в тоталитарной антиутопии.
