В геополитике значимость и ценность отдельных территорий, объектов и активов не абсолютна, а меняется во времени. Стратегически важный вчера вопрос завтра может перестать быть существенным и наоборот. В 90-е гг. отрыв Украины от России однозначно воспринимался на Западе гарантией невозможности нашего возрождения, что в то время было обосновано в силу экономической, индустриальной, научно-технической и культурной значимости русскоязычных областей УССР, промышленного ядра СССР. Расклады изменились, воссоединение исторических регионов не привело к возрождению, а стало его следствием.
В октябре 2024 г. Британия тихо и спокойно отдала архипелаг Чагос в Индийском океане Республике Маврикий, не видя больше целесообразности в обладании, хотя ранее принципиально отказывалась обсуждать территориальные претензии. Примеров смены приоритетов можно найти множество, не является исключением и Сирия. В 2015-2021 гг. данный вопрос был стратегически важным для России, он позволял поддерживать военную базу в Восточном Средиземноморье, разрывал потенциальный сухопутный нефтегазовый транзит из Персидского залива в Европу, связывал радикальных исламистов далеко от наших границ и т.д.
К концу 2024 г. практически все эти задачи потеряли значимость, а в долгосрочной перспективе, особенно в свете распада мир-системы Pax Americana и развитии проекта «Север – Юг» (Россия – Иран – Индия / Африка), стратегическое значение для нас сохранит только прибрежная территория, где проживают алавиты, христиане, шииты и создание Курдистана. Целесообразность удержания и использования территорий арабов-суннитов в горизонте 7-10 лет крайне сомнительна, о чём было отмечено ранее, до начала последних событий (см. заметку). Ещё раз, речь идёт не об обосновании происходящего, а о ранее данных прогнозах и раскладах.
Как показали события последних дней, самостоятельно решить вопрос целостности страны Дамаск не в силах. Скорость, с которой всё складывается, чётко показывает хрупкость и несостоятельность государственной власти. Судя по реакции, Россия и Иран верно оценили состояние и решили не быть большими сирийцами, чем сами сирийцы. От лёгкого воздействия всё сложилось, превращая территорию Сирии в аналог Сомали, с распадом на территории и анклавы. При этом, основная часть, территории арабов-суннитов не будет иметь никаких ресурсов и возможностей для построения самодостаточной и устойчивой экономики.
На Ближнем Востоке разросся ещё один очаг превращения его в Дикие земли, даже с большей скоростью, чем было. Местные чиновники радостно начали присягать бармалеям, что и не удивительно, Сирия это в первую очередь арабы-сунниты, а не алавиты / финикийцы, об этом надо помнить. При всей жёсткости и циничности ситуации, но в рамках realpolitik, мы свои задачи решили ранее, брать на иждивение и обеспечение безопасности миллионы арабов, которые не способны к сохранению и борьбе за себя – недоступная роскошь. Тот факт, что персы и арабы-шииты из Ирака не стали ввязываться – показательно.
Для Средней Азии ситуация неоднозначна, противоречивые тренды, с одной стороны есть куда выгонять экстремистов с севера Афганистана, с другой – они же окрылённые полезут в Среднюю Азию. Хаотизация региона нарастает, нам нужно помочь побережью удержать местную власть и отделиться от хаоса, да выстраивать отношения с курдами, благо США / Дональду Трампу будет не до них и помощи им. Теперь это чужая головная боль и чемодан без ручки. Ресурсов минимум, проблем в разы больше, даже особо не пограбишь – надо кормить местное население, а не то сами придут беженцами.
Прежде чем заниматься алармизмом, вспомните, как изменился мир и условия за 10 лет, ни о каких трубопроводах, помощи США и т.д. речи не идёт. Нужно оценивать происходящее исходя из текущих реалий и целей, а не 2015 г. Об отсутствии перспектив Сирии и Ирака подробно писал и говорил ранее.
И, да, если что-то должно умереть, бывает лучше не мешать, чем тратить силы, ресурсы и время на безнадёжную борьбу, особенно когда пациент не имеет воли к жизни…
