Всю продолжающуюся поныне череду контактов руководств России и США — а началась она где-то в феврале — мы только и твердим, что если и есть у этих двух таких непохожих групп людей общая тема для реального разговора, а не для позирования перед телекамерами, то это не Украина. Про Украину говорить нечего: условия перемирия, которые предлагают Штаты, её не устраивают, шизоидные бредни, выдаваемые Европой за мирный план для Москвы, не устраивают уже нас, международный консенсус не устраивает вообще никого, Вашингтон угрожает выйти из переговоров, а боевые действия продолжаются вне зависимости от объявленных президентом Путиным пасхальных перемирий или перемирий, которые другая сторона, согласно её словам, спустя полчаса после начала перемирия Россией назначила на 20 апреля (фанатам Шухевича этот день дорог вовсе не по причине Пасхи). Нет, темой соприкосновения стал Ближний Восток: об этом говорят и составы делегаций, и живой интерес к региону со стороны Вашингтона (такого интереса к Малороссии американцы не проявляют), и разворачивающиеся параллельно события, задействующие страны Западной Азии. Ближневосточный вопрос, как и всё на этом запутанном перекрёстке мира, имеет массу измерений, каждое из которых вытекает из другого, а первопричины закопаны где-то в песках города Ур под домом старого Авраама.
Если помните, одной из главных причин раскрутки сирийского кризиса в начале второго десятилетия этого века были газовые амбиции Катара. Предполагалось, что газопровод пройдёт через Аравию, Иорданию и Сирию в европейские страны, но случилось так, как случилось: огромные деньги ушли в сирийский песок, демиург внешней политики Катара Хамад бин Джассим Аль Тани признал, что они впустую потратили на свержение Асада два триллиона долларов, а потом Асада сдуло относительно слабым ветром со стороны Турции, но обстоятельства уже слишком изменились, чтобы победу «прогрессивных джихадистов» в Сирии можно было считать однозначным успехом Катара. Угомонившей привыкшие было к дешёвому российскому газу производства Европе теперь не нужно настолько много газа, цены безвозвратно выросли, и опускать их никто не собирается, загадочные чубатые диверсанты с аквалангом и байдаркой доказали уязвимость традиционных газопроводов, а европейский рынок доставляемого танкерами сжиженного газа оказался поделён между американцами, норвегами и кем-то третьим — безымянным, прекрасным, всесильным. Есть ещё Алжир, но о нём мы поговорим потом. Так вот, катарцы очень хотели бы поставлять свой сжиженный газ в Европу: в 2022 году по рекордным ценам таких поставок (3,37 миллиарда кубометров в июле) казалось, что Доха вот-вот заменит своей газовой жижей объёмы, недополученные европромышленностью после энергетического разрыва с Москвой. Но не сложилось. Если помните, какие-то события в Газе и связанные с ними происшествия в Красном море (кратчайшем пути для судов из Катара в Европу) помешали. В 2024 году в Вашингтоне сидели не те люди, что ныне, и потому Брюссель был этим людям верен: для упрочнения позиций американского сжиженного газа Евросоюз объявил начало действия с 2026 года фишки, называемой CSDDD, или же «Директива о корпоративной устойчивости и юридическом анализе 2024 года». Суть этой чрезмерно усложнённой массой ненужных подробностей бумажки состоит в следующем: все внешние поставщики, не исповедующие высокие ценности прав человека и заботы о природе, — вон с европейского рынка! Иными словами, под это определение на конец 2024-го подходили все, кроме стоящей на Капитолийском холме цитадели прав человека и твердыни заботы о природе. После победы Трампа в ноябре директиву не отменили, а чуть подправили, слив воедино ещё с двумя инициативами и внеся в неё возможность кудахтать и в адрес американцев. Долгая предыстория сложного положения Катара, чьё око видит, да зуб неймёт, нужна здесь для понимания одной из плоскостей прошедшего 17 апреля визита в Москву шейха Катара Тамима бин Хамада Аль Тани (родственника уровня «седьмая вода на пахлаве» знакомого нам Хамада — их последний общий предок умер в 1878 году).
Что мы знаем? Во-первых, что Катару нужен способ транспортировки газа в Европу и легализации его в качестве соблюдающего Декларацию прав человека и гражданина от 1792 года, а также Парижские климатические соглашения от 2015 года — для этого пригодились бы механизмы и мощности одной страны на севере Евразии, которая вынужденно развлекается такой легализацией уже несколько лет. Во-вторых, что тому же Катару необходима крыша для прохода через Врата Скорби (араб. «Баб-аль-Мандаб») — узкую 26-километровую дырку на входе в Красное море, на восточном берегу которой засели йеменские шииты, любящие наводить суету не пойми откуда взявшимся оружием.
Эх, вот бы в Москве 17 апреля был кто-нибудь, с кем можно было бы договориться о взаимодействии с вооружёнными шиитами… Постойте, так ведь был же! 17 апреля в Кремле в гостях побывал министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи. На уровне официальных заявлений разговор кремлёвского владыки с персидским эмиссаром сведён к «особым отношениям» и посредничеству Москвы в переговорах по поводу новой ядерной сделки Ирана и США. На уровне же неофициальном, продиктованном лишь хроносовпадением и общим направлением интересов, наверняка затрагивалась тема роли России как энергетического маклера: за перепродажу чужого газа можно потребовать солидный процент, да и пространство для политического давления это открывает. Потенциальное давление на Катар может быть интересно и в контексте того, что именно оттуда шейх Тамим самолётами возил тонны долларов в Дамаск: турки, конечно, обеспечили новому сирийскому режиму кадры, оружие, политическую и информационную поддержку, а также подсобили кое-где своей армией, но денег не дали — «дали пистолет, и крутись как хочешь», что вынудило президента-джихадиста искать щедрых союзников на юге. Повышенный навык убедительности в адрес одного из таких союзников может стать ещё одним подходом к новому Дамаску. Другим является поставка пшеницы или нефти: «Рейтер» уже которую неделю пишет про тысячи тонн зерна и нефтепродуктов, что разгружаются в порту Латакии якобы от лица России — трудно сказать, насколько это так, но резких заявлений от лица Дамаска не было слышно уже давно.
Ещё одним подходом с большой натяжкой можно считать усилившиеся недавно связи Сирии и Азербайджана, выраженные, в частности, в публично озвученной после встречи в Анталии готовности каспийцев работать над восстановлением нефтегазового сектора: аналитики, утверждающие, что Баку действует в русле турецких интересов или по сценарию активно работающего с азербайджанцами Израиля, забывают, что значительное влияние на стратегию Алиева, невзирая на громкие истории вроде закрытия «Русского дома», оказывает сеть диаспор — азербайджанцев и горских евреев — из России.
Что же касается других игроков на сирийской арене, то события прошлой недели намекают на скорое сокращение их числа. В первый срок одной из наиболее характерных для себя историй Трамп случайно сделал вывод войск из Сирии: сначала громко пообещал, потом позволил толпе разного рода помощников, советников, министров и прочих мимохожих обрисовать тысячи нюансов уровня «не выиграл, а проиграл», а после и вовсе отозвал обещание, хотя число американцев в арабской республике по итогу и сократилось. Сейчас всё выглядит иначе: несмотря на постоянные попытки прессы раскрутить сюжет «Трамп за глаза обзывает Илона Маска и собирается его выгнать», основная масса команды Дональда ему предана и не думает саботировать решения мистера Автозагара. За последние полторы недели некие мутные, но многочисленные арабские источники сообщили, что Вашингтон начал процесс почти что вывода войск из Сирии, предварительно уведомив об этом Израиль. Косвенным подтверждением служит информация о свёртывании американских средства воздушной разведки. Это совпадает с достижением договорённостей Дамаска и курдских сил, согласно которым последние покидают свой район-крепость в Алеппо и уходят с нефтяных полей, в разработке которых и выразили готовность помогать азербайджанцы. Вывод, однако, является «почти что» выводом: Вашингтон хочет оставить за собой несколько точек, позволяющих угрожать полноценным возвращением. Очень сомнительно, что это будет всерьёз восприниматься целью любых американских угроз в регионе. Иран, мастерски отточивший чисто американское искусство пустых заявлений ради шоу, настроился на одну волну с Дональдом Трампом, и ось Тегеран — Вашингтон еженедельно рождает образы третьей мировой в западноазиатских песках, ковровых бомбардировок «томагавками» и невиданных атак на американские базы, главная из которых называется «Израиль». Разговоры в Омане, обсуждения ядерной сделки, периодически всплывающие в американской и израильской прессе ужастики про то, что персы уже собрали бомбу, взаимные оскорбления и похвальба — всё это имеет сугубо второстепенное значение и в тегеранской, и в вашингтонской картине мира. Метод Трампа, применяемый и персами тоже, описывается так: получится договориться сейчас — хорошо, не получится — попробуем как-нибудь потом. Простой и не признающий окончательности неудач подход Трампа делает любые его торговые предложения и попытки заключить фирменные сделки очень затянутым сюжетом, на ступени развития которого стоит смотреть разве что из любви к искусству, но никак не в поисках реальных перемен.
Помните, в начале текста упоминался Алжир? Бывшая колония Франции важна не только поставками газа или оформляемых от имени Алжира даров недр более южной африканской земли, нужных французским АЭС. Через республику проходит Транссахарское шоссе — при всей своей никчёмности (архангельские дороги в сравнении с этим шоссе — просто автобаны), это надёжная связь средиземноморского побережья и зоны французского интереса в Сахеле — тех стран, что последнее время всё чаще упоминаются в связи с российским влиянием. И надо же было такому случиться, что именно последние две недели бывшая колония переживает дипломатический кризис с бывшей метрополией.
Строго говоря, кризис этот продолжается ещё с июля прошлого года, когда французы признали над Западной Сахарой – предметом спора между местными силами и Марокко – суверенитет Марокко. Противоречащая так называемому «международному праву», но узаконенная решением Парижа аннексия взбесила алжирское руководство, и оно отозвало из Франции своего посла. Потом алжирская контрразведка накрыла у себя сеть бывших бармалеев: расследование привело к тому, что оперативный центр этой сети находился во Франции и был связан с госструктурами, из-за чего алжирцы вызвали французского посла для выражения тому своего недовольства. Сейчас вот всплыла история с прошлого апреля. Тогда в южном пригороде Парижа похитили алжирца, известного как Amir DZ. Блогер, чьё полное имя звучит как Амир Бухор, набрал кучу подписчиков в «ТикТоке» за счёт критики алжирского руководства, причём критиковал он его, как и полагается порядочному оппозиционеру, из-за рубежа и со всех позиций сразу. Амира похитили и тут же отпустили, из-за чего у многих возник вопрос о том, был ли мальчик – среди всех антиправительственных голосов Амир был не самым громким и не самым острым, а вот похищение привлекло к нему массу внимания.
11 апреля французы арестовали троих подозреваемых, одним из которых оказался сотрудник алжирского консульства – не прошло и двух недель после речей Макрона о желании восстановить отношения с Алжиром и звонка президенту Абдельмаджиду Теббуну. Алжирцы в ответ на это выслали 12 французских дипломатов, французы выслали 12 алжирских. Словом, восстановили отношения до уровня 1962 года. Но если присматриваться к связывающему события каркасу, то видно, что необязательное обострение, которого, кажется, жаждали оба берега Средиземного моря, должно затруднить Франции работу с теми остатками сахельского влияния, что у неё остались, но вместе с этим осложнить жизнь руководству Алжира, который в нынешних обстоятельствах является надёжным покупателем российского зерна и оружия.
Зыбкость пустынных миражей зачастую не позволяет увидеть в броуновском движении разных игроков упорядоченную систему, но если разглядывать за этими сюжетами – препятствиями на пути возвращения Парижа в Африку, взаимодействием Москвы с лояльным Британии Катаром и персидскими контактами с уходящими с Ближнего Востока американцами – единый мотив, то его можно описать как встречнонаправленные взрывы в образовавшемся вакууме. Многострадальный регион, с доисторических времён бывший площадкой столкновения империй, готовится к очередному раунду вечной борьбы и намерен извлечь из этого раунда максимальную выгоду.
