В позднем СССР люди самовыражались в шмотках. Развивался эдакий странный и всепобеждающий вещизм. Советские люди все-таки хотели отличаться. Одежда, обувь стали эдакими странными полигонами и социального диалога, и самовыражения человека, и трансляции социального статуса. Самовыражаться в недвижимости и движимости было накладно, а вот в шмотках и ширпотребе вполне.
Ради модных и статусных шмоток советский человек был способен на многое. Давайте это признаем. Кроссовки, джинсы, какие-то женские вещи, японская бытовая техника и т.п. – все это с лейбами и печатью инаковости, нездешнести добывали или пытались добыть самыми невероятными способами. Как «поэт в России больше чем поэт», так и дублёнка, кроссовки и джинсы в России – это больше чем дублёнка, кроссовки и джинсы.
Сегодняшним молодым людям крайне сложно понять эту зацикленность на шмотках. В конце концов из-за колбасы и шмоток Советский Союз и снесли.
Советская промышленность, к сожалению, так и не научилась производить пресловутые «товары народного потребления» должного качества и в нужных количествах. Удивительный парадокс – породив потребителя, СССР так и не смог удовлетворить его запросы.
И в 90-е годы сохранилась некоторая инерция того советского вещизма. И проявилось это в появлении забавной «нарядности». 90-е - время нарядных людей. Нарядного русского легко было вычислить заграницей. Здесь мы все были нарядные, а там наша нарядность была более... выпуклой. Нарядными были и мужчины, и женщины. Это была какая-то жуткая эклектика. Новорожденный постсоветский человек лепил свою нарядность из того, что было. И это была забавная смесь инерции еще советской автаркии в мире вещного, и достатка, и доступности самого разного импорта, и собственных, подчас причудливых, представлений о прекрасном, и т.д.
В итоге рождались и носили себя по улицам настоящие чудеса, смеси несмешиваемого. Советский человек, вдруг ставший постсоветским, вырвавшийся из-под гнёта дефицита, от души самореализовался в вещном. В чём ему оперативно помогли трудолюбивые китайцы, турки и греки. Правда, часто овеществленные вещные грезы постсоветских людей 90-х рассыпались на глазах. Казавшееся кожанным оборачивалось пропиткой, а меховое осыпалось как лиственное дерево поздней осенью. Хотя...
И сегодня вещи, маркированные брендами, разучились жить долго. Сегодня вещи тоже стали едва ли не одноразовыми. Скорее всего по другим причинам. Хотя... Может в 90-е годы уже потренировались (улыбка). На нас (без улыбки).
