28 июня в Синтре, что неподалёку от португальской столицы Лиссабона, прошла встреча трёх человек. Кристин Лагард, Джером Пауэлл и Эндрю Бейли представляли три важнейшие финансовые структуры западного мира: Европейский центральный банк (ЕЦБ), Федеральную резервную систему США и Банк Англии соответственно. Главным вопросом, для обсуждения которого в такую даль потащились столь уважаемые люди, была общая стратегия денежно-кредитной политики (ДКП) Запада, на которую завязаны многие принципиально важные решения отдельных стран. Эпоха высоких процентных ставок, провозглашённая новой исторической нормой ещё в прошлом году, неизбежно останавливает любой, даже самый номинальный, рост экономики и вгоняет страну в рецессию, или, выражаясь терминами начала 1930-х, депрессию. Вместе с этим любое послабление условий, на которых центробанки готовы разбрасываться деньгами, неизбежно обесценивает валюту и запускает новый виток инфляционной спирали. К чему это приводит, показал прошлый год: тогда недостаточно оперативная реакция на начало российской Специальной военной операции и на последовавший за этим удар по глобальным экономическим связям, не восстановившимся после ковида, вызвал рост цен на всё на свете и, как следствие, социальное напряжение. Где-то это вылилось в безрезультатные митинги, как, к примеру, во Франции, где-то — в бесполезные забастовки, как в Британии, а где-то, как на родине Бостонского чаепития США, — в смешные мемы в интернете. Самое главное, что тот короткий период и яркая демонстрация трудностей, которые ждут западные экономики в случае беззаботного продолжения курса на вливание в частный сектор дешёвых денег, показали: ДКП надо ужесточать и делать это не чрезвычайной мерой, а новой нормой. Отсюда пошли и многочисленные разговоры в большой прессе уровня Financial Times (которая, несмотря на многочисленные вбросы и фейки по поводу военных и политических событий, всё же иногда вспоминает о своём названии) о том, что дорогие кредиты — данность, к которой следует привыкать.
Так вот, Кристин, Джером и Эндрю должны были решить, что со всем этим делать. Нет, то, что никто смягчать политику центробанков не будет, и так было понятно — слишком уж часто чиновники, эксперты и профильная пресса пишут письма товарищу Пауэллу с горячими просьбами трудящихся ещё повысить процентные ставки. Но наиболее интересным представлялся вопрос, как увязать высокие проценты по кредитам с высокими же государственными тратами на всякую лабуду — тратами, нараставшими как снежный ком в эпоху беззаботной сытости, но совершенно неуместными и губительными в период затянутых поясов. Решение, вынесенное тремя главами центробанков, было волевым и жёстким: они решили не делать ничего. На высокие государственные расходы завязано слишком большое политическое влияние. К примеру, недавняя суета с повышением потолка федерального долга США (который — какой сюрприз! —– всё же повысили) имела принципиально важным моментом именно сокращение госрасходов. Республиканцам удалось продавить ничтожно малое снижение трат, но дерзости и упорства «партии слона» не хватит на существенное понижение расходов даже в случае прихода к власти в 2024 году. В целом же конференция в Синтре завершилась пересказом друг другу тезисов, очевидных даже ребёнку: вице-руководительница Международного валютного фонда Гита Гопинат сказала, что дорогие кредиты приведут к экономической стагнации и глобальному кризису, на что глава отдела макроэкономического анализа в швейцарском Pictet Wealth Management Фредерик Дюкрозе ответил, мол, ничего, потерпим. Пока эксперты пытались примериться к двум вариантам, каждый из которых хуже другого, троица самых высоких гостей конференции излучала оптимизм. В этом к ним внезапно присоединился глава Банка Японии Кадзуо Уэда. Внезапно — потому что последний раз слова «Банк Японии» и «оптимизм» стояли в одном предложении ещё где-то в эпоху сёгуната. Так вот, эти четверо, словно оправдывая своё бездействие на пути сокращения трат, взялись сыпать хорошими новостями: и экономика у них растёт — медленно, но верно, и цены падают — пусть и не так быстро, как им хотелось бы, а уж про безработицу и радужные перспективы самостоятельного выхода из тупика и говорить нечего. Но, будто бы в фильме «Хороший, плохой, злой», тройная дуэль глав центробанков должна была выявить одного, против которого объединятся двое, эта встреча должна была принести весть о том, кто сдохнет первым.
То ли от нелюбви к французам, то ли из-за сексистских предубеждений жертвой в этой мексиканской дуэли стала Кристин Лагард. Эту американку в теле француженки все десятые годы сопровождали какие-то скандалы и дрязги: то инсайдерская торговля, то махинации с акциями «Адидас», но больше всего — характеристика печально известного бывшего директора МВФ Доминика Стросс-Кана, который назвал Кристин некомпетентной дурой. Сейчас экономика еврозоны, вопреки всем бодрым заверениям седой мадам, вступает в фазу засухи. Речь не только о том, что пересох Рейн, и это ударило по торговле, завязанной на речную логистику северной части Германии. Речь о том, что частный сектор, не будь дурак, отказывается брать дорогие кредиты, что выливается в самый низкий уровень кредитования с конца 2008 года и предыдущей вспышки кризиса. Сейчас, однако, шока почти нет: эффект низкой базы, вызванный ковидными плясками, делает процентные показатели обрушения кредитования не такими впечатляющими, как в 2008-м. Внимания, однако, заслуживает и другой показатель. Испокон веков краткосрочный прогноз о росте или стагнации европейской экономики можно было делать по соответствующим показателям срочных вкладов (денежный агрегат М1). Сейчас они сократились на 12,5%, причём конца-края падению не видно, и значит это лишь одно: в перспективе полугода еврозона повторит своё пикирование ко дну ковидного кризиса. До самого низа достать вряд ли получится, но сам факт, что нынешнее снижение показателей имеет характер не шока, а той самой новой нормы, рисует Европе неутешительную перспективу оказаться где-то во втором эшелоне мирового экономического роста. Именно в связи с этим с юга Европы завыли: та самая принимавшая важных гостей Португалия, о которой обычно вспоминают в связи с географическими открытиями или Криштиану Роналду, заявила устами своего премьера Антониу Кошты, что Франкфурт, где находится штаб-квартира ЕЦБ, вообще не понимает, какие последствия несёт стагнация экономики. В этом ему вторил его тёзка по фамилии Таяни — министр иностранных дел Италии и бывший председатель Европарламента. Таяни, кстати, вместе с этим выразил своё уважение к ЕЦБ, но удивился: как же так вышло, что в США при тех же вводных экономическая ситуация не так безнадёжна?
Для Старого Света финансовый глобализм в своём нынешнем виде закончится уже в этом десятилетии, но не спешите расстраиваться: у американского индуса из Тяньцзиня есть решение. 30 июня Эсвар Прасад, профессор Корнельского университета штата Нью-Йорк, выступая на летней встрече Всемирного экономического форума (ВЭФ) в китайском городе, сделал подряд два заявления. Во-первых, он объявил, что будущее — за юанем, а во-вторых, призвал всех срочно переходить на сингапурские цифровые доллары, описав механизмы, с помощью которых государства смогут регулировать действие цифровых валют. В целом ничего нового, особенно в контексте такого мероприятия, как ВЭФ, он не сказал — всё те же грёзы о валюте со сроком годности, о валюте, на которую не получится купить оружие и наркотики, а также о валюте, которая сделает цифровой след каждого человека ещё более отчётливым, чем история поиска фотографии в «Одноклассниках». Но тот факт, что подобное заявление было сделано в момент европейского опускания рук и признания собственных проблем, равно как и невозможности ЕЦБ с ними бороться, немного приоткрывает завесу тайны над финансовым будущим колыбели глобальной экономики.
