Заметки Зоила

9 августа 1895 года родился великий русский сатирик Михаил Михайлович Зощенко.

В 20-е—30-е годы он был так популярен, что боялся ходить по улицам, его все узнавали. Писатель оправдывался: "Граждане, вы ошиблись, я не Зощенко, я — Бондаревич". Почти что Бондаренко, так что по псевдониму почти мой однофамилец. Впрочем, он и почти что мой земляк. Хоть и родился в Петербурге, но Архангельск и русский Север очень много значили в его жизни. Зощенко приехал в Архангельск в начале октября 1917 года, будучи офицером. Там же, в Архангельске Михаил Зощенко и начал писать свою великолепную прозу, первые рассказы "Актриса", "Мещаночка" и "Сосед"...

Не станем отделять Михаила Зощенко, как делают многие, от русской литературной линии. По сути, он продолжил по-своему, по-зощенковски, чеховскую линию, соединив ее с линией Аверченко. Или же, как писала в стихах ценитель таланта Зощенко Юнна Мориц:

Если б открыл Менделеев

элемент мировой печали.

это была бы формула,

слившая две улыбки —

Зощенко и Джоконды.

И эта печаль сопровождала его всю жизнь, при всех успехах и неудачах. И рядом шли его афоризмы: “В мужицкой стране должен править мужик. Интеллигент повернет на Запад".

В наше время эта зощенковская линия была по-своему продолжена в эмиграции Сергеем Довлатовым. У нас в России я бы назвал продолжателем Зощенко прозаика Юрия Полякова, с его искрометным юмором и незлобливой сатирой.

"Его жена, Вера Владимировна Зощенко, вспоминала: "Помню конец 18-го года... Михаил приехал с фронта гражданской войны... Пришёл ко мне... Он очень любил меня тогда... Пришёл первый раз в валенках, в коротенькой куртке, перешитой собственноручно из офицерской шинели... Топилась печка, он стоял, прислонившись к ней, и я спросила: "Что для Вас самое главное в жизни?" Я, конечно, рассчитывала, что он ответит: "Конечно, Вы!" Но он сказал: "Конечно, моя литература!" Это было в декабре 1918 года. И так было всю жизнь".

Он жил литературой, и поэтому в каком-то смысле был счастливым человеком, всю жизнь занимался любимым делом. Потому и к разгромам критическим относился насмешливо, по-зощенковски.

При всем своем ироничном взгляде на мир, Михаил Зощенко с юности до конца дней своих был боевым офицером,. Что меня всегда поражало, в отличие и от Анны Ахматовой, и Бориса Пастернака, и многих других писателей, (которых я не осуждаю, понимая их тревоги и заботы, — не каждый в душе офицер), он никогда не каялся, если не считал себя виновным. Даже после знаменитого "ждановского" постановления ЦК, когда поводом послужила перепечатка журналом “Звезда” детского рассказа Михаила Зощенко "Приключения обезьяны" (1945) из другого детского журнала, в котором властями был усмотрен намек на то, что в советской стране обезьяны живут лучше, чем люди, когда все писатели дружно осуждали своего товарища, на писательском собрании Михаил Зощенко смело заявил, что честь офицера и писателя не позволяет ему смириться с тем, что в постановлении ЦК его называют "трусом" и "подонком литературы". И, по большому счету, Сталин ничего с ним не сделал. Может, даже и зауважал. В дальнейшем Михаил Зощенко также отказывался выступать с ожидаемым от него покаянием и признанием "ошибок". Уже после смерти Сталина, в 1954-м, на встрече с английскими студентами Зощенко вновь изложил свое отношение к постановлению 1946 года, после чего травля началась по второму кругу.

Сталин никогда не занимался личной местью, он отрицал Андрея Платонова (“талантливая сволочь”), недолюбливал Ахматову и Зощенко, но не отправлял их в лагеря. Они жили, писали, в блокаду были отправлены в эвакуацию; редко, но печатались. Всеми репрессиями занималась, скорее, обслуга Сталина. Даже у Мандельштама могла быть другая судьба, признай Пастернак в разговоре со Сталиным его писательское мастерство...

Когда говорят о критике Зощенко, забывают сказать и о его творческой судьбе. Уже в период с 1929-го по 1932-й годы вышло собрание его сочинений в шести томах. Всего же с 1922-го по 1946-й годы насчитывается 91 издание и переиздание его книг. В 1943 году ему предложили должность редактора всесоюзного популярнейшего журнала "Крокодил" — как-то это не похоже на репрессии...

Даже после ждановского постановления Зощенко успешно занимался переводами. После смерти Сталина его восстановили в Союзе писателей. В декабре 1957 года Зощенко удалось выпустить книгу "Избранные рассказы и повести 1923-1956".

Впрочем, сам Михаил Михайлович из себя жертву никогда не делал. Писал и работал: и до войны, и в годы войны, и после войны, до самой смерти. Но похоронили его в июле 1958 года не в Ленинграде, а в Сестрорецке. Не знаю, уж чего опасались в годы оттепели чиновники, но, по крайней мере, Сестрорецку и этим фактом можно гордиться!

Незадолго до кончины Зощенко сказал: "Литература — производство опасное, равное по вредности лишь изготовлению свинцовых белил". Так это было, есть и будет во все времена, особенно в России...