Первые три месяца проведения Россией Специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины яснее ясного свидетельствуют: целью операции не являлся и не является разгром действующей киевской власти во главе с Владимиром Зеленским, а также стоящих за этой властью внутренних и внешних политических сил. В противном случае события должны были бы развиваться по совершенно иному сценарию. Гораздо более близкими к истине представляются слова министра иностранных дел РФ о том, что цель российской спецоперации — покончить с курсом на доминирование США в мире. И здесь необходимо учитывать один тонкий момент: глава российского внешнеполитического ведомства сказал не о курсе США на доминирование в мире, а о курсе на доминирование США в мире, что далеко не одно и то же, поскольку субъект данного курса не идентичен Соединённым Штатам.
Это важно прежде всего потому, что чётко расставляет все акценты и приоритеты российской политики, все точки над «i», — наша страна, начав спецоперацию, выступила против курса на глобальное лидерство Соединённых Штатов и всех, кто его наметил, прокладывает и проводит, независимо от их политической, этноконфессиональной и любой прочей принадлежности. Так проведённая «линия фронта» даёт точные критерии разделения по признаку «свой»/«чужой», позволяет отличать врагов от союзников и в потенциальном, и в актуальном, ситуативном аспекте. Значение этих слов Лаврова вполне сопоставимо с известными словами Сталина из его приказа № 55 от 23 февраля 1942 года: «гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остаётся». Тем более, что данный сигнал, посланный Москвой, — опять же, судя по развитию событий, — был принят и понят во всём мире.
Здесь необходимы два замечания. Замечание первое — о союзниках. Известные слова Александра III: «У России есть только два союзника: её армия и её флот», — сейчас приобрели особую популярность. Причины тому понятны: в нынешнем конфликте с Украиной как форпостом коллективного Запада наша страна получила твёрдую поддержку разве что от Белоруссии, остальные страны мира либо присоединились к хору желающих отменить или уничтожить Россию, либо избрали позицию нейтралитета, пусть и «дружественного». Но с точки зрения теории системных конфликтов союзники — даже слабые и ненадёжные — как правило, желательны и необходимы, поскольку входят в вашу систему, усиливая и укрепляя её. Конечно, существуют и исключения, лишь подтверждающие это общее правило.
Замечание второе — о глобализме. Расхожим является представление о том, что коллективный Запад во главе с США суть главный субъект глобалистского проекта, который применительно к нынешнему украинскому конфликту демонстрирует своё непреклонное единство в этом качестве. В каком-то смысле это действительно так. Но данный смысл далеко не абсолютен. И вот почему. Сегодня уже мало кто помнит, что в конце 1980-х — начале 1990-х годов на Западе был широко распространён термин «мондиализм», а «глобализм» воспринимался в большей степени как его синоним. Но уже к началу XXI века ситуация изменилась, и «глобализм» вышел на первый план, а «мондиализм» стал использоваться всё реже и реже, а затем практически вышел из употребления. Это произошло потому, что в рамках «мондиализма» предполагалась сетевая структура мироустройства, а в рамках «глобализма» — иерархическая, с центром в США, которая и была реализована на практике после расстрела Дома Советов в Москве, бомбардировок Югославии и «событий 9/11». То есть в итоге «мондиалисты» проиграли «глобалистам». И нынешний коллективный Запад является симбиозом победителей с проигравшими. Несомненно, единым, но далеко не цельным. Да и цели там очень разные.
И этот момент Россия обязана использовать для достижения своих целей и продвижения своих интересов. Что, собственно, было декларировано Сергеем Лавровым и уже происходит буквально на наших глазах. В условиях hold-war («войны на истощение»), частью которой являются действия России под флагом спецоперации, исход определяется вовсе не общим объёмом экономики — по этому показателю преимущество коллективного Запада действительно неоспоримо, даже со скидкой на высокую виртуальность его активов и их частичную принадлежность «Большой России». Нет, исход определяется соотношением «свободных активов», которые могут быть задействованы в ходе конфликта, и здесь преимущество (во всяком случае, до конца текущего года, а при подключении Китая — на значительно более долгий срок) уже у России. А такая диспозиция работает как раз на истощение и раскол коллективного Запада — в том числе по линии «шва», соединяющего глобалистов с мондиалистами.
Сигналы о том, что единый антироссийский фронт «альянса демократий» не выдерживает перегрузок и рассыпается на части, множатся уже в геометрической прогрессии. К проблемам с энергоносителями (газ, нефть, уран) подключаются проблемы с продовольствием (зерном прежде всего) и удобрениями. Возникают сложности с поставками Украине оружия и боеприпасов.
Главным направлением удара коллективного Запада являлись финансовые санкции (заморозка и конфискация российских активов, отключение от SWIFT, запрет на операции с валютами, прежде всего с долларами и евро). Предполагалось, что подобные «адские санкции» быстро обрушат рубль, приведут к дефолту по внешним долгам России и к полной изоляции нашей страны с крахом её экономики по образцу СССР начала 1990-х годов. Но ничего подобного не произошло.
Экспортные доходы существенно выросли, рубль укрепился, а экономика показывает уверенный рост не только в долларовом эквиваленте (3,5% за первый квартал 2022 года), но и в натуральных показателях. Негативные прогнозы, которые в огромном количестве появились после начала спецоперации и введения «адских санкций» (до 22% по итогам года), сейчас активно пересматриваются в сторону смягчения, и речь заходит даже о росте российской экономики. Импортёры природного газа постепенно переходят к оплате своих контрактов в рублях, Швейцария снимает уже наложенные было санкции на активы российского происхождения, шестой пакет санкций ЕС с «нефтяным эмбарго» так и не согласован, а заявленное вступление Швеции и Финляндии в НАТО никакого существенного усиления коллективному Западу не даст — разве что предоставит дополнительные площадки для размещения военных баз (плюс экономию времени для разворачивания там воинских контингентов и различных систем вооружений).
Но в данном отношении интереснее и важнее всего изменения, происходящие внутри самих США. А это, прежде всего, рекордный рост цен на фоне длящегося вот уже четвёртый месяц падения ВВП, а также физического дефицита товаров и услуг при опять же рекордном негативном сальдо как торгового, так и платёжного балансов, то есть классическая стагфляция, которую американские власти просто боятся назвать по имени и пытаются выдать за «уплату цены», которая необходима для «победы Украины и поражения Путина». Но поскольку ни тем, ни другим в обозримой перспективе, что называется, даже не пахнет (а Россия в ходе спецоперации уже наглядно, хотя далеко не полностью, продемонстрировала уровень своих военно-технических возможностей), подобные попытки приводят к существенным переменам в политическом пейзаже США. Они носят как внешний, поверхностный, видимый, так и более глубинный, структурный, скрытый характер. То есть это не только падение рейтингов Байдена, его администрации и Демократической партии в целом, не только соответствующий рост популярности республиканцев в целом и трампистов внутри «партии слона» накануне промежуточных выборов 2022 года — это прежде всего двухпартийный слив реальной поддержки «войны до последнего украинца» и превращение этой поддержки в финансовую операцию, направленную на обогащение «глубинного государства», — точно так же, как это было с COVID-19, а ещё раньше — с «программами количественного смягчения». Россия хочет обеспечить безопасность и вызывает огонь на себя — в Америке хотят прежде всего побольше заработать на этом.
Если посмотреть на структуру подписанной Джо Байденом «программы помощи Украине» на сумму 40 млрд долл., то практически нет сомнений в том, что заявленные уже 3 трлн долл. по «новому ленд-лизу» будут распиливаться аналогичным образом. С реальным финансово-экономическим и военно-политическим КПД, стремящимся к нулю. Американская «анаконда» на деле превратилась в мифического «уробороса», не столько сжимающего намеченную жертву (в данном случае — Россию), сколько пожирающего собственный хвост. Пожелаем ей успехов в этом увлекательном деле. И продолжим своё.
